— Новый год где праздновать будете? — стряхиваю пепел под ноги и застёгиваю куртку. Холодно.
— Валентин предлагает всем вместе в «Медузе», — Стёпка подкидывает в воздухе зажигалку и кивает на Валика.
— Ага, — тот утвердительно машет головой. — Вы как? Или дома, с родаками?
— Я с вами. У меня мамка с новым парнем уезжают на недельку, так что на Новый год их не будет, — отзывается Маринка, дышит на замёрзшие руки и трёт их друг о друга.
— Я тоже с вами, — подаёт голос Костя, на минуту выныривая из-под капюшона чёрной куртки.
— А я не знаю ещё, — выбрасываю окурок в сторону. — Посмотрим. Если что, подтянусь после двенадцати.
На самом деле мне просто жаль Веру, которой в таком случае придётся сидеть в одиночестве в новогоднюю ночь. Я, конечно, веду себя по-свински в последнее время, но и для меня есть какие-то грани. Пока что…
— У вас там вроде как с Волком тёрки какие-то были? А он, скорей всего, тоже будет там, со своими, — Стёпка натягивает шапку, явно собираясь уходить.
— Кто сказал? — достаю перчатки, мне, наверное, тоже пора.
— Васька.
— Поменьше его слушай, — плетусь за рюкзаком на ватных ногах. — С Волком у нас всё нормально, — делаю шаг к провалу двери. — Бывайте… По поводу Нового года ещё созвонимся.
Костя молча поднимает руку, прощаясь, Маринка лукаво посылает воздушный поцелуй, а Валик выдаёт в ответ дежурное «Пока».
Мы не друзья, мы просто одинокие ребята, которые нашли друг друга, нам комфортно вместе, мы стараемся не лезть в душу друг к другу, и нас это устраивает.
Выскакиваю в мороз и снегопад, сразу же утопая в сугробе почти по колено. Хорошо бы домой до темноты добраться, чтобы раньше Веры.
Уже у самой калитки бросаю взгляд в конец улицы. Сквозь идущий снег не видно дальнего дома, даже его очертаний, но я знаю, что он там есть.
Лекс приедет в воскресенье…
========== Мне и так нормально. ==========
Я почувствовал прожигающий насквозь взгляд между лопаток, даже не оборачиваясь. Сразу понял, что это ОН. Не видел. Просто знал.
Мы сидели в «Медузе» за самым дальним столиком, в тени от любопытных глаз и бильярдных столов, где всегда царило оживление. Из ребят все свои: Валик, Маринка, Стёпка и ещё какой-то белобрысый пацан, имени которого я не запомнил. Он пришёл вместе с Маринкой и, кажется, был её двоюродным братом, то ли на год старше её, то ли младше. В общем, интереса к своей персоне он у меня не вызывал, по сему внимания моего не удостаивался вообще.
Перед нами на столе стояли початые бутылки с пивом, и ещё штук восемь пустых уже успела убрать шустрая официантка. Пепельница с десятком смятых бычков и косяк с травой в моих руках, который в ближайшее время мы собирались выкурить на всех, выйдя на улицу. Я не особо прятался, тут таких «любителей» через один. Но теперь, судя по всему, с этим придётся повременить. Не то чтобы я боялся, просто появление Лекса вызвало лёгкий мандраж в мышцах и непонятное волнение. Я же не дурак, жопой чувствую, что мне эту траву туда же и затолкают, если я проявлю наглость спалиться. Хотя любой другой на моём месте решил бы, что ЕМУ плевать, всё же четыре месяца прошло. Признаюсь, я тоже вначале так подумал, но что-то внутри говорило мне быть поосторожнее. Вот что ему дома не сидится? Родители соскучились, младший братишка к потолку от радости скачет. Вот и отдыхал бы в семейном кругу, а не с этими…
— Вся свора в сборе, — пробубнил Стёпка заглядывая мне за спину. — Васька, сука, жополиз, уже мечется, столик ищет.
Не оборачиваюсь. Делаю вид, что меня это вообще не интересует. Ну, пришёл новый посетитель с компанией, мне-то какое дело?
— Говорят, что Волка на вокзале все его ребята встречали, а Васька даже у дядьки машину выпросил, чтобы домой отвезти, — негромко добавляет Валик, делая глоток из бутылки.
— Шестерит, как всегда, — хмыкает Маринка и потом со вздохом, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ну вот почему все самые красивые парни всегда либо бандюганы, либо ещё какие криминальные личности, или вообще голубые… А иногда ещё и женаты.
