Литмир - Электронная Библиотека

Внезапно с обеих сторон на воинов обрушился ураганный ветер. Его порывы, словно таранами, сбивали коней и всадников на землю. После ветра пришли волны мора, поражая и животных, и людей, покрывая их сочащимися нарывами. Боль от них была так нестерпима, что некоторые расцарапывали себе лица и даже выдавливали в агонии глаза.

Удивительно, как Беллегер и Амика не изничтожили друг друга еще несколько поколений тому назад. Но власть магии простиралась не беспредельно. Ее границами были дальность и выносливость самих магов. Магистры не могли атаковать друг друга – слишком велико было расстояние между ними. Да и долго поддерживать действие магии не умел никто. Теурги выдыхались после своих атак. Каждая волна была ужасающей, но краткой.

Кроме того, магам мешала их собственная кавалерия. Как только атакующие войска сближались, магистры уже не могли, высвободив силу, не убить своих наравне с врагами. И до полного поражения одной из армий так и не доходило. Сотни воинов погибли с обеих сторон, а принц Бифальт и его выжившие товарищи продолжали бороться со смертью.

Как и в предыдущих сражениях, стратегия амиканцев была проста: убивать беллегерских воинов, и чем больше, тем лучше. Но у Беллегера на этот раз имелась более определенная цель. Прикрываемые яростными потоками огня, страшными ударами, разрывавшими землю, ветром и мором и охраняемые отрядами своих сотоварищей, принц Бифальт и другие стрелки старались прорвать амиканские ряды и добраться до вражеских укреплений.

Принц пускал стрелы до тех пор, пока не увяз в гуще сражения, где лук стал помехой. Тогда, отбросив его, он выхватил саблю и принялся рубить своих врагов.

Под хаотичные крики, боевые кличи и проклятия конь принца скакал по обугленным трупам, огибал калечащие ямы и расщелины в земле, скользил по пропитанной кровью грязи. Всадники, которым был отдан приказ защищать отряд принца, приняли на себя удар почти всех ближайших амиканцев. И все же, чтобы вырваться из лап смерти, принцу приходилось нещадно рубить и колоть саблей направо и налево. Очередной противник отразил его удар, и рука принца с клинком ушла далеко в сторону, но принц использовал это, чтобы зарубить другого амиканца, доверив свой тыл Грету и Джеку.

Вдруг Грета свалили с коня, и какой-то амиканец с широко раскрытым в кровожадном вое ртом прорвался к принцу. Он был совсем рядом. Принц Бифальт остановил его, всадив между челюстей саблю. Разбрызгивая кровь, амиканец умер, но сабля застряла в его черепе. Амиканец скатился на землю, и тяжесть его тела вырвала саблю из рук принца.

Выхватив кинжал, принц продолжал сражаться как мог. Какой-нибудь воин позади него, возможно, постарается забрать ружье Грета. Конь принца Бифальта мчался вперед, с каждым шагом поднимаясь по склону у подножия амиканских укреплений.

И вот внезапно принц вырвался из сражения. Нескольких стрелков оттеснили назад. Другие были слишком осаждены врагами, чтобы сопровождать его. Но никто уже не стоял между ним и последним участком склона, где вздымалась высокая груда камней вражеского укрепления. Здесь и только здесь принц мог найти свою цель и спустить курок. Джек по-прежнему охранял его с тыла.

Чуть левее принц увидел трех воинов из своего отряда, вынырнувших из гущи сражения. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они обречены, – за их спиной сплотились амиканцы, еще не израсходовавшие свои стрелы. И вот стрелы засвистели в воздухе. Один беллегерец погиб, пронзенный стрелой в спину. Его товарищей сбросили на землю оступившиеся кони.

Но они, быстро оправившись, вскочили на ноги, нацелив на врагов винтовки. Это была необходимость, а не тактический ход. Воины нарушили один приказ для того, чтобы выполнить другой: не дать винтовкам попасть в руки врага. Впервые за всю долгую войну шум сражения прорезали звуки выстрелов. Впервые амиканцев сбрасывал с коней частый ружейный огонь. Амиканские всадники растерянно остановились, словно натолкнувшись на стену.

Беллегерцев, должно быть, видно сверху. Наверняка хотя бы один-два мага подойдут к краю укреплений или поднимутся из своих укрытий, чтобы взглянуть на происходящее. Если к тем двоим стрелкам не подоспеют товарищи, они наверняка погибнут.

