Выйдя из машины, он прошел к таким же решетчатым воротам, даже ночью раскрытым нараспашку.

В петлях замка болталась толстая цепь. Мимоходом бросив на нее взгляд, Ролан пересек границу самой крупной и самой разношерстной городской автостоянки.

Автосвалки. Так будет точнее, так как встретить здесь можно было как приличные, ходовые автомобили, так и развалившиеся, поломанные драндулеты.

Ролан шел по центральному коридору, окруженный сплошным металлом: по обе руки подобно крыльям разлетались ряды всевозможных транспортных средств, от пестрых красок которых хотелось жмуриться. Красные, синие, желтые, оттенки зеленого, бурого, цвета шерсти – прямо карнавальная ночь какая-то.

– Прямо праздник цвета, согласись.

Ролан остановился. Посмотрел на гостя.

– Что ты здесь делаешь? – Сюрприз не из приятных. Кто бы подумал, что на окраине Радлеса, неподалеку от городских складов, практически необитаемых, он встретит Дея.

– Важнее, что здесь делаешь ты?

Ролан выдержал вопросительный взгляд и пошел дальше.

– Нелли сказала, ты хотел воспользоваться закрытой стоянкой Александра, так как у тебя появился красный Порше.

Ролан всегда знал, что болтливость карается. Зачем он вообще об этом заговорил, зачем обмолвился.

– Ты подружился с Нелли?

– Не меняй тему. Нелли сказала, ты внезапно передумал.

– А Нелли вдруг стала информационным бюро.

– Вообще-то я услышал случайно: она обсуждала этот вопрос с Александром. Зачем тебе красный Порше? – внезапно воскликнул Дей. – И какого оно года выпуска? Девяностого?

– А ты уже проверил, – констатировал Ролан. – Так ты для этого сюда явился?

– Нет, я явился, чтобы спросить у тебя лично, так ли это. Но одно другому не мешает, правда?

Не правда.

– И Ролан: это же женская машина!

– Да ну.

– Что ты скрываешь? – допытывался Дей.

– Ничего. Мне она понравилась, а тебе нет? – Ролан с любопытством посмотрел на друга.

– Нет.

– Поэтому на ней буду ездить я, а не ты.

– Ролан…

Однако Ролан Дея больше не слушал: откуда-то из ниоткуда, словно черти из табакерки, на дорогу перед ними выскочили-вывалились подростки. Пятеро или шестеро, размалеванные и разукрашенные, приодетые в стиле стиляг, от семнадцати до двадцати. И что самое интересное, среди человеческих отпрысков затесались подростки-догмары.

Девочка с огромным красным бантом на голове, в светлой джинсовке и с алыми, словно свекольными щеками распахнула в удивлении глаза и раскрыла рот. Да так его раскрыла, что жвачка вывалилась на пыльную землю.

Она поняла, кто они такие, прочувствовала. Благодаря своей природной сенсетивности, позволяющей улавливать энергетические вибрации ferus и одаренных экстрасенсорными способностями людей, она осознала, кто перед ними стоит. Осознали все догмары.

Ролан пытливо их осмотрел, хотя при первом же брошенном взгляде на них заметил, что руки у подростков заняты всяким барахлом: большими сумками, баулами, свертками, обвязанными тесьмой…

Местная шпана обворовывала машины. Значит, вот как. Пока владельцы оставленных тачек мирно спали за километры отсюда, их позабытые вещички перекачевывали в шаловливые ручки детей.

Ролан расслабился. Как и Дей поблизости. Это всего лишь мелкие воришки.

Он намеревался их пропустить. С детьми ferus силой не мерились. Однако в этот самый момент он посмотрел на руки рослого догмара: он держал объемную спортивную сумку цвета вялой сирени. Очень знакомую Ролану сумку. Знакомую, потому что она лежала в красном Порше.

Ролан машинально дернулся к ней: невидимая сила потянула его за руки, призывая вещицу эту вернуть. И он даже схватился за ручки сумки, и даже рванул ее на себя. А затем ощутил толчок, настолько мощный, настолько точный, что Ролан отлетел на несколько метров и просто всмятку пал на капот подвернувшегося под кости автомобиля.

Сумка приземлилась недалеко от него.

«Запела» сигнализация. Ей вторили крики ошарашенной ребятни, мигом разбежавшейся.

