Манекен с жёлтым свечением закричал от ужаса и растерянности. Смекнув, что жертва не такая уж и шлюшка, как говорят, лидер прижал жертву сильней, развернув её к стене.

— Ублюдок больной, какого хуя ты делаешь?! — Фирс попытался вырваться, но его ударили головой об стену.

— Не тупой, сам догадаешься!

— Отъебись, тварь! А-ах! — жертва невольно застонала, когда Луис начал целовать его шею чуть нежнее.

— Блядская шлюха.

— Отвали от меня, мразь ебучая!

Фирс смог оттолкнуть насильника. Он мог сейчас убежать, и он хотел это сделать, но сделал он другое, хоть совсем и не желал этого.

— Чё на…?!

— Сдохни, сука!

Острые когти в одно мгновенье разорвали живот, повредив механические крепление, что были сродни позвоночнику у манекенов. Луис захрипел, начав захлёбываться в масле.

— Какой же ты ублюдок! — Фирс схватил его за шею и без всяких колебаний сломал её.

Это было последним.

Манекен упал замертво.

Отдышавшись, бывший охранник заплакал от ужаса.

— Господи, что же это я делаю… Я же становлюсь таким же психопатом как они… Боже. Боже, боже, боже…

Фирс умчался прочь наверх.

***

Джеймс сидит около окна и режет руку. Сначала нежно, лезвие царапает ладонь, затем спускается к венам. Грубо, больно, но не глубоко и не смертельно. Он же не должен умереть сейчас, верно?

По его щекам текут слёзы, но он молчит. Ему, кажется, приятно, но вроде и нет. Какая к чёрту разница?

Он не хочет этого делать. Он не хочет резать свою шею. Он не хочет надавливать лезвие на грудь, именно туда, где бьётся его маленькое, хрупкое сердечко, но…

— Давай, Джимми, не бойся, сделай это глубже! ~ — тихо шипит тварь, не моргая.

Ей нравится это шоу. Она более чем довольна. Ведь маленький Джеймс всегда сделает то, чего она хочет.

Старший брат кивает и надавливает. Нож входит в грудь наполовину, разрезая плоть и нервы. Слёзы текут сильней, но он по прежнему молчит. Оно и к лучшему.

— А-а, братик, я бы хотел вскрыть твою грудную клетку и облизать твоё сердце! Уверен, оно очень сладкое и вкусное! Впрочем, как и весь ты, ха-ха!

Его полудетский голос мило хихикает. Джеймс тихо выдыхает. Раньше это казалось жутким. Но сейчас… Это звучит так сексуально и страстно!

— Ах, Дэв.

Старший Конрад облизывает губы, по которым течёт кровь, и вставляет ещё глубже. Опасно. Очень опасно. Но какая разница?

— Я хочу разорвать тебя на кусочки и приготовить из них что-то безумно вкусное! Я хочу вырвать твоё сладкое сердечко и порезать его на блинчики, использовав твою кровь как сироп!

Джеймс улыбается. Нож снова скользит по рукам.

— Хочу вырезать на твоей шее своё имя. Хочу ампутировать твои ручки и ножки, замотав в розовые бинты. Ты был бы моей маленькой, беспомощной куколкой, которую я бы использовал в любое время, когда захочу!

Брат кивает.

— Твои очаровательные глаза… Я бы хотел войти своим членом в твои глазницы, в твой мозг, порвать твою голову.

— Ты можешь сделать это когда только пожелаешь, — мурлычет старший, вылизывая кровь с ножа.

— Обожаю тебя, братик! А теперь я хочу, чтобы ты разделся. Полностью! ~

Брюнет раздевается быстро, соблазнительно, размазывая собственную кровь по груди и животу. По губам Дэва текут слюни, он еле сдерживается.

Джеймс снимает трусики и уже тянется к розовым чулочкам, но его останавливает младший брат.

— Кроме них. Они слишком идут тебе.

— Хорошо, спасибо. Что хочешь?

Дэв мрачно усмехается и встаёт с пола.

— Моя очередь. Просто не отстраняйся от меня, красотка.

— Как скажешь.

Призрак подходит почти вплотную и мягко забирает нож у брата. Тот смущённо отводит взгляд.

— Знал бы ты, насколько ты прекрасен, — он целует Джеймса в изрезанную шею, слизывая с неё кровь.

— Ах, братик! Что ты будешь со мной сделать?

— Хе-хе.

Джимми резко вскрикивает от невыносимой, острой боли внизу живота.

С его члена капает горячая кровь. Недлинная, неглубокая царапина на головке пульсирует, причиняя старшему брату ужасающие ощущения.

— Хм-м. Я думал, что крови будешь поменьше, — задумчиво протянул призрак.

Он вставляет лезвие в уздечку, совсем неглубоко, и медленно режет вниз.

Джеймс почти не дышит от боли, даже не кричит. Его суженные до предела зрачки смотрели в одну точку, куда-то в окно, стараясь не потерять сознание. Это будет плохо. Дэв не любит играться с телами, которые не реагируют.

— А, да. Не волнуйся об этом! Я в любой момент могу тебя восстановить. Каждую твою царапинку вылечить. Ха. Я могу ломать тебя целую бесконечность, а потом просто восстанавливать. Разве это не здорово?

Длинные пальцы дотронулись до изрезанной головки, нежно провели по всей ране, а затем начали её чуть раздвигать.

— А-а-ах! Д-делай со мной всё, что хочешь, братик! — измученно улыбается Джеймс.

— И собираюсь! ~

Ещё пару порезов на венах, а затем горячее от крови лезвие вновь скользит по уздечке. Глубже, глубже и глубже. Разрывая плоть и оставляя головку еле-еле держаться на нервных окончаниях.

— Твою мать, Джей, я не могу больше сдерживаться.

— М-мх!

Плюнув на руку и хоть как-то смазав свой член, Дэв вошёл в Джеймса, осторожно повалив его на пол, стараясь обойтись без ушибов и прочих неприятных вещей.

— Ах, Дэв!

Кажется, ему всё равно. Он сейчас стонет от удовольствия, а не от боли. Младшему Конраду это нравится.

— «Я подчинил его. Полностью и безвозвратно. Ха!»

Это длится так быстро и грубо, что это даже нельзя назвать чем-то развратным. Простым удовлетворением мерзких человеческих потребностей — да, развратом — нет.

— Хей, Джей… Я бы хотел вырвать тебе все зубы. Побыть твоей «зубной феей», ха-ха-ха… Тереться членом об твои гладкие, мягкие дёсны… Ты делал бы такой искусный минет, м-м… Хоть ты и сейчас делаешь не хуже. Ха-ха!

Чувствуя, что скоро достигнет оргазма, младший Конрад делает то, чего Джеймс так боялся.

Рука пару раз делает по изуродованному органу движение «вверх-вниз», а затем резко разрывает его на две части.

Джеймс кричит. Дэв кончает.

***

Оранжевые вспышки гуляют по телу, залечивая раны. Это тоже больно. Это не быстро, как было когда-то. Старший Конрад знает, что это всё специально. Он не винит. Он не имеет права.