Только через неделю нас смог принять залив Корфа, где дождь все время лил как из ведра. Дальше начался знакомый и памятный мне маршрут вдоль Чукотки: Олюторка, Мейныпильгын, Анадырь, Бухта Провидения. Сколько здесь пережито в дни спасения челюскинцев! Хотел и в Кайнергин завернуть на место нашей вынужденной посадки, но не решился отклониться от курса.
На этот раз Чукотка преподнесла нам сюрприз. Перед Анадырем мы должны были идти через мыс Наварин. Встречный ветер оказался такой силы, что 20 километров самолет преодолевал пятнадцать минут! А потом машину бросило вниз сразу на 300 метров. Хорошо, что шли на большой высоте. Не рискуя испытать еще такие же броски, решил огибать мыс с моря. Вместо пятнадцати - двадцати минут огибали его около часа.
Прибыли в Уэлен... Отсюда начиналась наша воздушная дорога вдоль побережья океана. И Арктика сразу показала свой характер.
Стеной облаков встретил нас мыс Сердце-Камень. В сплошном тумане Колючинская губа. В сильном дожде прошли над Ванкаремом, вслед ринулась пурга. Она сопровождала нас до мыса Шмидта. Самолету грозило обледенение. Я снизился до 50 метров над морем и все же часто из-за сильной метели терял из виду берег. Только у самого мыса проглянуло солнце, и мы смогли спокойно опуститься на тихую лагуну.
Отсюда - рейс на остров Врангеля. Прилетели мы туда как раз к празднику. Зимовщики и местные жители готовились отметить десятилетие создания органов Советской власти на острове. К этому дню сюда прибыл ледокол "Красин" со сменой зимовщиков и гостями - группой студентов Московской консерватории и артистами Камерного театра. Праздновали мы весело. На поляне установили стол, скамейки и стулья. Собрались все обитатели острова - и зимовщики, и эскимосы. После доклада и выступлений состоялся концерт. К юбилею здесь была подготовлена большая выставка, рассказывавшая о природе острова, о труде и быте его жителей, о том новом, что принесла эскимосам Советская власть.
26 августа мы вылетели к бухте Амбарчик, у устья Колымы. От Амбарчика до следующей остановки - бухты Тикси - нам предстояло пройти 1300 километров. На этом пути не было авиабаз, значит, не было и возможности пополнить запасы бензина. Мы это учли и основательно загрузили машину горючим. В результате наша отяжелевшая лодка при старте никак не могла оторваться от воды. Что делать? Всех спутников отправил в задний отсек, чтобы ниже опустить хвост и приподнять нос лодки из воды. Даю газ на полную мощность, а самолет все бежит и бежит по воде. По теории если через минуту он не взлетит в воздух, то совсем не взлетит. Проходит минута, другая, третья... Кто кого переупрямит - я или машина? Нет, думаю, переборю ее, не может быть, чтобы не взлетела. И действительно, она все же подчинилась мне через три минуты двадцать секунд поднялась и начала медленно набирать высоту.
Только вышли на простор, как на нас обрушились сразу снег, дождь, встречный ветер. Низкая облачность прижимала к воде. Так пробивались мы к Тикси почти десять часов. Наконец у берега видим самолетный ящик: три стенки, четвертая открыта, и словно в шутку прибита официальная дощечка: "Аэропорт Тикси". Тиксинцы встретили нас приветливо, переправили в шлюпке на берег, а затем на катере по Лене - в поселок.
Сергей Адамович Бергавинов с присущей ему энергией сразу же включился в дела. Вместе со своими товарищами он проверял работу базы, проводил собрания, обмен партдокументов. А наш экипаж тем временем тщательно готовил самолет к дальнейшему рейсу. Через два дня мы вылетели в Нордвик. Здесь оказалась очень удобная посадочная площадка. Мы поставили машину на якорь и спокойно отправились на зимовку.
В Нордвике пришлось задержаться. От Управления полярной авиации экипаж получил задание вылететь к Северной Земле на ледовую разведку. Требовалось помочь ледоколу "Ермак" и ледокольным пароходам "Сибиряков" и "Седов", пробивавшимся с караваном судов сквозь льды у мыса Челюскин в проливе Вилькицкого. Оставив наших пассажиров на берегу, мы провели разведку и обнаружили не так далеко от берегов Северной Земли полосу чистой воды. Радиограммой сообщили капитанам судов координаты, где они смогут пройти.
