За окном, находившимся в противоположном конце коридора, вспыхнула молния. Прогремел гром. По стеклу тяжело стучали капли дождя. Свет выхватил из темноты мертвенные белые стены, в которых предприниматели разных мастей снимали помещения для своих предприятий.

Я стоял, лопатками чувствуя твердь двери, в которую вжимался. С лестничной площадки доносился тихий и страшный рык. Из-за угла шагнула жуткая, безликая тварь, напоминавшая мутировавшего и облысевшего волкодава, покрытого защитными костяными пластинами. Хотя назвать это собакой не поворачивался язык. Вместо нормальных лап были конечности с длинными пальцами, из которых росли смертоносные когти. Кошмарная морда была обтянута пугающего вида кожей, на ней не было видно ни носа, ни глаз, я даже не представлял, как оно ориентировалось в пространстве. Выглядела тварь настолько неестественно, настолько мерзко, что к горлу подступил ком.

Безликий охотник. Так я сразу же окрестил монстра про себя.

От ужаса заколотилось сердце, ладони моментально вспотели. Я испуганно наблюдал, как охотник, оскалив страшные острые зубы, медленно шагал ко мне. Я нервно дергал за ручку двери, наивно полагая, что она откроется, но не тут то было. Вряд ли Хелена оставила бы студию открытой. С криком попытавшись высадить дверь плечом, я так же ни к чему не пришел. Куда мне-то, со своим хилым тельцем, вышибать двери?

От резкого движения охотник разозлился.

Он прыгнул на меня с разгона, готовясь вонзить клыки в мою плоть.

Мне в последний момент удалось нырнуть под него, рухнув на живот, монстр с грохотом вышиб дверь грузным телом, она разлетелась в щепки. Я увидел монстра в проеме двери, он уже вскочил, уже напряг мускулы ног, чтобы броситься на меня, но сверкнула молния и монстр исчез. «Господи! Черт! Черт! Твою же мать!» – пронеслось у меня в голове. Дыхание было тяжелым, напряженным, меня трусило. Вставать совсем не хотелось, но нужно было двигаться дальше, ибо чудовище могло вернуться в любой момент.

Возникли мысли бросить все, уйти прочь, однако я уже слишком далеко зашел, чтобы отступать. Я чувствовал правду, я знал, что именно здесь мне удастся получить знания о том, что это за твари. Мне хотелось знать, что не так с миром, в котором я жил. Я был уверен, что я не поехавший. Хотя меня справедливо можно было назвать шизофреником. Именно психом я бы и прослыл, если бы хоть кто-то узнал о том, что я вижу.

Никто ничего не знал о моих тайных встречах с чудовищами, потому они стали для меня персональным ночным кошмаром. Причем кошмаром, который мог навредить другим, именно поэтому я был уверен, что вижу не глюки. Мне было лет десять, и днем я давал деру от школьных хулиганов, спрятавшись на заброшенной стройке. Я укрылся за кирпичной стеной, слыша, как хулиганы вошли в помещение, и громко ругались, пытаясь выманить меня.

– Выходи, дрыщара! – кричал их лидер. – Если не выйдешь, мы тебя не только изобьем, но и заставим выпить нашу мочу!

– И дерьмом накормим! – вставил его прихвостень.

Полил дождь, прогремел гром, сверкнула молния. Спустя несколько секунд я услышал рев жуткого монстра, вопли хулиганов, и звуки разрываемой плоти. Молния вспыхнула еще раз, чудище исчезло. Трусливо выглянув из-за укрытия и оглядев пространство первого этажа, я увидел то, от чего волосы на голове поседели. Все было покрыто кровью, а о том, что случилось с телами хулиганов, я по сей день не мог забыть.

Помимо животного ужаса я испытал и любопытство, из-за которого, с тех самых пор, ищу ответы.

Я выпал из мира воспоминаний, вернувшись в реальность. Достал из кармана маленький фонарь, щелкнул кнопкой, тонкий лучик света разогнал давящую ночную темноту. Дыхание мое так и не нормализовалось, оставаясь напряженным и дрожащим. Я водил лучом по студии, оглядывая рефлекторы, белые полотна фонов, и студийное оборудование фотографа. Дождь усилился и барабанил в окна, издали донеслись отголоски грома. Как назло вспоминались звуки жуткой музыки из мрачных компьютерных игр, что напрягло и без того запуганную психику. Обстановка была как в фильме ужасов, если не хуже. Не хватало только жутких потусторонних воплей, раздающихся за стенами, но они мне тоже вспомнились, что усилило страх.

