Ну всё. Капец! Зарычав уже от негодования, Хулт’ах мгновенно отшвырнул меня вперёд, от чего я приземлилась всем весом на пятую точку, прокатившись по гладкому металлическому полу, и встретилась затылком со стенкой. Аж искры из глаз посыпались. Ещё чуть-чуть, и я точно бы потеряла сознание, если бы не знакомый свист шипастого хлыста над головой, сразу отрезвивший и вернувший ясность мысли. А следом последовала резкая, обжигающая боль в области живота, когда острые шипы прошли по коже и рассекли её.
- Стой. Остановись! – взвизгнула я, сжавшись в комок и закрыв лицо руками в целях безопасности. И на моё удивление аттури послушался, замерев и нависнув надо мной своей угрожающей тенью. Всё ещё боясь действий взбесившегося аттурианца, я медленно опустила руки. Украдкой взглянув на него, я сделала облегчённый вдох, но не переставала быть начеку, ведь судя по тому, как до побеления костяшек самец сжимает рукоять хлыста, он еле сдерживается, лишь бы не забить меня до смерти. Уже через минуту я поднялась на ноги, глядя на возвышавшегося передо мной аттурианца. В его глазах цвета красных песков Науд-Аурит’сенея я увидела горящие искорки злости, а через секунду в них промелькнула хладнокровность и сосредоточенность, серьёзность и превосходство. Даже его статное тело и мерно вздымающаяся грудь излучали это превосходство, подавляя любые попытки состроить из себя гордую выскочку. И от чего-то я почувствовала себя такой слабой и никчёмной букашкой по сравнению с ним. А аттурианец лишь гордо вскинул подбородок, плотно прижав жвала к клыкам, не спуская с меня своего прожигающего взора, словно наблюдая за реакцией.
Нервно сглотнув, я хотела заговорить с ним, но в следующий миг Смуглёныш неожиданно схватил меня за горло и впечатал в стенку, нависнув ещё больше и подойдя вплотную, чуть ли не прижимаясь всем телом. Я почувствовала, как холодные мурашки пробежали по коже, как сердце многократно увеличило ритм. А раздавшийся над ухом утробный короткий рык привёл в исступление. Я даже боялась вздохнуть, закрыв глаза и ожидая следующего действия самца. А следом Шикло ослабил хватку на горле, убрал в сторону большой палец, слегка процарапав когтем нежную кожу, и обжог дыханием шею. По телу от такого будто разряд тока прошёл. Но окончательным действием, сорвавшим мне крышу, стало то, когда самец обхватил меня жвалами и впился острыми клыками в шею, переместив когтистую руку на живот, ещё больше впечатывая в стену. В этот миг мысли унесло вдаль, пальцы невольно коснулись шершавой горячей кожи на груди аттури, перемещаясь к широким плечам и обратно, исследуя попадающиеся на пути шрамы. Через мгновение Хулт’ах отпрянул от меня и резким движением поднял вверх, сделав так, чтобы мои ноги обвили его мощное туловище. Он прижался ко мне всем телом и провёл коготками по спине, сорвав с губ невольный стон, после чего подхватил его утробным довольным урчанием. Запах мускуса окончательно подчинил воле самца, принуждая довериться его рукам, упиваться их горячими и нежными прикосновениями, млеть в его объятьях.
Разум уже не говорил ничего, он просто отключился, поддавшись действиям инстинктов. И мне было действительно плевать на то, что мы находимся в коридоре, где могли случайно проходить другие самцы или самки. Я каждой клеточкой кожи чувствовала, как когтистые руки перемещаются от спины к ягодицам, затем по бёдрам, плавно переходя к интимной зоне, вызывая всё новый и новый табун мурашек. Его тихое урчание усмиряло. Через миг большие пальцы, как бы невзначай, задели когтями самую чувствительную точку, и я содрогнулось от того, что внутри всё всколыхнулось, жарким трепетом прокатившись по телу. Внизу живота неистово заныло. Нахлынула какая-то нетерпеливость. Я просто жаждала знать, что он предпримет дальше, мне откровенно хотелось чего-то большего. И руки аттурианца начали новое движение вдоль живота вверх, обогнули грудь, провели коготками по шее и погрузились в валары, оттягивая их, вызывая приятную боль и заставляя голову запрокинуться назад. А следом горячий влажный язык самца стал вычерчивать витиеватые узоры на шее, раз за разом заставляя невольно постанывать, царапать ногтями его торс, всё больше сжимать ноги на туловище и плотнее прижиматься к его телу.
