— С каких пор ты превратился в крашенного нарика? — шипит сквозь зубы, явно разглядев и фиолетовую прядь в волосах, и слегка подведённые глаза. — Или я чего-то не знаю?

— Тебе по статусу знать не положено, — улыбаюсь ему и надеюсь, что это не выглядит слишком стрёмно. — Вот скажи: ты мне кто?

— Ты о чём? — серые глаза сверкают яростью.

— Я о том, что ты мне ни брат, ни сват и даже не ёбарь, — на последнем слове его прямо перекашивает. — Как говорится: один раз не пидорас. То есть в нашем случае, даже не любовник. Так, перепихнулись разочек. Спасибо. Было классно, но простите, это не моё амплуа, — добиваю его окончательно и одновременно копаю себе могилу. Прямо чувствую, как повеяло холодочком из глубокой ямы под ногами.

Вот это меня понесло! Сам себе удивляюсь. Никаких инстинктов, одни рефлексы, причём не самые хорошие. Вспомнилась соседская шавка, полкило с когтями, максимум. Эта злобная тварь обгавкивала всех и всё, на что только можно было тявкнуть, даже огромного кавказца в Олеговом дворе. Вот почему-то сейчас, когда я попытался глянуть на себя со стороны, я сравнил себя с этой недопсиной. Только вот ей, мелкой рыжей бестии, прощал даже кавказец, лишь смотрел как-то снисходительно и лениво шевелил слегка подрезанными ушами. В моём случае я как-то сомневался, что Лекс окажется большим псом—добряком. Скорее уж Волком, как ему и положено.

— Всё сказал? — я даже подпрыгнул от неожиданности, так задумался о том, с какой стороны мне сейчас прилетит.

— Всё, — вот правильно, нужно включать хоть какие-то мозги.

— Тогда домой пошли, — хватает меня за рукав пуховика и толкает перед собой по едва протоптанной в снегу тропинке. — Шевелись.

— Руки от меня убери! — шиплю, отскакивая от него на пару шагов. — Я сам знаю куда и когда мне идти. Меня ребята ждут.

— Ты точно только траву курил? Может вы там втихаря колёса какие жрали? — поднимает бровь, похоже, что всё никак не поверит, что я иду против системы.

— Не твоё собачье дело! — вовремя сдерживаюсь и не позволяю себе плюнуть ему под ноги. — Волчье… — исправляюсь почти сразу.

И жду. Понимаю, что реально жду, когда же он всё-таки не выдержит и врежет мне. Я прямо хочу этого. Требую.

— Сюда иди, — он по—прежнему ненормально спокоен, от чего я начинаю злиться.

— Сам иди, если тебе надо, — бурчу под нос, чувствуя, как меня слегка ведёт в сторону. Странно, и пил вроде немного, и затянулся всего два раза. На всякий случай отступаю на шаг назад, не хватало ему ещё в руки свалиться, как обморочная принцесса…

На последней мысли зависаю и начинаю ржать про себя, ну, чтобы собеседника своего не обидеть. Про себя не получается, так как эта «принцесса» кажется мне сейчас до неприличия смешной. Вот не знаю, обиделся ли на меня Лекс, но в лице точно изменился, когда из меня вырвался первый смешок — хрюк.

— Тащи свою задницу за мной! — рыкает Лекс и выуживает из кармана штанов ключи, а я лениво задумываюсь о том, что он без куртки и ему, наверное, не слишком комфортно на морозе. — Отвезу тебя домой.

— Моя задница ещё не планирует появляться дома, — хмыкаю и разворачиваюсь в обратном от него направлении. — Рад был встретиться. Бывай.

Ну, я почти ушёл. Попытался. Потому что в следующую секунду уже валялся мордой в снегу и вспоминал детство, когда я грыз снежки зубами. Даже успел удивиться тому, что такое занятие мне могло когда-то нравиться.

Попробовал подняться, но моя нижняя половина стала вдруг охрененно тяжёлой, я даже ногами не мог пошевелить. Опять утыкаюсь лицом в снег и стараюсь припомнить, когда это я успел стать инвалидом. Вроде только вот стоял, а уже неполноценный. От важных размышлений на тему «почему не работают мои ноги» меня отвлекают довольно грубо. А если точнее, то попросту цапают меня за отросшие волосы и оттягивают мою голову назад. Холодный снег тут же заваливается за ворот куртки и неприятно холодит кожу. Мотаю головой, пытаясь стряхнуть чужую хватку, и мысленно всё ещё надеюсь договориться со своими ногами. Не ползти же мне домой на руках, в самом—то деле?

