— Так ты ещё и дерзкая, — возмутилась Биорга и замахнулась, но её руку перехватила виртула с предупреждением: — Что скажешь, коннугела, если я сейчас позову Герхарда и обрисую ему, что здесь только что произошло? Боюсь, это ещё больше ухудшит ваши и без того не простые отношения.

Биорга отступила, скрипнув зубами но, не удержавшись, прибавила, глядя на Паолу: — Думаешь, вечно будешь у него в фаворитках? Ты даже не представляешь, как быстро ему всё прискучивает. Забавляешь его пока? Ну что же, ты — не исключение, и рано или поздно он получит другую — свежую, юную и сексуальную. Я-то его супруга. А ты всего лишь рабыня, которой очень повезёт, если он оставит её у себя. Но помни, есть и другие гаремы, где ты легко можешь оказаться. — Ирония сквозила в каждом слове, но она закончила и величественно ушла.

— Интересно, что это было? — Спросила Олия, удивлённая таким поведением конунгелы.

— Её власть заканчивается и она это чувствует. А ты, Паола запомни: нет ничего более постоянного, чем временное. И хватит стоять с голой задницей, не животное, оденься, — сказала виртула и потащила девушку приводить себя в порядок, добавив напоследок. — Не расслабляться! Это не последняя неприятность.

***

Второй сюрприз оказался секретарём Герхарда, который потребовал, чтобы Олия и Паола прошли к конунгу перед тем, как он уедет на гражданскую панихиду.

Девушки, не теряя времени, отправились в покои Мёллендорфа. Тот продолжал оставаться хмурым и подавленным, и опять молча стоял перед окном, осматривая Мелору. На его мундире красовалась чёрная планка, закрывшая все воинские различия: для гролингов перед лицом смерти все равны.

— Повелитель, — подала голос Олия. Он повернулся и посмотрел на них. Сделал знак рукой подойти и, как только они приблизились, приказал: — Ол! В течении месяца передашь кассу гарема Паоле и объяснишь все полномочия и обязанности. Твою дальнейшую судьбу я решу. Учитывая, сколько ты прослужила в домейне, подберу тебе что-нибудь очень достойное. Ступай! А ты, Паола, немного задержись.

После слов конунга, перед мысленным взором наложницы пронеслись картинки стычек девушек в гаремной, ловко гасимые метрессой; куча заказанных вещичек, которые Олия покупала или нет, в зависимости от нужд и капризов. Её обоснованные просьбы Герхарду, который их внимательно выслушивал. И её умение правильно поддержать, осадить, добиться без крика и заушин нужного поведения. И внутри нехорошо засаднило от этих мыслей. Она почти с отчаянием посмотрела на повелителя.

Дождавшись ухода бывшей метрессы, он подошёл к наложнице, прижался к её спине и зарылся носом в её волосы. Немного постояв, он продолжил: — Ничего, справишься. Но я не об этом. На неделе прибудет Сепия Пул. Она нанята мной пока на два месяца, чтобы обучить тебя правилам поведения в обществе, манерам и всему прочему, чтобы ты выглядела достойно рядом со мной. Будешь отлынивать — накажу, так что в твоих интересах проявить прилежание. А вот теперь — ступай! — Он отдал приказ готовить прим-флайер и махнул рукой, отпуская девушку.

Двинувшись, как сомнамбула, ощущая внутри пустоту и полное неприятие ситуации, она выскользнула в проход, и только тут в душе родилось несогласие с тем, что задумал Герхард. Но пока протестовать она не решилась, а быстро догнала Олию, с которой не сговариваясь, пошла в медблок.

***

Врач ждал их, приготовив успокаивающий чай. К тому же он где-то раздобыл конфет и засахаренных фруктов. Выпив напиток, и закусив сладким печальные думы о будущем, девушки приготовились тщательно всё обсудить.

— Так он всё-таки решился, — разочарованно произнёс Маттео.

