Царевич покачал головой.

– Император Лао, ты забыл мудрую китайскую поговорку: «Лишь глупец громоздит одно удовольствие на другое». Я отправляюсь немедленно, отдохну в дороге. А ты, старина, ухаживай тут за садом и вспоминай свою прекрасную Кусику.

– Вспоминать – значит страдать дважды, – вздохнул император. – Вот другая китайская поговорка.

– Ну и пострадай, ничего тебе не сделается. Вон ты какой у нас крепыш.

Император с улыбкой кликнул слуг и велел собрать царевичу еды на дорогу. Затем растолковал, как ближе доехать, и проводил до ворот.

– Будь внимателен, Вася, – предупредил он на прощанье. – Сегодня тебе дали дельный совет, как достать воду. Ты не послушался…

– Откуда тебе известно? – вылупился на него Василий.

Император невозмутимо продолжал:

– Вскоре тебе опять дадут хороший совет. Но, похоже, ты и ему не последуешь. Через короткое время ты получишь третий совет. Во имя богов не отвергай его, друг мой, иначе попадёшь в большую беду. – И, не дав изумленному царевичу опомниться, юноша-император в одежде садовника скрылся за дворцовыми воротами.

А Василий, размышляя над его словами, вернулся в то место, где его дожидались волчица и конь. Уже совсем стемнело, и звёзды в небе светились, будто китайские фонарики.

Жёлтые глаза волчицы смотрели на царевича с укором.

– Где тебя носило?

– Наслаждался китайской кухней, – ответил Василий.

Волчица фыркнула.

– Готова поверить. А кувшина с водой в твоих руках что-то не видать.

– Не всё сразу. – Отвязав коня, царевич вскочил в седло. – Сперва сгоняем в Японию.

– Куда-а?! – Глаза волчицы, казалось, стали еще огромней.

– Понимаешь, Ева, тут дело такое… Помочь надо мальчонке. Императору то есть. – Царевич рассказал без утайки то, что произошло с ним в императорском саду.

Волчица пришла в ярость.

– Ну ты пентюх!

– Выбирай выражения.

– Он купил тебя и продал, растяпа!

– Я мог отказаться. Воду он мне и так предлагал.

– Он предлагал лишь потому, что знал: ты не откажешь, олух!

– Ева, мне осточертела твоя брань. Мне, представь себе, нравится путешествовать, изучать разные обычаи…

– Ага, изучай! Только без меня!

– Ну и катись.

– И покачусь! А ты, болван, дуй за японской невестой!

И Василий-царевич поскакал в направлении, указанном императором Лао, а волчица побежала в противоположную сторону. Через часок-другой, однако, она его догнала и проворчала:

– Сколько тебе повторять: не называй меня Евой!

Царевич покосился на неё через плечо.

– Император, кстати, мне выдал: «Тебе, – говорит, – сегодня дали совет, как достать воду, но ты не послушался. А вскоре, – говорит, – тебе дадут ещё совет…» Представляешь? Будто он слышал наш с тобой разговор.

– Ничего себе! – удивилась волчица. – Он что, ясновидящий? Хотя за триста лет жизни много премудростей одолеть можно.

Василий согласно кивнул.

– То-то и оно. Смотрится, как пацан. Ева, а тебе часом не триста лет?

– Нет, Вася, – ехидно отозвалась волчица. – Может, я неважно выгляжу, но мне гораздо меньше.

Так, беседуя, они заехали на широкое поле, покрытое пышной травой. Здесь царевич решил передохнуть и заночевать. Пустив коня пастись, Василий расстелил плащ, и они с волчицей подкрепились из императорских припасов. Вокруг распевали цикады.

– Как тебе китайская кухня? – сонно полюбопытствовал царевич.

– Предпочитаю французскую, – ответила волчица, грызя утиную косточку.

Брови царевича поползли вверх.

– И в каких же это лесах пробовала ты французские блюда?

Волчица в досаде сплюнула кость.

– Не твоё дело! Нечего меня на слове ловить!

– Поймаешь тебя, как же, – усмехнулся Василий. – Я, между прочим, давно заметил…

– Помолчи! – Волчица насторожила вдруг уши. – Похоже, он явился опять.

Пенье цикад резко оборвалось, конь в испуге заржал, и внезапно потянуло могильным холодом. Шерсть на загривке волчицы поднялась дыбом. Царевич напряженно огляделся.

– Дружок твой закадычный? – высказал он догадку.

