Конечно, вполне возможно, что это какое-то редкое природное явление, типа там северное сияние на юге, а Марина просто истеричная паникерша с расшатанной психикой. И в вечерних "Новостях" по телику расскажут о каком-нибудь редком параде ярких комет, летящих в одну сторону, которое бывает раз в тысячу лет. И все скажут громкое "ура".

Но Марина всегда была сильная трусиха и боялась всего, что нарушало привычный ритм ее жизни. Она боялась высоты и огня. Опасалась глубины. Боялась выглядеть нелепо в незнакомой ситуации. Боялась цыганок. Боялась НЛО и привидений, хотя ни тех ни других никогда не видела, и очень бы не хотела видеть.

Отчасти она даже гордилась этим свойством. Бояться, значит быть внимательной и осторожной.

Зачем она подняла глаза наверх? Не увидела бы, и все было бы как всегда, стабильно и надежно. А главное – правильно.

Надо взять себя в руки и раньше времени не паниковать. Всему всегда есть свое объяснение.

– Артёмка, домой…, – осипшим голосом произнесла Марина, и на подкосившихся ногах заспешила домой, надеясь, что это ужасающее природное явление как-нибудь прокомментируют в «Новостях», успокаивая телезрителей.

«Новости» промолчали….

* * * *

Москва, РОСКОСМОС, 5 сентября.

– Нет, это Вы мне объясните, что здесь происходит! Как мы сможем успокоить граждан? Чем ВЫ сможете успокоить россиян? Россияне хотят быть спокойны за свое будущее!......И что вообще происходит? Что я должен доложить Президенту?…

– Я-то откуда могу знать, что Вы будете докладывать? Вы же помощник Президента и входите в Наблюдательный Совет "Роскосмос"а, а не я, Вам и виднее.

– Я прошу Вас, Александр Андреевич, прекратите паясничать. Возьмите себя в руки. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Вы – ведущий специалист, и Ваши коллеги единодушно посчитали, что только Вы лично сможете прокомментировать ту докладную записку, которую три дня назад Вы предоставили своему руководству с просьбой ознакомить с ней Президента. Именно поэтому я здесь и жду Ваших объяснений. Что все это значит? Что за намек на какой-то апокалипсис? И что в конце концов, значит это скопление звезд в небе?

– Что? Да назовите, как хотите........ Апокалипсис, Конец Света, как хотите, суть не меняется! Все!!! Конец!!!

Худощавый взлохмаченный астрофизик, Логвинов Александр Андреевич, с полусумасшедшим обреченным взглядом бессильно взмахнул руками. Его собеседник, помощник Президента Российской Федерации и член Наблюдательного Совета Госкорпорации "Роскосмос", слегка отшатнулся от него, решив, что ученый потерял рассудок на почве своих исследований.

– Поспокойнее, Александр Андреич, не так импульсивно. Мы не собираемся на Вас давить и наседать. Я прошу Вас только доходчиво объяснить телезрителям, что причин для паники нет, что данное природное явление вполне допустимо и абсолютно безопасно, – вкрадчиво, чтобы не вызвать новый всплеск эмоций со стороны астрофизика, сказал респектабельный тележурналист, привычно улыбаясь отбеленными зубами.

Этот хваткий успешный тележурналист Олег Кашавин прославился на своем телеканале "Россия 24" чертовским везением и умением оказаться в нужном месте в нужное время, с помощью которых брал актуальные интервью в любых ситуациях.

Операторы этого же известного новостного телеканала нерешительно топтались тут же, не зная, что предпринять и опасаясь за сохранность своего дорогостоящего оборудования. Они, в отличие от журналиста на свое везение не слишком рассчитывали.

– Допустимо? Безусловно, ведь это – физика.....Безопасно?! Ну, как сказать? Возможно..... Относительно микробов – не знаю, может они выживут, люди – точно нет. Все равно же ничего не изменить........Так им и объясните. Паниковать не надо? Ладно, не надо. Все равно, никто не спасется! Это НЕ ВОЗМОЖНО!!! Я же Вам битый час толкую! Вот, смотрите! – ученый пробежался пальцами по клавиатуре, и на мониторе появилось несколько диаграмм.

