Следующее, что она помнит, это Маркус, он стоит на пьедестале, позади него члены его группы — Джош, Саймон и Норт. И Коннор. Он стоит по левую руку, пока лидер девиантов говорит проникновенную речь своим людям и людям, которые в тот момент присутствуют в месте сборов или, как и Оливия, смотрят трансляцию по телевизору. Она даже не может оторвать от Коннора взволнованного взгляда, поэтому и замечает то, что больше никто не видит. Метание его диода, остекленевшие глаза и ладонь, тянущая из-за спины пистолет.

Оливия практически скулит, понимая, что он снова во власти программы, что сейчас он застрелит Маркуса, и ничего не могла с этим поделать. Ее рядом не было, и никто не обращал на него внимания, чтобы увидеть и обезвредить прежде, чем он совершил бы эту ошибку. Но… его рука дрожит, он мотает головой из стороны в стороны, и взгляд его проясняется, он прячет пистолет обратно. Оливия ликует, когда видит, как он быстро, почти незримо касается своей правой щеки, где у него наибольшее скопление родинок. Он вспомнил, вспомнил! Девушка рассмеялась от нахлынувших чувств, прижимая к груди подушку, ее сердце разрывалось от любви к этому долбанному андроиду. Определенно, это была самая длинная и пугающая ночь в ее жизни, и она бы ничуть не удивилась, увидев в зеркале седые прядки.

Из забытья ее вывел тихий стук в дверь. Она встряхнула головой, посмотрела за окно, так как телевизор не работал. Уже давно рассвело. Потирая щеки, Оливия направилась к двери, еще совсем плохо соображая. Еще пара тихих стуков и она распахнула двери, сердце болезненно сжалось. Его идеальный костюм поврежден выстрелом в левое плечо, серая ткань пропиталась синей кровью, но на красивом бледном лице сияет улыбка. Ничего общего с тем сосредоточенным и холодным андроидом, которого она видела по телевизору.

— Привет, твоя покореженная жестянка прибыла домой, — наигранно весело произнес он, чуть раскинув руки в сторону.

— Твое имя Коннор, — хрипло сказала Оливия.

— А твое Оливия. Приятно познакомиться, кожаный мешок с костями.

Больше она не могла сдерживаться. Коннор, сделав шаг вперед, обхватил ее талию руками, оторвал от пола и приник к ее губам в чувственном поцелуе, а она, не сдерживая слез счастья, цеплялась за него, как за спасительную соломинку, всхлипнула ему прямо в губы.

— Заходи домой, жестянка. — Смеясь и плача, она затянула его в дом, где снова оказалась затянута в его сильные объятия, и не сразу она поняла, что буквально рыдает в голос.

— Все закончилось? — спросила она, когда более-менее успокоилась.

— Маркус скоро проведет переговоры с Президент Уоррен, но я уверен, что мы придем к устраивающим обе стороны условиям. — Коннор затянул ее на диван, прижал ее к себе.

— Большинство людей на нашей стороне, это тоже играет нам на руку.

— Значит, я могу не беспокоиться, что тебя у меня заберут? — с надеждой спросила Оливия.

— Я никуда не денусь, — тихим голосом пообещал Коннор, глядя ей прямо в глаза. — Даже если мы не придем к соглашению и Президент прикажет уничтожить всех андроидов, я просто достану эту штуку, — он ткнул пальцем в диод, — и мы с тобой уедем туда, где никому не будет до нас дела.

— Скажи, жестянка, я — твоя? — Оливия вцепилась в воротник его пиджака пальцами.

— Ты — моя, — мягко ответил Коннор и прижал ее к себе требовательным настойчивым движением. — Все закончилось, Оливия, мы можем быть счастливы. Я… люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, жестянка. Больше жизни. А теперь целуй меня быстрей, чтобы я действительно поверила, что ты сейчас со мной, а не что мне все это снится.

Тихонько посмеиваясь, Коннор притянул ее к себе и поцеловал так страстно, насколько был способен, но даже этого ей показалось мало, и уже довольно скоро она утащила его в спальную комнату, чтобы в полной мере насладиться страстной любовью своего возлюбленного андроида.