Орбикс опустил глаза.

– Какая хорошая песня, – задумчиво пробормотал он. – Никогда не устану слушать её!

– Хозяин! – с ужасом выдохнул Леддикс, указывая на небо и падая на колени. – Смотрите!

Орбикс резко обернулся и увидел кроваво-красный пылающий шар, прочертивший небо. Описав дугу, он с диким рёвом пролетел над головой Орбикса, пронёсся мимо Каменных Садов и исчез в Открытом Небе. Верховный Страж провожал его немигающим взглядом, пока шар не превратился в сверкающую точку размером не более болотного драгоценного камня и, наконец, совсем не исчез.

Орбикс плотно сжал губы.

В следующее мгновение вдали послышался глухой взрыв и показалась яркая вспышка. Чёрные тучи закрыли собой тусклую жёлтую луну. Орбикс, чтобы успокоиться, крепко вцепился в деревянный ворот. Тяжёлый воздух всё сильнее сдавливал ему грудь.

– Это знак свыше, – промолвил он. – Посмотрите, как сгустились облака, и воздух раскалён, как никогда. Небо готовится к наступлению чудесной ночи.

– Да здравствует Великая Буря! – гаркнул Леддикс, падая на колени.

Стража ещё раз подхватила клич:

– Да здравствует Великая Буря! Да здравствует Великая Буря!

А в это время Ксант Филантайн, помощник Верховного Стража Ночи, находился в своей келье несколькими этажами ниже площадки. Оторвав взгляд от берестяного свитка, он содрогнулся при мысли о Церемонии Очищения. Сегодня в жертву были принесены два юных библиотекаря, которых он допрашивал накануне. И это после того, как он специально попросил Леддикса оставить их в покое! Ксант ударил кулаком по столу. Мерзкий слизняк! Как он смел через его голову пойти прямо к Орбиксу Ксаксису, хотя всем известно, какое удовольствие тот получает от милых ритуалов, выдуманных им самим!

Ксант подошёл к окну и выглянул наружу.

– Да здравствует Великая Буря! – горько пробормотал он.

Перегнувшись через седло «Буревестника», Плут посмотрел вниз и нахмурился. Что-то странное творилось у контрольно-пропускного пункта на Дорогу через Великую Топь. Обычно в такое раннее утро у заставы было не более пяти шраек. Сегодня же там толпились сотни птицеподобных чудищ.

Умело опустив верхний парус и подтянув нижний, пилот максимально снизил высоту и сделал круг над территорией. Он рассчитывал, что густой туман поможет ему остаться незамеченным. Держась над самой землёй, он облетел дровяные склады. Затем, зажав оба каната от парусов в левой руке, правой поднёс к глазу подзорную трубу.

– О Небеса! – воскликнул он.

На Дороге через Великую Топь он увидел бесконечные колонны крылатых воительниц. В их сборище чувствовалось что-то зловещее. Судя по сверкающим нагрудным пластинам, начищенным шлемам с пышными плюмажами и множеству устрашающих орудий у каждой шрайки, это было не рядовое собрание клана. Похоже, шрайки объявили мобилизацию.

Плут понимал: ему немедленно нужно добраться до Центрального Книгохранилища и сообщить, что творится на дороге. И тогда уже Верховный Библиотекарь Фенбрус Лодд решит, как поступать в подобной ситуации. Рванув канат, управляющий верхним парусом, Плут развернул «Буревестника» и, продолжая держаться над самой землёй, направился к Нижнему Городу.

Да, удивительные наступили времена. Распространялись упорные слухи о чудовищной жестокости гоблинов, наводнивших Нижний Город, о восстании ропщущих рабов в Санктафраксовом Лесу, поступали недостоверные сведения о чудовищах, населяющих расселины в поражённой каменной болезнью скале. И к тому же погода стояла какая-то странная. Как все Библиотечные Рыцари, Плут Кородёр получил задание при патрулировании пристально наблюдать за изменениями в атмосфере.

Он недоумевал, что ему доложить. То, что утром было жарче, чем накануне? Или что воздух казался тяжелее, влажность повысилась, и дышать стало труднее? А плотные тучи, сгустившись, нависли совсем низко над землёй, и солнца почти не было видно? Так? Но в чём тому причина? Плут понимал одно: восход окунул небосклон в грязно-жёлтую хмарь, яркие лучи солнца и окрашенные нежно-розовой акварелью лёгкие перистые облака стали воспоминанием.