— Ну, как? — слышу голос над головой и вздрагиваю. Блять, я, оказывается, тут не один.

— Ноги отказали, — решаю пожаловаться на всякий случай, вдруг человек поможет, подскажет.

— Да ладно? Сочувствую… А мозги как?

— Не знаю… Они тоже должны шевелиться? — я озадачен, потому что точно помню, что мозги — это не мышца.

— Ну хотя бы иногда, — голос над головой озадачивает меня ещё больше.

— Как-то не чувствую… — я честно со всей силы пытаюсь. — Наверное, тоже отказали.

— Пиздец! Дебилоид обдолбаный, — мои волосы отпускают, и от неожиданности я опять мокаюсь рожей в снег.

Нет, ну мне это уже не нравится! Сколько можно-то?!

— Слышь, чувак? — поворачиваю голову на бок и выплёвываю набившийся в рот снег. Мне кажется, что он даже не совсем чистый. — Глянь, что там у меня с ногами? Они хоть на месте?

Дальше следуют непереводимые даже мной маты, и неожиданно я чувствую, как тяжесть с нижней части моего тела пропадает, и я тут же взлетаю вверх. Ну, со взлётом я, конечно, перегнул. Оказывается, меня просто на ноги поставили. Вот знал же я, что мир не без добрых людей. Хотя нет. Всё же летаю. Только странно как-то. В живот вроде давит и голова почему-то болтается. Прикрываю глаза, чувствуя лёгкую тошноту. Ещё знать бы, куда лечу…

========== Лимит твоих желаний. ==========

Кажется я отключился, вот только не знаю на какое время, потому что очнулся я в чьей-то ванной комнате, причём смутно знакомой. Немного поудивлялся своему голому торсу и одиноким трусам, прикрывающим мои бёдра, и осмотрелся. В общем-то странным было абсолютно всё. Во — первых, слишком яркие розовые шторки, занавешивающие дверь. Во-вторых, сам я сидел в пустой ванной, поэтому эту самую дверь и не видел. А ещё кто-то ходил за стенкой, от чего у меня по коже расползались неприятные жутковатые мурашки.

«Сука! Вот ты и доигрался, Золотарёв!»

Голова всё ещё была в тумане, но мысли слегка лениво, но верно пытались собраться в кучу. Меня очень обрадовало наличие трусов на мне, но немного беспокоило отсутствие остальной одежды. А ещё удивила сухая ванная под моей задницей.

Аккуратно поджимаю под себя ноги и шевелю плечами. Вроде бы ничего не болит. Значит, я пока цел и невредим. Интересно, надолго ли? И хорошо бы знать где я.

Последнее, что помню — это наш с Лексом разговор. Хотя не столько сам разговор, как его тёмный силуэт в проёме полуразвалившейся подсобки. А дальше как отрубило. Странно. Очень странно. Ни разу ещё трава не давала такого эффекта. На пиво я даже и не думал грешить, выпил-то всего две бутылки.

— Эй! — ору в пространство, вздрагивая от собственного хриплого голоса.

— Очухался? — слышится из-за шторки, и она спешно отдёргивается в сторону. — А я уже собрался тебя в сознание приводить холодным душем.

— Ты… — кривлюсь как от лимона и пытаюсь встать на подгибающиеся ноги. Ну конечно, а кого, собственно, я тут ожидал увидеть? Да и ванную сразу вспомнил, как только рожу его увидел из-за шторки.

— Жаждал увидеть кого-то другого? — Лекс улыбается и за плечи усаживает меня обратно. — Куда ломишься? Сейчас воды наберу.

— На хрен иди! Я и так замёрз, — действительно чувствую неприятный озноб по коже. Интересно, я тут долго сижу почти голым?

— Не дёргайся. Я горячей наберу, — включает кран, почти моментально регулируя воду на нужную температуру, и у меня под задницей приятно теплеет. — Может разденешься? — Лекс поднимает бровь и кивает на мои промокшие боксеры.

— А не поздно ли ты об этом спросил? — ехидничаю и подтягиваю колени под подбородок. Кожа покрывается мурашками от контраста горячей воды и прохладного воздуха. — Что я тут делаю вообще?

— Купаться собираешься? — говорит очень серьёзно.

— А до этого что я делал? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Хотел принять холодный душ, — хмыкает Лекс, откидывая со лба мешающие пряди.