Но маги откроются для выстрела принца.

Ружье его бьет намного точнее любого из луков, когда-либо использованных в сражениях. И намного дальше.

Принцу потребовалась пара мгновений, чтобы добраться до вершины того склона, куда он стремился. Пока Джек слезал с коня, чтобы прикрыть принца, тот спрыгнул со своего. Взяв с собой только ружье и сумку с боеприпасами, он хлопнул по боку коня, пустив его прочь, и побежал к валуну, который, как надеялся принц, сможет укрыть его от магии.

Принц быстро оглядел контуры укрепления. Он искал, есть ли между валунами ниши, в которых мог бы стоять какой-нибудь магистр, обозревая поле боя. Вдалеке, сквозь стук своего смятенного сердца, принц слышал резкий треск ружейного огня – это его товарищи пытаются удержать амиканцев, чтобы защитить друг друга, свои ружья и принца. Но принц не отводил взгляда от укреплений. Задержав дыхание, он обыскивал взглядом высоты.

И он нашел: в пробеле между валунами, чуть ниже верхней кромки укреплений, мелькнуло грифельно-серое одеяние магистра. Без колебаний принц Бифальт нажал на спусковой крючок. Ружье взбрыкнуло в его руках, но как только угасла вспышка выстрела, он вновь прицелился.

По разлетевшимся осколкам камня и пыли принц понял, что промахнулся. Впрочем, по счастливой случайности рикошет оказался не менее эффективным, чем прямое попадание. Трепещущая мантия рухнула со стены укрытия. Размахивая руками и ногами, тело хлопнулось о землю и замерло.

Да!

Проталкивая затвором в патронник следующую пулю, принц просматривал скалы в поисках еще одного мага.

Почти сразу же он был вознагражден. Вперед выступила фигура в мантии. На фоне неба она виднелась так четко, словно ее выгравировали там специально, чтобы сделать мишенью принца.

Второй выстрел попал в цель. Из груди теурга брызнула кровь, и он упал назад, пропав из виду.

Да!

И вновь принц взялся за ружейный затвор. И вновь он принялся искать цель.

Если бы он зачем-то решил сосчитать удары своего сердца, он насчитал бы только десять-двенадцать, когда внезапно каждый волосок на его руках встал дыбом, а скальп съежился под шлемом. В то же мгновение принц понял, что сейчас произойдет. Только одна магия начиналась так. У принца было не больше мгновения, чтобы успеть взмолиться: пусть не он будет мишенью этой теургии, пусть магия расплавит пустую землю, не тронув его жизнь и жизнь беллегерских воинов. И сразу с чистого неба сверкнула грозная вспышка молнии, пронзив принца, и он понял, что умер.

Когда этот ужасающий магический разряд ударил в него, принц увидел себя словно со стороны. Он видел, как его кости раскалились, словно железо в кузнечном горне, как его глаза вывалились из глазниц. Принц наблюдал за тем, как плоть стекала с него, оставляя лишь тлеющий скелет. Как будто издалека он почувствовал момент абсолютной агонии.

Затем раздался голос. Он был негромким, но глубоким, словно что-то содрогалось в глубине земли: казалось, он исходил от самого основания мира. Слова произносились как будто вне времени, и вместе с тем каждое слово было таким отчетливым, словно его начертали в сознании принца.

Голос спросил: Ты готов?

Старший королевский сын откинулся на спину, глядя невидящими глазами на амиканские укрепления. Последней его мыслью было то, что он не хочет умирать. Он еще не довел свое дело до конца.

Часть первая

Прошло почти два года с того дня, как принца поразил удар молнии, и он уже видел перед собой смерть, но каким-то непостижимым чудом остался в живых, с того самого дня, как беллегерские винтовки изменили мир. И теперь принц Бифальт и его отряд покидали Кулак Беллегера, без пышных проводов, без громких речей. «Зачем поселять в сердцах людей тщетную надежду, ведь наша затея почти наверняка обречена на провал», – сказал принц своему отцу. И король Аббатор согласился с сыном. Поэтому-то и не было ни трубных звуков, ни развевающихся знамен. Отряд не проходил через ряды придворных. На высоких балконах дворца Кулака не было никого, кроме самого короля, его наиболее доверенных советников и высших командующих его армии. Никто из них не махал уходящим, не кричал воодушевляющих слов. Возможно, кто-то даже тихо выругался.

5
{"b":"636149","o":1}