За подлое предательство мое!
О справедливый судия-каратель!
Дай, чтобы мой позор, мои страданья
От мной заслуженных смертельных ран
Эпитимией мне предсмертной стали,
И разреши, чтоб, умерев в грехе,
Я милостью твоей встал к новой жизни.
(Умирает.)
Входят Оркан, Газелл, Урибасса и другие.
Оркан
Мы утопили христиан в крови!
Нам помогли Христос иль Магомет!
Газелл
Здесь тот мадьяр, что клятву преступил.
Он поплатился жизнью за злодейство.
Оркан
Пусть будет тело варвара добычей
Зверей и хищных птиц, пусть буйный ветер,
Бесчувственными листьями играя,
Свистит и воет о его грехе.
В потоках Тартара теперь кипит
Изменника кровавая душа,
И пищей служит ей лишь Древо ада
Зоак, чей плод губителен и горек,
Чей ствол из сердца пламени растет
И зацветает по веленью Флоры,
Но колдовские яблоки приносит!
Там дьяволы потащат эту душу
В цепях пылающих к пучине Орка
От пытки к новой пытке, без конца!
Газелл, о гибели его что скажешь?
Христа молили мы судить его;
Не очевидна ль власть Христа, как свет
Луны, когда она всего полнее?
Газелл
Все это лишь случайности войны:
Их власть порой нам кажется чудесной.
Оркан
А я считаю: надо чтить Христа,
Не оскорбляя этим Магомета,
Который тоже нам помог в бою.
Поскольку нечестивец предал веру,
Он ныне мертв для неба и земли,
И мы следить должны, чтоб труп его
Стервятникам был отдан на поживу.
Распорядись немедля, Урибасса.
Урибасса
Иду, мой господин.
(Уходит.)
Оркан
Газелл, нам надобно спешить навстречу
Владыкам Сирии, Иерусалима,
Амасии, а также Трапезунда.
Анатолийские наполнив кубки,
Мы греческим отпразднуем вином
Веселую победу над врагом.
Уходят.
СЦЕНА 4
Откидывается полог: на парадном ложе лежит Зенократа; подле нее сидит Тамерлан; три врача около ее ложа смешивают лекарства; сыновья - Халиф, Амир
и Целебин, а также Теридам, Техелл и Узумхазан.
Тамерлан
Одела темнота сверканье дня!
У золотого шара в небесах,
Танцующего по сребристым волнам,
Нет более огня, чтоб лить лучи,
И, ощущая собственный позор,
Он хмурой тучей повязал виски
И хочет погрузить всю землю в мрак:
Ведь та, что жизнь и свет ему давала,
Чьи очи из-под золотых ресниц
Все сущее живым теплом дарили
Ведь Зенократа, злобной волей неба,
Разящего соперников ревниво,
Лежит, вкушая свой последний вздох,
Ослеплена смертельной темнотою,
И ангелы, что держат караул
У врат небес, велят бессмертным душам
Божественную встретить Зенократу;
И Цинтия, и Аполлон, и звезды,
Сиявшие безрадостной земле,
Теперь спешат неугасимым блеском
Божественную встретить Зенократу;
Хрустальные ручьи, что красотой
Изысканным очам давали радость,
Сверкая серебром, бегут по раю
Божественную встретить Зенократу;
Все серафимы и все херувимы,
Поющие перед господним ликом,
Торопятся напевом арф и лир
Божественную встретить Зенократу;
И бог, что строй их музыке дарует,
Готов, с приветом простирая длань,
Божественную встретить Зенократу;
Так пусть и я, влеком чудесной силой,
Перенесусь в заоблачный чертог,
Чтоб жизнь моя не продолжалась дольше,
Чем дни моей любимой Зенократы!
Помогут ли ей снадобья, врачи?
Врачи
Великий царь, все будет хорошо,
Коль этот приступ не убьет царицу.
Тамерлан
Ну, как цветешь, цвет жизни, Зенократа?
Зенократа
Цвету, мой друг, как все царицы мира,
Когда их бренная, земная плоть,
Вкусив всю меру жизненного сока,
Что телу нашему дает здоровье,
Бессильно увядает день за днем.
Тамерлан
Пусть эти измененья не коснутся
Моей любви - той, что дает мне жизнь,
Той, что своей красою и здоровьем
Нужна и Фебу и недвижным звездам
И чей уход мрачит луну и солнце,
Как в дни прямого противостоянья,
Когда они над головой Дракона
Висят или к хвосту его уходят.
Живи, моя любовь, храня мне жизнь,
Иль, умирая, принеси мне смерть!
Зенократа
Нет, нет, живи, владыка мой, живи!
О, лучше огнедышащей стихией
Наполни небо и создай там царство,
Но не давай прикрыть себя землей!
Коль смерть моя приблизит твой конец,
Знай, чаянье грядущего блаженства,
Надежда в небе встретиться с тобою
Мне мукой стали б, грудь мою разбили б,
Нарушили б отчаяньем покой.
Любовь моя, позволь мне умереть!
Будь терпелив и дай мне умереть!
Ты будущую жизнь мою смущаешь:
Позволь, мой друг, тебя поцеловать,
И с этим поцелуем я умру.
Но если жизнь еще хоть миг продлится,
Позволь мне попрощаться с сыновьями
И с приближенными, что заслужили
Признательность последнюю мою.
Сыны, прощайте! Как бы я хотела,
Чтоб вам всегда примерами служили
Кончина матери и жизнь отца.
Немного музыки, и боль пройдет.
Слуги идут за музыкантами.
Тамерлан
О ярость! О мучительный недуг!
Как смеешь ты терзать мою любовь,
Как смеешь бичевать господень бич?
О, в тех местах, где правил Купидон,
Который лишь любовь рождает в людях,
Теперь царит чудовищная смерть,
Сразившая меня ударом в сердце.
О, Зенократа мир красой дивила!
Живи она перед осадой Трои,
Гомер не стал бы воспевать Елену,
Чья красота в войну ахеян ввергла
И целый флот собрала в Тенедос,
Нет, он лишь Зенократу воспевал бы.
О, если бы поэты, кем гордился
Когда-то Рим, хоть раз ее видали,
Не Лесбия и даже не Коринна,
А Зенократа стала бы предметом
Всех эпиграмм и всех элегий сладких!
Играет музыка. Зенократа умирает.
Как! Умерла? Возьми свой меч, Техелл,
И землю на две части разруби,
Тогда и мы сойдем в земные недра,
И, роковых сестер схватив за космы,
Я в ров, что трижды опоясал ад,
Их погружу за гибель Зенократы!
К оружию, Хазан и Теридам!
Пусть всадники под тучи мчат полет,
И пушки разбивают твердь небес,
Пусть Солнце в пламенном дворце трепещет
И содрогается небесный свод!
