Состояние Паолы конунгу не нравилось. Пришлось вызывать врача. Тот, как всегда, не заставил себя ждать.

— Я ввёл ей успокаивающее и теперь бы предложил переместить её в медотсек, чтобы понаблюдать за самочувствием. — Осмотр Маттео показал, что физическое здоровье в порядке, а вот эмоциональное состояние было нестабильным.

— Нет. Она останется здесь. — Голос конунга прозвучал категорично. Вызвав по коннектору Олию и дождавшись её прихода, он распорядился: — Одну Паолу пока не оставлять.

После чего он отправился к себе в кабинет ознакомиться с траурной речью, которую уже подготовили референты, просмотреть список комиссии по расследованию чрезвычайного происшествия и завизировать часть указов по этому печальному поводу.

***

Но этот день принёс ещё сюрпризы.

Наложницы только что позавтракали, и теперь каждая нашла себе занятие до похода в тренажёрку. Олия обычно требовала, чтобы прошло как минимум полчаса после приёма пищи. Но сегодня всё пошло не так. Конунг с утра исчез куда-то, перед этим вызвав к себе Паолу, которая вернулась от него сама не своя в сопровождении виртулы и Олии. Наспех сообщив, что произошла авария на верфях, метресса отправила Паолу в личный будуар наложницы, хоть и маленький, но позволяющий содержать всё самое ценное и необходимое в порядке. Айша ушла следом за девушкой, чтобы та не наломала дров.

Но и на этом всё не закончилось. Впервые за эти годы к ним в гаремную пожаловала Биорга в сопровождении своей фрейлины — Эржбеты.

Изящная, высокая, выглядящая строго и элегантно, она казалась эталоном моды и респектабельности. В каждой её жилке чувствовалась породистость. Девушки стушевались перед конунгелой; на её изысканном фоне они выглядели лишь симпатичными простушками.

Олия склонила голову, чтобы не смотреть в васильковые глаза, полные холода и высокомерия. Потом начала приветственную речь, но белокурая повелительница прервала её: — И кто из них?

— Уточните, аледонна, — почтительно попросила Олия, осознавая, что хоть конунгела и выглядит символом спокойствия, но сцепленные спереди руки говорят о том, что ей и самой неприятна эта ситуация.

— Кто из них летал на верфи с ним? — Прищурив глаза, с раздражением, но не повышая голос, спросила Биорга.

— Ее здесь нет. Она пока отдыхает. — Заметив беспокойство конунгелы, Олия решила её не провоцировать.

— До сих пор?! Ну и дисциплина здесь у него! — Язвительно усмехнулась Биорга, не привыкшая к возражениям.

— Произошёл несчастный случай на верфях, у Паолы погибла родственница. Конунг попросил не беспокоить её, — попыталась воззвать к благоразумию супруги Герхарда метресса.

Но та не собиралась давать слабину перед новой любимицей мужа. И так по всем углам ползли неприятные сплетни о том, что её благоверный утонул в изумрудных глазах. А пересказанное фрейлинами в картинках рандеву Герхарда и Паолы в Коруе и вовсе напугало конунгелу. Она старалась не подавать виду, но с каждым днём это было всё труднее.

— Олия, не забывайся. Я желаю видеть её сейчас же! — Это было сказано таким строгим, не терпящим возражений тоном, что метресса, хмыкнув про себя, пошла за Паолой.

А сама Биорга вдруг вспомнила, как впервые восемнадцатилетней девушкой переступила порог этого домейна. К этому времени она уже не была наивна и хорошо понимала, что брак с «рыжим бесом», как называл Герхарда её отец, даст ей новое положение в обществе. Впрочем, тогда она верила, что сумеет полюбить его, но насмешливый взгляд жениха, и фраза, которую он проговорил ей тихо на ухо, поселило в сердце невесты первое разочарование.

— Запомни, — прошептал он, пользуясь близостью в танце. — Ты всегда будешь на третьем месте после Грои и войны.

Биорга слегка качнула головой, отгоняя воспоминания о былой боли, и только сейчас заметила стоящих рядом наложниц, которые переминались с ноги на ногу, явно не зная, как поступать в такой ситуации.

