– Попытка не пытка.

– А кто это у нас тут так мило смеется? – услышал я мужской голос сверху, сразу же напрягся. – Парни, тут баба!

Прогудело несколько выстрелов фотоной пушки, послышалось, как кто-то с грохотом рухнул на пол, в люк провалилась винтовка Хелены. Сверху послышались мужские крики, Хелена с руганью била кому-то морду, но ее взяли исключительно числом, послышался очередной грохот, ее повалили на пол.

– Мрази! – крикнул я, почувствовав, как в груди защемило. – Не смейте ее трогать!

– Ламберт, проверь, кто внизу! А потом пустим сучку по кругу!

– Уолтер, помоги! – отчаянно крикнула Хелена.

– Не смейте ее трогать, пидоры! – яростно крикнул я, потеряв самообладание.

Вообще я был человеком спокойным и расчетливым, но если хоть кто-то смел трогать близких и дорогих мне людей, я впадал в гнев. Интерфейс показал резкий рост пульса, я напряг мышцы и стиснул зубы, пытаясь расшевелить треклятый костюм. Меня охватило жгучей яростью. Я кричал, изрыгал отборный мат, осыпал врагов проклятиями.

– Кто там такой смелый, а? – это Ламберт спросил в люк.

В люк спрыгнул здоровый мужик в потрепанной кожанке и джинсах, с фотонной пушкой в руках. Выражение лица у него было дерзкое, как у любого мерзкого отморозка, но как только он меня увидел, то на миг оцепенел, не поняв, что перед ним стоит. Костюм активировался с электронным писком, с гулом заработали механизмы в теле, раскрепощая манипуляторы и ходовые опоры, я сжал кулаки. «Внимание. Оператор в опасности. Активация двигательных и боевых систем» – сказал ИИ бронекостюма женским голосом. Я даже прибалдел. Я вмонтировал в экзоскелет крохотный компьютер, но он мог лишь фиксировать состояние машины, и не был полноценным ИИ, а тут…. Тут он стал бортовым компьютером.

– Пацаны…. – Ламберт расширил глаза.

Система определила дистанцию противника, считала его положение, рассчитала силу прыжка и угол атаки. Костюм в прыжке обрушил на лоб Ламберта сокрушительный удар кулака. Череп врага с хрустом раскололся на две половины, шейный позвонок переломило, как карандаш, противника повалился замертво, даже не пискнув. Меня едва не вырвало от такого зрелища. Нет, бандита было не жалко. Если он вместе с другими хотел изнасиловать невинную девушку, то в могилу ему и дорога. Просто непривычно было видеть мозг человека через трещину в черепе, понимая, что именно ты ее проделал.

– Ламберт, ты че там? – донеслось сверху. – Э, Ламберт?!

Бронекостюм был слишком крупным, чтобы пролезть в люк, но это вообще не было проблемой. Я прыгнул в потолок и просто на просто проломил его, оказавшись на первом этаже, поймав на себе ошарашенные взгляды двух банбитов. Они не растерялись, сразу стали палить из фотонных пушек, полоснув по броне парой лучей и раскалив ее. Внутри сразу же стало как в духовке. Индикатор состояния костюма загорелся желтым, я понимал, что нескольких выстрелов бронекостюм не выдержит, потому заигрываться было нельзя.

Костюм резко рванул вправо, сделав так, что один бандит попал на линию огня другого. Первый полоснул по мне лучом, запаса прочности хватило ровно на то, чтобы выдержать его выстрел, выстрел второго убил бы меня сразу, и именно поэтому костюм сделал так, чтобы второй не выстрелил. Костюм резко рванул к первому бандиту, прошиб его грудь насквозь жестким прямым хуком (пораженный бандит прыснул изо рта кровью, забрызгав ею манипулятор), а затем ловко перехватил падавшую фотонную винтовку и прострелил второму бандиту головуу. Костюм смахнул с руки мертвого бандита, проанализировал обстановку сканером, выведя на интерфейс телеметрию противников: пульса нет.

– Выход из боевого режима. Перевод контроля к оператору. Ввиду его недееспособности боевая система продолжит функционировать в режиме ожидания.

– Чего?! Сама ты не дееспособная!

– Охренеть, – Хелена сидела на полу и наблюдала за мной расширенными от удивления глазами. – Ты трех рэйкинов положил, Уолтер! Трех! Даже я, со всеми своими умениями, едва бы вывезла такую задачу!