В овал света попали фотографии Хелены, висевшие на стенах в деревянных рамках. Я снял фото со стены. На снимке была восхитительная красноволосая девушка лет двадцати, с приятной стрижкой и волосами длинною чуть ниже шеи, великолепным лицом и прекрасными голубыми глазами. В нее было трудно не влюбиться, у меня даже сладко заныло внизу живота. Я взял следующий снимок, и его содержание уже не внушало такого восхищения. Скорее страх и непонимание. На нем был фонарный столб, вот только совсем необычный. Плафон заменял кусок плоти, сплошь покрытый многочисленными и отвратительными глазами с вертикальными зрачками, сам фонарь был ржавым и дырявым. «Кошмарное зрелище, – подумал я, – так и с ума сойти недалеко».

На обратной стороне рамки прочел подпись: «Весь мир – обман. Они наблюдают за нами». Кто они? И какой обман? Теперь я точно был уверен, что пришел за ответами в нужное место, это зарядило меня энтузиазмом. Я знал. Знал, что не один вижу всякую хрень. Оказалось, я не такой уж безумец. Продолжив изучение студии, я увидел в стеклянном шкафу несколько наград-статуэток, выданных Хелене за победу в конкурсах мирового уровня. Рядом со шкафом, на столе, заметил несколько дорогущих фотоаппаратов, вокруг которых стояли разнообразные объективы. От широкоформатных, с широким углом восприятия удобным для съемки пейзажей, и до телеобъективов с огромным приближением.

Вспыхнула молния, залив помещение светом, прогремел гром. Ягодицы свело от страха, я боялся, что снова появится какая-нибудь тварь и прислушался: дождь тарабанил в окно, зловеще завывал ветер на улице, но ни рыков, ни шагов слышно не было. Здесь как в лотерее. Иногда монстры появлялись, иногда нет. С облегчением вздохнув, вернулся к изучению техники.

Поиск информации я решил начать с фотоаппаратов. Может, что-то содержалось в них на картах памяти. Взял камеру со стола, почувствовав пальцами гладкость пластика и шершавость настоящей кожи на ручке под кнопкой спуска. Невольно я забыл зачем пришел, ибо очень любил технику и науку, зная о них довольно много. «Потрясающе. Это просто произведение искусства и верх инженерной мысли» – подумал я, на мгновение даже забыв об ужасе, терзавшем душу.

Произошло непредвиденное.

Голову прострелила вспышка ужасающей боли. В мозг будто воткнули нож. Я с криком рухнул на колени, камера грохнулась на пол. Перед глазами поплыли жирные красные пятна, от боли было не разогнуться. Но к счастью, отпустило меня очень быстро, зрение нормализовалось, но легкая слабость еще оставалась в ногах.

Самочувствие стало как минимум странным.

Возникло ощущение, что в моем организме, а точнее в мозге, что-то неотвратимо поменялось. Я даже понять не мог, что именно. Мозг будто вибрировал. Больно от этого не было, но приятным тоже не казалось, пугало с непривычки. С сожалением взглянул на камеру, надеясь, что она не сломалась, и что Хелена сможет ей пользоваться. Цифровая техника, а в особенности фотоаппараты, очень чувствительна к механическим повреждениям, потому с ней надо быть аккуратным, и проверять целостность с работоспособностью даже при малейшем ударе.

С громом вспыхнула молния.

В этот раз без неприятностей не обошлось: я услышал, как из коридора доносились стальные цоканья, будто кто-то шагал по бетону на заостренных металлических ходулях. Таких звуков я раньше не слышал. Нечто поднимались на этаж по лестнице, нечто нечеловеческое, нечто опасное. Мне даже думать не хотелось о том, что там за тварь, ведь я и так был напуган до чертиков. Я в панике обнаружил дверь и рванул к ней, на ходу мысленно поливая отборной руганью гаснущий фонарь. Луч сначала мерцал, потом вовсе потухнув, помещение погрузилось в практически полный мрак. Лишь тусклый свет уличных фонарей едва заливался в окна.