Прокладывая путь в густом, обжигающем мареве, Плут облетел растрескавшиеся башни Дворца Статуй, совершил круг над Нижним Городом, где царили мерзость и запустение. Он увидел скудную утреннюю торговлю в полуразвалившихся лавках, мастерские, где еле теплилась жизнь, фабрики и литейные цеха, откуда валил удушливый дым… Гоблины-стражники вели рабов, скованных одной цепью, ночная смена заканчивалась и начиналась дневная.

– Бедняги, – прошептал Плут.

Сердце у него сжалось. От затхлости ему сделалось дурно. Однако, облетев город на небольшой высоте, он не заметил никаких перемен в поведении гоблинов, известных своей жестокостью, никаких следов недавнего восстания. Возле груды сваленных брёвен и подпорок, образующих Санктафраксов Лес, рабы трудились не покладая рук, а гоблины-надсмотрщики командовали, время от времени раздавая несчастным оплеухи и зуботычины.

Там, где не видно было рабочих бригад, Санктафраксов Лес казался удивительно спокойным. И только несмолкаемый лёгкий треск нарушал тишину. Плут, охваченный тревогой, нырял вверх-вниз между распорками призрачного сооружения. Он никогда не любил это место, его населяли малоприятные существа: стаи птицекрысов, колонии бешеных лягвожоров, бритвошипы и зубогрызы…

Продолжая держаться невысоко от земли, он отдался на волю стихии, и порывом ветра небоход перенесло через Реку Края. Плут задумался, вспомнив о подземном Книгохранилище, и порадовался, что долгие годы, проведённые им под мрачными сводами подземной канализации, позади… Ему нравилось ощущение свободы, когда солнце светило в лицо и ветер трепал волосы, а он взмывал всё выше на своём «Буревестнике», не переставая удивляться бесконечности вселенной.

Плут глянул вниз и тревожно сглотнул слюну. Тайноград…

Под ним лежала каменная пустыня, земля была покрыта сетью глубоких трещин. Юноша вздрогнул. В развалинах мелькали неясные тени, причудливо мерцавшие огоньки напоминали чьи-то горящие глаза, алчно уставившиеся на него из мрака. Плут почувствовал себя неуютно: обстановка давила. Он резко потянул за пусковой канат, и небоход взмыл в небо.

Плут набирал высоту – скала Санктафракса и Башня Ночи остались далеко внизу. Слева раскинулись Каменные Сады, превратившиеся в груду расколотых валунов. Поправив верхний парус, Плут развернул «Буревестника» и приготовился к долгому спиральному спуску, направляясь к самой дальней точке Земли Края.

Тайноград исчез, и у Плута поднялось настроение. Как хорошо парить высоко в небе, когда под тобой расстилается неизведанный мир, похожий на разлинованную географическую карту! Это была его стихия – необъятные небесные просторы. А рыскать, как пёстрая крыса, под землёй – не его удел!

Неожиданно его мысли были прерваны тяжёлым грохотом и рёвом, оглушительная звуковая волна накрыла его со спины. В следующую секунду всё смешалось: громыхание, всполохи света и неистовая жара. «Буревестника» тряхнуло, и небоход вошёл в штопор. Не было видно ни зги. Неистовый порыв ветра подхватил Плута, кружа и мотая взад-вперёд, как осенний лист. В нос ударил ядовитый запах гари: пахло тлеющим паучьим шёлком и пережаренным лесным миндалём.

– Да помогут мне Небеса, – пробормотал Плут, и слова его утонули в ураганном порыве ветра.

Небоход стремительно падал, Плут вверх тормашками летел на землю с такой же скоростью, что и рушащиеся обломки Санктафраксовой скалы.

Плут пытался удержаться в седле, но «Буревестник» после крутого виража устремился носом вниз. Пилот привстал на стременах и, отклонившись назад, вступил в тщетную борьбу со стихией. Все усилия были напрасны. Небоход не слушался руля. Земля, усеянная каменными обломками, глубокими ямами и рытвинами, стремительно приближалась.