Выполнив задание, вернулись в Нордвик, забрали политотдельцев и отправились дальше по маршруту. Опять появился туман, подул сильный ветер, который нагонял в бухту льды. Еле выбравшись из Нордвика, взяли курс на Хатангу. "Аэропорт" здесь оказался еще плачевнее, чем в Тикси. Там хоть ящик стоял и остановиться можно было в порту или на радиостанции. В Хатанге же была лишь землянка, а вокруг - пустынная тундра. После длительного тяжелого полета ни обогреться, ни помыться. Ночуй в самолете и, не отдохнув, снова отправляйся в путь. Вот какие тогда были "удобства" для авиаторов Севера. Да и о бензине всегда приходилось беспокоиться. Корабли, доставляющие бочки с горючим, не всегда могли подойти к той или иной зимовке из-за погоды или состояния льдов и выгружали бочки на берег где придется. Такие "склады" искать было но так легко.
Наш перелет приближался к концу. Очередная остановка - остров Диксон. Здесь мы получили новое задание - лететь на разведку льдов к проливу Вилькицкого, где задержался ледокол "Федор Литке" с караваном судов, двигавшихся с востока. На борту ледокола находился Отто Юльевич Шмидт. Он очень хотел с нами встретиться, узнать, как идет перелет. Но, как мы ни пытались, сделать это нам не удалось: корабль плотно окружали ледяные поля и сесть гидроплану было негде. Полетели на поиск чистой воды и, к нашему удовлетворению, обнаружили ее совсем недалеко - всего в десяти милях от каравана. Сделали круг над водой, дав этим знать, в каком направлении надо пробиваться судам. Нужные координаты сообщили по радио.
Возвращаясь с разведки, запаслись горючим на авиабазе реки Таймыра. К Диксону подлетали светлой лунной ночью. Хорошо зная пологие берега острова, я не опасался делать посадку. Однако оказалось, что Диксон закрыт туманом. Пришлось садиться в шхерах Минина. С трудом выбрав свободное разводье меж льдин, я посадил самолет. За одну из льдин зацепились якорем. Но вскоре на нас стали напирать другие ледяные глыбы, возникла опасность сжатия. Я тут же снялся с якоря и начал рулить меж льдин. Только к рассвету мы приблизились к берегу одного из островков, где решили передохнуть. Обнаружили ручеек, набрали воды. Разожгли костер, сделали из камней печку и быстро сварили вкусный борщ из концентратов, прекрасно изготовленных Московским институтом питания специально для нашей экспедиции. Ели все с большим аппетитом, так как основательно проголодались. Наладили рацию и сообщили на Диксон, чтобы не тревожились, обещали скоро прибыть, благо туман рассеялся.
А пока отдыхаем после бессонной ночи. Хорошо на душе, когда рядом верные товарищи. Вместе легче переносить трудности. Лучшего экипажа я не мог и желать. Бортмеханик Гриша Побежимов - человек, удивительно преданный делу, увлеченный им. Никогда не унывающий, общительный, он располагал к себе открытым, добрым характером. Алеша Ритсланд - наш немногословный, всегда сдержанный и деликатный штурман - удивлял меня своей поистине ювелирной работой с картами и приборами. Мы любили все вместе побродить по тундре, поохотиться на уток или устроиться с удочками на берегу. Это были простые, скромные люди, но я-то знал цену их мужеству, неустрашимости перед опасностью, которой мы так часто подвергались.
На Диксоне нас встретили тревожным сообщением: "В море пропал самолет Ш-2. Посланный на поиски корабль "Малыгин" не обнаружил его". Значит, нашему экипажу надо срочно лететь на поиски. Три часа находились мы в воздухе, пока не обнаружили экипаж Ш-2. Оказалось, летчик был вынужден пойти на посадку, так как у него кончилось горючее. Видно, он залетел на разведку льдов слишком далеко, не рассчитав запаса бензина. Сообщили на остров координаты самолета, и к нему с Диксона выслали катер.
Два дня прошли у нас в переговорах с Москвой. Я намечал дальнейший маршрут так: Диксон - Амдерма - Архангельск, чтобы полностью закончить облет побережья Арктики, а оттуда - в Москву. Меня поддержал Бергавинов. Однако Управление полярной авиации считало этот путь опасным (по суше на морской машине!) и предлагало лететь обратно в Красноярск. Я доказывал, что на пути к Москве есть не только суша, но и реки. В конце концов добился согласия, и мы покинули гостеприимный Диксон. Из-за непогоды пришлось остановиться на острове Вайгач, в бухте Варнек, и уже оттуда, минуя Амдерму, лететь в Архангельск.