— Ты это о ком? — Стёпка поднимает вопросительно бровь.
— О Волке… — Маринка шарит взглядом по залу, практически сразу отслеживая объект своих воздыханий.
— Волк голубой? Или жениться успел? — Стёпка даже привстаёт, чтобы разглядеть получше того, о ком сейчас разговор. Стёпка такой парень, он как всегда вырвал слово из контекста и уже себя накручивает.
— Дурак, что ли?! — девушка толкает его в плечо. — А вот по поводу его криминальных делишек, я о многом наслышана.
— Например? — слова вырываются из меня сами, и я об этом тут же жалею, дёрнул же чёрт меня за язык.
— Да хоть вот это, — Марина кивает на сигарету с травой в моей руке. — Васька же не с потолка её берёт. Говорят, всё от Волка идёт. И уехал он в город только потому, что там с этим вот возможностей больше.
— А что же тогда Васёк ныкается от него? — Стёпка недоверчиво косится на Васю, который уже надыбал столик почти рядом с нашим, предварительно выгнав оттуда какую-то парочку подростков, распивающих кофе. Тут, кстати, и такие бывали, времени всего восемь вечера.
— Знакомый один говорил, что Волк своим, поселковым, продавать не позволяет. И школьникам толкать тоже запрещает.
— Типа правильный? — смеётся Валик. — А чужим, значит, травку толкать — это нормально? И какая разница, ты старшеклассник или студент?
— Тебе-то что? — вставляю своё и я. — Или охота втридорога в городе где-то брать? Там тебе и не продаст никто.
— Точно, — кивает Стёпка. — Может, выйдем уже?
Делаю фейс кирпичом, надеюсь, что выглядит убедительно, и отодвигаю стул, вставая. Всё ещё чувствую на себе пробирающий до костей взгляд, но не останавливаюсь и не оборачиваюсь, когда выхожу из бара на морозный воздух.
Поначалу никто не собирался уж слишком шифроваться. Обычно мы раскуривали косяк прямо за углом, но в этот раз я всё же решил перестраховаться. Конечно, вариант, в котором Лекс забил на меня и забыл меня за это время, имел право на существование, но что-то подсказывало мне, что мои надежды напрасны. Будь я один, специально бы прямо перед дверью закурил, но подставлять ребят не хотелось, тем более с нами девушка.
А вот как он нас запалил в укрытии бывшей старой подсобки, которая теперь маячила чёрным прямоугольным провалом вместо двери — это уже другой вопрос. Скорей всего Васька сдал, он сюда тоже иногда курить бегал.
— Как, интересно, ваши сигареты называются? Запах просто удивительный, я бы и сам такие попробовал, — Лекс появился в проёме неожиданно, и Стёпка, который как раз затягивался, тут же подавился дымом и закашлялся до слёз.
— Тебе лучше знать, — нагло намекаю на его дружка, и Лекс хмурится, кажется понял меня правильно. — Ты поссать сюда заглянул? Мы уже уходим, не будем тебя стеснять, — ехидно улыбаюсь прямо ему в лицо, а ребята, все как один, испуганно косятся на выход.
А я и сам не знаю, что на меня нашло, просто хотелось зацепить его, поиздеваться. Страха не было. Была обида. Хотя, если меня сейчас спросили бы на что я обижаюсь, я бы не смог толком объяснить.
— Они — точно уходят, — Лекс почти незаметно кивает головой, и ребята, опустив голову, просачиваются мимо него, оставляя меня в облупившихся стенах подсобки. — Ты что творишь?!
Ну, спасибо, хоть дождался пока все уйдут, а не начал орать сходу. Отвечать не хочется, в голове уже приятное марево, оставленное парочкой глубоких затяжек, поэтому просто стою и разглядываю его. Почти не изменился, волосы только отросли немного, и летний загар на лице разбавился лёгкой белизной, или это просто в полумраке он такой бледный? Ну, может ещё похудел чуток, хотя так могло показаться из-за чёрного обтягивающего свитера под горло.
— Дима?! — хватает меня за плечо и вытаскивает на свет фонаря, а я даже не сопротивляюсь, мне как-то фиолетово. — Ты укуренный, что ли?
— Допустим, — поднимаю лицо к небу и ловлю губами падающие снежинки. Странно, я всё ещё его не боюсь и всё ещё обижаюсь, а может быть, это от травы такой частичный похуизм?