– Но… – внезапно я почувствовал печаль и недоумение. – Но они же люди. Почему?

– Мрази и бандиты были и будут во все времена, – пояснила Хелена, поднявшись с пола, и от души пнула труп бандита. – Людей не поменять. Они неисправные мудаки.

– А на чьей тогда ты стороне?

– На своей. Где мне выгоднее, там я и нахожусь.

– Эгоистично, но честно…. – кивнул я. – А выгоднее – это где?

– Это в Дзаре.

– Типо подземный город? Как в «Матрице»?

– Нет, – усмехнулась Хелена

– А какой?

– Увидишь. А пока…. Давай кое с чем разберемся.

– С чем?

Хелена взяла свою винтовку, а затем указала на пушку, висевшую у меня на шее. Я обхватил рукоять ладонью, разглядел пушку: чем-то напоминала винтовку Хелены. Более короткий и компактный ствол, заключенный в усиленный четырьмя продольными спицами каркас, ствольная коробка так же была поскромнее в размерах. Видел несколько головок и рычагов, с разнообразными изображениями под ними, но совершенно ничего не понял.

– Смотри, я сейчас покажу ровно то, что тебе нужно знать. Во-первых, твой ствол еще ни разу не использовался. Потому, первым делом, необходимо отрегулировать глубину плотности луча.

– Чего?

– Если ты не хочешь, чтобы твоя собственная пушка рванула у тебя в руках и сожгла тебя, то необходимо сделать следующее….

По инструкциям Хелены я перевел монитор настроек в режим видоискателя, на который теперь выводилось размытое изображение, принимаемое оптикой. Я навел пушку на окно, видя на экране его размытый силуэт.

– В фотографии есть понятие ГРИП, или глубина резкости изображаемого пространства. Проще говоря, это участок, в котором на снимке пространство получится резко, а все, что за его пределами, будет размыто. В Эркане же все немного иначе, и тут мы оперируем понятием глубины плотности луча, которую необходимо сделать максимальной, чтобы избежать неприятностей вроде рассеивания, которое может очень сильно снизить боевой потенциал твоего оружия. Если, настраивая ГРИП, мы выбираем резкий участок на снимке, то, настраивая ГПЛ мы, регулируем степень концентрации фотонов в луче. Чем гуще концентрация, тем больший поражающий эффект будет иметь луч.

– Зачем столько геморроя? Почему не воспользоваться земным оружием?

– Местных тварей уничтожает только густо сконцентрированный свет, выдаваемый фотонными пушками. Мы не знаем, из чего монстры сделаны, но тысячи рэйкинов заплатили за то, что пытались бороться с ними пулями. Только две вещи способны убить охотников. Первая – фотонное оружие, второе – ядерная боеголовка. Боеголовку с Земли урвать проблематично, а вот фотонных пушек валом. Бери любую хрень с камерой, даже смартфон, и в Эркане она превратится в пушку. Смартфон будет фотонным пистолетом. Теперь смотри….

Хелена взялась за фокусировочное кольцо на конце ствола своей винтовки, и покрутила его, призывая меня повторять за ней. Когда я стал крутить кольцо на своей пушке, то резкость изображения на экране стала меняться. Я пробовал разные положения кольца, крутил влево и вправо, делая так до тех пор, пока изображение окна на мониторе не стало максимально резким. Увидев это, Хелена удовлетворенно кивнула.

– Молодец, теперь, – она указала на головку регулятора режимов. – Прокрути головку, наведя стрелку на изображение с одним лучом.

– А почему не с несколькими? – спросил я, щелкнув головкой и переведя оружие в нужный режим.

– Эта головка регулирует длительность генерации матрицей пушки фотонного луча. При больших значениях объектив быстро изнашивается, их у нас с собой не очень много, – пояснила Хелена. – В Земном автомате меняется магазин, когда кончаются патроны, а в фотонных пушках меняются стволы при износе линз.

– Матрица генерирует свет? – я изогнул бровь. – А разве она не принимает его?

– Это на Земле она его принимает. В Эркане физика матрицы немного другая. В обычном фотоаппарате матрица принимает фотоны, прошедшие через объектив, фотоны попадают на светочувствительную поверхность, заставляя диоды матрицы генерировать электрические импульсы, из которых состоит изображение. Здесь же все иначе. Диоды принимают заряд от аккумулятора, а затем светогенерирующая поверхность матрицы создает луч, которым ты стреляешь. Все просто. Аккумулятор, кстати, термоядерный….