Тележурналист, с умным видом, покосился на монитор, но, естественно, ничего не понял:

– И что это?

Ученый насмешливо посмотрел на него, и, нервно, продолжил, слегка запинаясь:

– Постараюсь объяснить доходчиво. Мы всегда считали, что наша Вселенная образовалась от взрыва, соответственно, она расширялась от точки взрыва. НО, за расширением, всегда происходит сжатие, причем, более сильное, чем расширение. Вот, смотрите......., дай-ка, – физик одним нервным движением спихнул с края стола все, что там лежало, быстро снял с растерявшегося от такого самоуправства, рядом стоящего телеоператора его не застегнутую рубашку, накинутую на футболку, которую и расправил на столе.

Он рассеянно пошарил по карманам и достал мятый клетчатый носовой платок не первой свежести. Платок любовно расправил, потом сложил в четыре раза и пристроил с краю, поближе к пуговицам. Взял маркер и в углу платка нарисовал жирную точку.

– Вот, точка – это наша Солнечная система. Платок – галактика Млечный путь. А рубашка...., ну это как бы часть нашей Вселенной, где мы находимся. Маловата, конечно, масштаб не тот...., но если условно представить....., вроде как та небольшая часть, видимая "Кеплером", которая......., а, ладно........., – он махнул рукой, увидев непонимание в глазах слушателей. – И вот, живем мы себе потихоньку, расширяемся, – он потянул за края рубашки так, что нитки затрещали, – и вдруг все, предел, дальше некуда!

Оператор, владелец рубашки, подозрительно покосился на рвущиеся швы, но промолчал, заинтересовавшись объяснением.

– Так вот. И тогда все начинает возвращается в исходную точку, со скоростью, возрастающей в геометрической прогрессии, – продолжил физик и начал наглядно комкать рубашку в районе воротника, другой рукой потихоньку сминая замызганный угол носового платка.

– И вот, конечная точка, действительно точка, (рубашку я, конечно так смять не смогу) достигает огромной плотности, массы, энергии и времени. Затем, новый взрыв, и все по новой, и так далее. Расширение происходит миллиарды земных лет, что по масштабам Вселенной, конечно, тьфу. Но для нас с вами, конечно, существенно. И мы, наивные, думали, что и сжатие происходит так же долго. Да, и нас оно, вроде как, не застигнет. Идиоты! Самонадеянные идиоты! – он в отчаянии взмахнул руками и схватился за голову, помолчал и снова заговорил.

– И, заметьте, мы видим данный процесс только в пределах нашей собственной галактики, нашего Млечного Пути, – физик вновь обернулся к столу и указал на скомканный носовой платок.

– Вот. Мы сжимаемся в центр нашей собственной черной дыры. А она уже стремиться дальше к центру Вселенной. И что там, мы ни черта не знаем. И сколько времени займет этот процесс нам тоже не известно. Конечно, параллельно с нами будут сжиматься и другие галактики, которые по любому будут влиять на процесс. Неизбежны будут и столкновения, и поглощения. Хотя, будучи перемолотыми местной черной дырой, нам уже будет все равно. И в конечном итоге, вся сфера нашей Вселенной просто схлопнется в точку. Это как воздушный шарик. Надуваешь, надуваешь, дошёл до предела, и всё. Либо лопнет, либо – сдувай. И если не держать, сдуется он моментально. Конечно, есть предположение, что в центре нашей галактики находится "кротовая нора" и это конкретный шанс перепрыгнуть в другую реальность. Но боюсь, этот шанс не совместим с жизнью. Ни нашей, ни тараканов, разве что, микробы могут выжить. Но это вам у биологов проконсультироваться надо. Им виднее. Так что, в любом случае......... всё! – устало сказал физик и сел на стул, всем своим видом показывая, что сказать ему больше нечего.

Возникло затяжное молчание, сопровождающееся напряженным сопением, явно указывающим на напряженную работу умственной деятельности.

– Понятно,........ наверно......, – от имени всех молчавших присутствующих пробурчал оператор Андрей, лишённый рубашки, считая, что надо как-нибудь заполнить звенящую в ушах тишину.