Волчица глухо прорычала:

– Достань меч и очерти им круг. Живей. Ты, я и конь должны оказаться внутри круга.

Едва царевич выполнил это указание, как из мрака вновь появился незнакомец в чалме. Как и в первый свой визит, он висел в нескольких дюймах над землей, и ухмылка на его губах была столь же мерзкой. Вытянув руку со скрюченными пальцами, он стал приближаться к царевичу и волчице. Холод усилился.

Но призрак вдруг застыл, будто натолкнувшись на невидимую преграду. Опешив, он сделал еще попытку – и мерзкая его рожа искривилась от злобы. Призрачный урод, желая достать человека и зверя, с неимоверной скоростью стал метаться по кругу, однако не мог преодолеть очерченную мечом линию. Наконец, то ли притомившись, то ли осознав тщетность своих усилий, призрак остановился и в бешенстве погрозил царевичу пальцем. Запястье урода, видимо, от укуса волчицы, перевязано было платком.

Василий сжал рукоять меча.

– Хочешь, чтоб я к тебе вышел? – процедил он сквозь зубы, делая шаг.

Волчица встала перед ним, оскалясь.

– Я тебе выйду! Я тебе так выйду…

Призрак беззвучно захохотал. Затем, указав на волчицу пальцем, что-то пробормотал и, словно тень от грозового облака, умчался прочь.

Василий-царевич пробормотал:

– Ещё встретимся, красавчик!

– Надеюсь, что нет, – прорычала волчица. Она устало улеглась на траву. – Спи, неуёмный Вася. Предупреждала тебя надпись на камне: проблем не оберёшься. Отдохни хорошенько.

Василий пристально на неё посмотрел.

– Ева, что это за тип? Может, объяснишь…

– Спи! И не называй меня Евой!

Ранним утром по дороге, указанной императором, они отправились в Японию и через некоторое время прибыли туда без осложнений и препятствий. Василий-царевич, съевший лесное яблочко, разумеется, хорошо говорил по-японски. Поэтому дом сёгуна Митагавы они разыскали без особого труда. Оставалось лишь заполучить невесту для императора Лао.

Денек был пасмурным. Озабоченные делами японцы сновали по улочкам, кланяясь и улыбаясь друг другу. Дом сёгуна выглядел древним и обветшалым. Волчица, остановив царевича, сказала:

– На сей раз сделаем по-моему. Ночью, когда сёгун Митагава и двенадцать его самураев заснут…

– Откуда тебе известно, что их двенадцать? – перебил Василий.

Волчица издала сердитый рык.

– Это всем известно, кто хоть раз побывал в Японии! Когда они уснут…

– А если не уснут? Может, они водку пить примутся или в кости сядут играть.

– Вот зануда! Ни игра, ни выпивка самураев не интересуют, понял? Ночью они дрыхнут – хоть из пушки пали. Поэтому ты преспокойно влезешь в третье окно справа, считая от крыльца. Оно будет открыто: дочь сёгуна любит свежий воздух. Ты заберешься к ней в спальню, разбудишь её и шепнешь: «Император Лао». Услышав эти слова, Кусика пойдет с тобой хоть на край света. Вытащишь ее через окно, посадишь на коня – и мы рванем в Китай во все лопатки. Возражения есть?

Царевич вздохнул.

– Почему ты уверена, что девушка не поднимет крик? Или это тоже известно всем, кто хоть раз побывал в Японии?

Волчица смущённо отвернула морду.

– Ну, видишь ли… Я не люблю об этом трепаться, но у меня с детства проявились кое-какие способности…

– Ева, ты эстрасенс, что ли?

– Да пошёл ты! Давай ближе к делу: согласен с моим планом или нет?!

– Нет, разумеется. Ни в какие окна я не полезу.

– Вася, ты мне не доверяешь? Думаешь, что-то пойдет не так?

– Напротив, я уверен: все будет именно так, как ты говоришь. Вернее, было бы, если б я последовал твоему совету. Но, как предвидел Лао Ван Мин, этого совета я тоже не послушаюсь. Извини.

– Но почему, чёрт возьми?! Почему?!

– Потому что я не похититель. Я просто пойду к сёгуну Митагаве и вполне официально посватаю его дочь за моего друга Лао.

Волчица едва не завыла от досады.

– Вот придурок, прости Господи! Да не успеешь ты подойти к дверям, как самураи вместо «здрасьте» пошинкуют тебя почище капусты!