Я была просто на пике блаженства, наслаждаясь каждым действием самца, но он неожиданно остановился, при этом не выпустив из жарких объятий. Где-то с полминуты он просто рассматривал меня, тихо урчал, сжимал и разжимал жвала, касаясь бивнями кожи. Я готова была взвыть от нетерпения, возмутиться, сказать что-то колкое, но аттури внезапно скинул мои ноги с себя, и я упала прямо на пол, прибывая в полном недоумении, в то время как смуглый уже отдалялся от меня по коридору, направляясь в сторону своего отсека. Я была в ужасном ступоре, но через миг лёгкое помутнение рассудка рассеялось, как дымка, и вся истина произошедшего тяжёлым осознанием обрушилась на голову, возвратив в жестокую реальность, в которой меня обвели вокруг пальца, подчинили себе, тем самым снова показав, как я слаба, как я низка, податлива. Я полностью покорилась воли аттурианца всего за несколько минут, готовая выполнить всё, что он попросит. А он вновь доказал своё превосходство.
- Вот же я квей, – прохрипела тихо, закрывая глаза и хватаясь за валары. Да только вот тянущее чувство внизу живота всё никак не отпускало, заставляя страдать и корить себя ещё больше. А следом накатилась волной злость и ненависть. – Рйет! – выругалась я и ударила кулаками по полу, услышав гулкий стук по металлу. – Будь оно всё проклято! – но осознание того, что стоит злиться на саму себя, утихомирило гнев, после чего я прерывисто вздохнула и посмотрела в ту сторону, куда ушёл Смуглёныш. И тут озарением промелькнула в мозгу безумная мысль: «А может сбежать?», и я перевела взор в противоположную сторону коридора, где буквально через секунду послышались шаги и рычащий говор хищников, от чего я запихнула глупую и опрометчивую задумку подальше, подорвалась и испуганно метнулась к заветной двери, ведущей в отсек Хулт’аха. Ещё свежо было воспоминание того, когда я осталась без его чуткого внимания прошлый раз, и что следом произошло, поэтому я со всех ног ринулась наутёк, изредка оглядываясь назад, боясь, что за мной погонятся.
В тот момент, когда я, запыхавшаяся, залетела в отсек, смуглый вышел из душевой. И меня опять сразило наповал. Ведь он снова будто дразнил мускулистым телом, по которому стекали капельки воды, а это было великим испытанием для яутки, у которой наступили дни Сезона слияния, заставляющие вытворять безрассудные действия, просто сносящие крышу. Будь проклято всё это!
Увидев его надменный взгляд, я зажмурилась и закрыла глаза ладонями, сделав глубокий вдох для успокоения, хотя это мало помогло. Я просто сходила с ума.
- Как же я тебя ненавижу, проклятый аттури! – выдавила я из себя и двинулась к кушетке, снова искоса посмотрев на самца, который наблюдал за мной, слегка наклонив голову набок. – Ненавижу! – заорала я на весь отсек, сверля его злобным взглядом исподлобья, а после плюхнулась на импровизированную кровать, уткнувшись лицом в подушку. Это было невыносимо. Тянущее нытьё внизу живота не отпускало, заостряло на себе всё внимание, вызывало неисчислимый гнев. Но больше всего злило то, что я была не в силах справиться с этим чувством. Боги, дайте сил и терпения!
- Тебя нужно занять чем-то, чтобы ты отвлеклась, – совершенно спокойно заявил аттури, находясь очень близко, от чего я вмиг встрепенулась, уставившись на сидящего напротив меня самца.
- И чем же, долбанный извращуга?! – рявкнула я со всей злостью, скрепя зубами.
- Пошли, – приказом произнёс он и незамедлительно схватил меня за запястье, потащив за собой, что я даже не успела ничего сообразить.
Остановились мы только возле огромных дверей, за которыми было злополучное большое помещение, где совсем недавно лишили жизни бедную яутку. В памяти снова всплыли эти ужасные моменты казни, и я тотчас тряхнула головой, разгоняя тяжёлые мысли. Войдя внутрь, аттури прошёл дальше, остановившись возле одной из колонн в самом дальнем углу, скрывающуюся в полумраке. Хулт’ах очень быстро нажал на подобие кнопок, закамуфлированных под гравюры, и в колонне в ту же секунду появился тайник, из которого он что-то вытащил, после чего всё снова вернулось в первоначальный вид, скрыв тайное вместилище. Уже после аттурианец подошёл ко мне и протянул два кинжала**, состоящих из двух острых зубцов с зазубринами по бокам, приведя меня в удивление. Такое оружие у яутов являлось ритуальным, хранящееся для того, чтобы в ближнем бою изощрённей убивать свою жертву. Я стояла и изумлённо переводила взгляд то на смуглого, то на кинжалы, а спустя минуту размышлений осторожно взяла их в обе руки, разглядывая каждую зазубринку, проводя пальцем по зубцам, стараясь узнать насколько они остры.
