Он задумался о снеге. Тайлер никогда в своей жизни не видел его, хоть и знал, что снег шёл в Огайо в прошлом веке. В те времена даже в самых жарких частях света едва достигало сорока градусов. Как бы Тайлер хотел, чтобы сейчас было сорок градусов. Клиники будут переполнены получившими тепловой удар людьми, живущими в домах без кондиционирования, хотя Тайлер понимал, что намного больше людей не могли позволить себе платить счета и умирали, не способные скрыться от жары. Он понимал это, потому что в трущобах всегда пахло смертью. Люди будут похоронены на мусорной свалке за городом, члены их семей будут нести их трупы на носилках вдоль дороги, как муравьи. Тайлер не глазел на эти парады, его шторы были задернуты, и он благодарил бога, что жил и работал в здании с кондиционированием.

Этим вечером в телепрограмме обещали показать «Человека Паука». Нью-Йорк скрылся под Атлантическим океаном больше пятидесяти лет назад, и Тайлер представил, что было бы, если бы кто-то, кто жил там, вернулся и узнал, что случилось с их обожаемым городом. Он нахмурился. Он знал, что ничего хорошего это ему не приносило, когда он задумывался о прошлом, но иногда он просто представлял. Он никогда не видел снег и никогда не зарывался ногами в чистый, белый пляжный песок, он никогда не бродил по древнему лесу, полному поющих птиц. Культура тоже была другой — чуть более спокойной, чуть более замедленной, принимающей тех людей, которые были не такими продуктивными и полезными, как остальные.

Он вздохнул и распластался по теплой липкой пластиковой столешнице. Он взглянул на маленький суккулент, стоящий в середине стола. Растение выглядело счастливым. Джош хорошо заботился о нём, так же хорошо, как и о Тайлере. (Хотя, в отличие от растения, Тайлеру не хотел, чтобы о нём заботились. Он просто хотел иметь друга.)

Места, в которых было спокойно, по-прежнему существовали. На ум приходила Антарктика, а также Марс и север Гренландии. Он мечтал переехать туда, хоть и знал, что у него никогда не будет столько денег, чтобы уехать. Как и все остальные, он застрял на Среднем Западе, окруженный небоскребами и рекламными щитами, с 64-часовой рабочей неделей, под небом, которое больше коричневым, чем голубым. Смог глубоко осел в его лёгких, что обернется раком годам к сорока, вылечить который можно будет только дорогими препаратами против старения, которые он не сможет себе позволить. Какая жизнь!

— Эй, Тайлер? — Джош позвал его из кухни.

— Ммм?

— Хочешь пить? Становится жарко.

— О, конечно.

Джош вернулся с двумя стаканами в руках. С ненастоящим персиковым соком для Тайлера и водой для себя. Тайлер с недоумением посмотрел на воду.

— Я думал, ты не можешь пить, — сказал он.

— Могу, просто нет необходимости, — сказал Джош, перед тем как залпом выпил весь стакан. Тайлер слышал, как вода заплескалась в его животе, когда он задвигался на своем месте.

— Тогда, зачем ты пьешь?

— Чтобы вырабатывать пот и слюну, — сказал он, вытирая кольцо от конденсации от стакана со стола. — Это эффективнее, чем работа вентиляции.

— Я не знал, что ты это можешь, — ответил Тайлер. — У тебя очень сухой рот. Когда я целовал тебя, ощущения были странные.

Странно было говорить это вслух и мимоходом, как будто бы Джош был сделан из плоти и крови, Тайлер не был Тайлером и они любили друг друга, как обычные люди.

— Ох, — сказал Джош в смущении. — Прости, если это было странно. Я не думал, что это побеспокоит тебя.

— Просто совсем немного странно, — ответил Тайлер, чувствуя себя так, будто катился со скалы, но был не в состоянии заткнуться, — и я беспокоился, что тебе нужно будет, типа, использовать смазку или что-то такое.

Вслух это прозвучало намного хуже, чем в его голове. Он хотел выпрыгнуть из окна. Джош засмеялся (что было облегчением, Тайлер не ожидал, что Джош оценит его пошлый юмор) и, кажется, слегка покраснел, что, определенно, было не из-за смущения, ведь он не боялся секса.

— Может быть и нет. Но я могу выделить слюну, если ты хочешь прикасаться к моему рту так часто, как захочешь.

Джош выдал это с ухмылкой. И о Божечки, Джош флиртовал с ним? Это была просто шутка? Ему посмеяться?