— А ну вон все отсюда! — И девушки благоразумно растворились по гаремной. А она подумала: «Нет! Я была не на третьем, а на самом последнем месте, после Грои, войны, ярлов и любовниц, к которым потом присоединились и наложницы. Может, я и начала заводить романы, потому что устала в одиночестве коротать свои дни. Да ещё так глупо получилось тогда, когда после двух дочерей мне удалось родить сына, но тест ДНК показал, что не Герхард — отец ребёнка. Но здесь, я сама виновата, надо было учесть, что перед Герхардом я немного покувыркалась с … Забыла, — разочарованно подумала она, — совсем забыла, кто это был. А потом тот выкидыш через год, после которого наступило бесплодие.»

***

Между тем Олия отыскала девушку, укрывшуюся в тишине будуара под бдительным присмотром Айши.

— Прости. Но явилась аледонна и жаждет познакомиться с тобой. Будь осторожна, она по-моему, не совсем адекватна сегодня. По крайней мере, постарайся не дерзить ей.

— Пойдём, дитя. — Вмешалась в ситуацию виртула. — У тебя сегодня будет сложный день, но ты у нас сильная и справишься. Давай халат запахнём. Вот так, — Айша с материнской заботой привела внешний вид наложницы в порядок, повязала поясом, пригладила непослушную гриву и, ласково гладя её по голове, заставила подняться. — Она всё равно заставит тебя прийти. Не показывай ей, как тебе плохо. Конунгела — гролинг, сочувствовать она не умеет, а увидит тебя несчастной, так ещё и порадуется.

Заботливое участие Айши пробудило в сердце девушки новые силы. Она перестала чувствовать себя совсем одинокой; в её каменеющем сердце появилась первая трещина, сквозь которую стали прорываться давно подзабытые эмоции, любовь к ближнему и умение прощать. Будто внутри что-то щёлкнуло с минуса на плюс. Душа, сжимавшаяся как пружина под тяжестью горя, дошла до той точки, когда сила сопротивления достигла критической массы и освободилась от сковывающей её тяжести, даже внешне заставив выпрямиться Паолу.

— Не буду, — вдруг отозвалась она, и в её лице что-то изменилось. Тоска сменилась решимостью. «Сколько можно относиться к нам, как к животным?! Да даже с ними иные хозяева куда добрее бывают! А мы — люди, и я сейчас постараюсь напомнить об этом Биорге» — Пойдёмте, я не дам себя в обиду, но и унижать несчастливую супругу не собираюсь.

— Другое дело! — Не ожидавшие такого Олия с Айшой обрадованно переглянулись. А виртула подбодрила: — Я буду рядом. И помни мы — культурная и доброжелательная раса. — Это было сказано с таким апломбом, что даже вызвало улыбку на губах Паолы.

И они втроём отправились на встречу с супругой Герхарда.

***

То, что предстало перед взором конунгелы, было милым, нежным, красивым созданием, взирающем на неё с любопытством и без страха. Хрупкость и наличие какой-то девичьей чистоты довершали образ существа не из этого мира. Биорге захотелось оценить её сложение, хотя ножки, прекрасно видимые при её коротком одеянии, и так были слишком стройными и длинными. Развязав пояс, конунгела сдёрнула с наложницы халат, оставив ту в неприкрытой наготе. И пусть рядом стояли только Олия и Айша, девушке было стыдно стоять в таком виде перед двумя незнакомыми женщинами, одна из которых смотрела на неё с неприкрытыми надменностью и пренебрежением, а вторая с ехидством. Но внутренняя сила заставила Паолу перебороть стеснение и вспомнить пословицу их народа: «Унижающий другого — унижается сам»

— Как я и ожидала — миленькая, юная, глупая. Я думала, действительно что-то стоящее… Но я вынуждена сообщить тебе неприятную новость — ты ему быстро наскучишь. — Презрительно усмехнулась Биорга, и повернулась к фрейлине. — Совсем уже поглупел, муженёк. Ты представляешь, он у наших рабов уже чувства нашёл. Восхитительно! — Та подобострастно захихикала в ответ.

— Так если вы не можете проявлять их к нему, то резонно, что он ищет их у нас. — У Олии пересохло в горле от язвительного ответа Паолы, не оставшейся в долгу. Опять распрямившись, наложница демонстрировала свои прелести, не знавшие пластики. При этом в ответ с достоинством глянула в лицо обидчице, прилюдно унизившей её.