— Олия, я не хотела, — начала было извиняться девушка, но та перебила: — Прекрати! От тебя ничего не зависит. Это витало в воздухе. Но ситуация с нашими планами осложнилась. Поэтому слушай внимательно. Мы подготавливаем собственный побег из домейна, а также побег малышей и нескольких наших соплеменников, плохо приспособленных к неволе. Делаем мы это при помощи Взаимного Понимания. Но я тоже сложа руки не сижу. Используя кассу гаремов, я вношу существенную лепту. Но, прости меня, скажу честно, метресса из тебя никакая! Тут без обид, — она сделала небольшую паузу, чтобы посмотреть, не обиделась ли Паола и, убедившись, что всё в порядке, продолжила: — Тебе придётся вести общую кассу трёх гаремов. И условия содержания у дружников весьма отличаются от наших. А ты всё ещё так наивна, эмоциональна, не умеешь сдерживать себя, и твой жизненный опыт ещё слишком мал. И потом, ты не сталкивалась с жестокостью гролингов. Научить-то я тебя научу. Но выдержишь ли ты то, что увидишь?

— Да если бы я могла отказаться! — В буквальном смысле слова схватившись руками за голову, воскликнула в отчаянии девушка, которая и так была не в восторге от будущей перемены в своей судьбе.

— Тоже верно, — сокрушённо согласилась Олия. В помещении повисло молчание.

— Паола, — неожиданно прервал тишину Маттео. — А если мы предложим тебе бежать с нами, ты согласишься?

Предложение оказалось неожиданным. Растерявшись, девушка сначала замерла, затем с горечью вспомнила, как она сюда попала и против воли стала женщиной, щедрый «подарок» конунга персоналу верфей, презрение Биорги и то, что с детьми ей свидание выдают, как милостыню, которую надо сперва заслужить. И злые глаза Герхарда, когда он разозлился. И Ниолу, так нелепо погибшую. И то, что они для всех — собственность, но не люди. Даже упоминая о потерях и спасённых, Герхард не стал учитывать её соплеменников. Воспоминания обожгли душу и родили в сердце огромное желание свободы.

Эту заминку врач истолковал, как нерешительность, и потому посчитал нужным подтолкнуть её к нужному выбору: — Детей мы вывозим, потому что пришёл внушительный заказ из Центра трансфузиологии. Ну, а где гролинги возьмут кровь, ты, надеюсь, понимаешь.

Холодок ужаса пробежал по спине. Поежившись, Паола спросила: — А мои?..

— Твои пока в безопасности. Но сама понимаешь: переменится желание конунга, и они перестанут быть неуязвимыми, — Маттео видел, что Паола в шоке. Его слова укрепили наложницу в решимости бежать отсюда.

— Но только вместе с детьми. Без них не двинусь с места — С более, чем решительным видом, поставила она условие.

— Ты не пожалеешь об этом! — Лицо мгновенно расслабившегося Маттео озарила улыбка, довольного тем, что она уедет с ними. А на свободе они вдвоём смогут дождаться своих Ожидаемых в любви и нежности.

Что до Олии, та решила положиться на фатум: «Не препятствовать и не помогать, пусть всё идет, как идёт. Всё равно ей пока рановато становится метрессой».

Дни сюрпризов. Часть вторая.

***

Секретный бункер, глубоко под домейном.

Наличие секретного сектора для совещаний, с гарантированным отсутствием «лишних ушей», к тому же способного послужить убежищем при внешнем нападении, было обязательным условием любого добротно сделанного домейна. Главной резиденции повелителя — тем более. Код доступа для трансплата, доставляющего сюда, был только у конунга и воинов, верность которых сомнению не подлежала. Все переговорные и следящие устройства сдавались в специальную нишу или сейф платформы, из которого внизу всё положенное можно было получить только с разрешения повелителя, да и то после проверки на наличие взрывчатых и отравляющих веществ. Без проверки системой безопасности встающего на платформу движение не начиналось.

Герхард терпеливо прошёл сканирование отпечатков пальцев, сетчатки глаза и генотест*. Система придирчиво проанализировала черты лица и попросила сказать код доступа. Помня, что любое волнение может послужить активацией блокировки, как можно более обычной интонацией конунг произнёс нужную фразу. Но и это было не окончанием. Медсканер проанализировал состояние здоровья и сравнил данные с архивом медотсека. Только теперь система поприветствовала повелителя: — Добро пожаловать! Будете ли сидеть во время движения?

— Нет!

— Приготовьтесь. Начинаю движение. — Оповестила система.