Тайлер неловко улыбнулся в ответ, и Джош перестал улыбаться.

— Я слишком далеко зашёл? — спросил он. — Извини меня, если я заставил тебя нервничать…

— Нет, нет, я в порядке, — ответил Тайлер. — Я просто… ты флиртуешь со мной? Или просто шутишь? Я плохо понимаю такие вещи, помнишь?

— Ох, — сказал Джош. — Я не подумал об этом. Но я флиртовал. Ты не против?

Тайлеру, определенно, нравилось.

— Я не против, — сказал он. — Я просто не ожидал этого. Ты можешь продолжить.

— О, отлично. Мне нравиться этим заниматься. Так я чувствую себя Настоящим.

— Правда?

Джош кивнул.

— Ага. Хорошо чувствовать себя желанным.

— Мне тоже.

Они замолчали. Где-то в комнате жужжала муха. Тайлер видел её крошечную тень, беспорядочно летающую в воздухе.

— Итак, — начал Джош. — Нам следует поговорить о наших отношениях.

Тайлер почувствовал ком в горле.

— Да?

— Ты… ты хочешь быть со мной?

Это был один из тех моментов, когда Джош, казалось, нервничал. Он спрятался за своей голубой чёлкой, оголенными мускулистыми плечами, обернутыми в черный тэнк-топ. Тайлер накрутил на палец ткань кимоно, задумавшись.

— Большинство моих пациентов были со мной, пока не находили кого-то ещё, — сказал Джош. — Или одновременно.

— Звучит нечестно. Тебя не волновало, что они просто использовали тебя?

— Они не использовали меня, — настойчиво проговорил Джош. Он замолчал на мгновение, в раздумьях покусывая губу. — Или, может быть, использовали, — сказал он мягко. — Всё же они меня по-прежнему любили. Так же, как и я люблю их.

Этот разговор обещал закончиться плохо, если бы Тайлер не вернул их к изначальной теме.

— Я уверен, что так и есть, — убедил Тайлер его. — Но я не хочу заниматься подобным с тобой, понятно?

Джош посмотрел на него пустым взглядом.

— Я имею в виду всю эту фигню с «встречаться с кем-то ещё, но также быть с тобой, потому что мне одиноко», — объяснил он. — Это неправильно. Если я с тобой, то я отношусь к тебе точно так же, как относился бы к… любому, кто не является роботом.

Джош подвинулся на своем месте.

— Правда? Ты хочешь быть только со мной? Разве ты не хочешь найти… настоящего человека?

— Ты — настоящий человек, Джош. Ты говорил это себе. Ты просто сделан из других материалов. Я знаю, что все остальные утверждают обратное, но, я думаю, не в этом дело. Ты не просто домработник, медсестра или терапевт. Ты ценен и без этого. Именно поэтому я говорю с тобой об этом прежде всего.

Джош кивнул.

— Ты прав. Так ты хочешь быть только со мной? Ты настолько любишь меня?

Любишь. Ему было страшно говорить это слово вслух. Было ли это правдой? Любил ли он Джоша как друга, как члена семьи, как партнера?

Что-то внутри него ответило да.

— Люблю, — сказал Тайлер, и, когда он это признал, его кожа тут же покрылась мурашками. — Я всё ещё понимаю, но я думаю, я люблю тебя. Ты делаешь меня счастливым, хоть и не должен, а это самое важное, так?

— Так.

— Это очень странно, — продолжил он. — Ещё несколько месяцев назад я ненавидел тебя, если быть честным. Я не хотел иметь с тобой никаких дел, и мне жутко было от того, что ты был в моем доме. Теперь мне было бы одиноко без тебя.

— Я бы тоже чувствовал себя потерянным без тебя, Тайлер. Сначала я… я делал всё это только потому, что так диктовала моя базовая программа, но, когда она перестала контролировать меня так сильно, я продолжал делать это потому, что мне нравилось. Я мог бы возненавидеть тебя, я был близок этому с другими пациентами, но я не возненавидел. Я просто хотел быть ближе к тебе, потому что, я думаю, мы, в каком-то смысле, понимаем друг друга.

В этот момент они находились близко друг к другу, и, несмотря на жару, Тайлер принимал тепло, исходящее от тела Джоша. Как он и говорил, он начал вырабатывать пот, и его кожа блестела. Тайлер блуждал взглядом по его телу, оценивая странные углубления и изгибы, которые подчеркивала его одежда.