Ролан поднял голову и увидел поднимающегося на ноги Дея – стихийный удар настиг и друга.

А затем он заметил его, мужчину. До боли знакомого мужчину. Колоритный, сильный, высокий, от него исходила родственная энергетика. В черной футболке и черных брюках, он смотрел на убегающих детей.

Дей зарычал. Да, это было больно. Очень и очень больно. Природа ferus не избавляла от неприятных ощущений, пускай болевой порог у них был высок.

Гость услышал тихое рычание и на мгновение замер, после чего неторопливо повернулся к ним лицом, чтобы взглянуть на них своими карими в черную крапинку глазами.

Подозрения подтвердились.

Самаэль. Это был Самаэль: ferus, их давний друг. Смуглая золотистая кожа, угольно-черные волосы, густые брови, нос с легкой горбинкой – точно, это был он. Если и оставались какие-то сомнения, следовало посмотреть на область правой ключицы, где еще сотни лет назад был вытатуирован черный скорпион, взбирающийся на шею – шею захватывали клешни и передняя часть тела. Вторая половина туловища вместе с ядовитым остроконечным хвостом занимали ту самую ключицу.

Самаэль родился в Саудовской Аравии, мать его была аравийкой, отец его также был родом оттуда, что само собой сказалось на генах. «Темная» наружность – «темное» нутро.

И теперь он помогал догмарам. Или как: как им следовало понимать то, что только что произошло? Друзей своих в воздух не швыряют. Швыряют друзей, превратившихся во врагов.

Ролан, вставший на ноги, молчал. Он не знал, что тут сказать: видать, удар повредил ему голову, поскольку он с трудом переваривал информацию.

Самаэль не был защитником детей. Самаэль не был защитником детей догмар. Да и дети эти уже завтра способны ступить в ряды ненавидящих ferus. Тогда какого черта он их защищал?

Истина открывалась медленно, но открывалась. Признавать очевидный факт не хотелось, только Ролан всегда ратовал за правду, пускай и горькую.

Поэтому да: Самаэль помог догмарам. Самаэль, бывший в числе тех, кто громче всех ругался с Александром из-за его отступнического поступка тридцатилетней давности, только что помог врагам.

Казалось бы – не могло такого быть. Но Нелли в мире ferus также быть не могло, но она там, гуляет по лесным просторам под ручку с Александром.

С другой стороны, может он действительно пожалел воришек? Или же произошла ошибка, и Самаэль, напротив, хотел им помочь (хотя чем им помогать, перед ними стояли подростки), просто методы у него были странные. В любом случае, данный случай не значит, что Самаэль переметнулся на сторону врагов и стал закадычным другом Лисандра.

– Это правда, – сказал давний друг, прочтя вопросы в их глазах.

Ролан и Дей переглянулись.

– И почему? – поинтересовался Дей.

– У каждого из нас свои причины.

– Это не объяснение, – заметил Ролан.

– Другого нет, – блеснул жестким взглядом Самаэль.

– Ты уж найди. Значит ли это, что ты и убить нас готов?

– Не нужно мелодрамы, я вас не трогал и не трогаю.

– Да, ты только швыряешь нас в воздух, к тому же без особой на то надобности, – оскалился Дей.

– И даешь догмарам советы, каким образом нас убить. – Ролан с грустью усмехнулся. Значит, вот от кого догмары узнали сокровенные секреты ferus. От Самаэля.

– Так вот кто является информатором Лисандра. Это ты тот самый справочник догмар?

Самаэль смущенно пожал плечами. Ухмыльнулся.

– И чего же ты хочешь? – спрашивал Дей. – Зачем ты стоишь здесь перед нами? Зачем ты пришел?

– Сказать кое-что.

– И что же?

– Привет Александру. Передайте, – пояснил Самаэль. – Это, во-первых. А во-вторых, скажите, что наступило время отдавать долги, а он мне кое-что задолжал.

– И что же это? – поинтересовался Ролан.

– Он знает. А если не знает, то скоро поймет.

– И да, – заметил Самаэль, уже отвернувшийся, чтобы уйти. – Советую приглядывать за баром.

Самаэль ушел. Ушел, оставив за собой одни вопросы и чувство горечи внутри. Но самым неприятным оказалось ощущение невосполнимой утраты: утраты той сплоченности, которая между ними когда-то была.