Otto Skorzeny

GENEIMKOMMANDO SKORZENY

Серия «За линией фронта. Мемуары» выпускается с 2002 года

Кайзеровская Вена. – Школьные годы. – Депрессия и безработица. – Студенческий добровольческий корпус. – Начало профессиональной деятельности. – Знакомство с НСДАП[1]. – Свадебное путешествие в Италию. – В составе Германского гимнастического союза. – Страсти в Вене. – Моя первая миссия. – Доброволец. – Последний мирный отпуск. – Мобилизационное предписание. – Европейская молодежь. – Направление в СС. – «Дело не в Рыцарском кресте![2]»

12 июня 1908 года роскошный разноцветный кортеж проследовал по улицам старой кайзеровской Вены, встречаемый восторженными толпами народа, праздновавшего шестидесятилетний юбилей правления кайзера Франца-Иосифа I. В этот день сразу пополудни моя мать, еще с утра любовавшаяся праздничным шествием, подарила мне жизнь.

Перед Первой мировой войной я был еще совсем ребенком, и это время помню только со слов родителей. Школьные годы тоже не оставили в моей памяти сколь-либо заметного отпечатка. Ведь гибель старой монархии не вызвала у нас, молодого поколения, какого-то серьезного потрясения. Молодежь вообще быстро забывает прошлое, и мы радовались каждому проявлению улучшения жизни.

В школе мне особенно легко давались естественные науки, такие предметы, как математика, геометрия, физика и химия. А вот иностранные языки, французский и английский, несколько напрягали. Особенно я любил заниматься спортом и никогда не пропускал так называемые «послеобеденные занятия на свежем воздухе», поскольку физическое совершенствование тела было моей настоятельной потребностью. Мы обожали командные игры в мяч, а мне в особенности нравился футбол. Я регулярно защищал интересы своей школы в составе сборной команды на проводившихся каждое лето чемпионатах средних учебных заведений. Не скажу, что в различных видах спорта мне удавалось достичь каких-либо особых результатов, но я везде добивался хороших средних показателей.

Мой выбор, где учиться после школы, был предопределен. Мне хотелось стать инженером, как мой отец и брат. У меня довольно рано проявилась любовь к технике, и я всегда интересовался техническими новинками, что лишний раз подтвердилось осенью 1926 года во время слушания лекций по машиностроению уже в первом семестре в Венском техническом университете.

Зимой 1928/29 года я с успехом выдержал первый государственный экзамен, оставив, таким образом, позади себя начальный этап обучения, представлявший собой по существу освоение теории. После этого мы наконец-то приступили к изучению практических предметов по курсу машиноведения.

В 1926 году я стал членом задиристой студенческой корпорации и обрел круг друзей, сохранившийся и после окончания учебы в университете. В этой корпорации из нас, мальчишек, воспитывали настоящих мужчин, чтобы со временем мы смогли успешно выстоять в борьбе за существование. Выставленные напоказ в книгах и фильмах пороки, в особенности связанные со злоупотреблением алкоголем, уже в то время считались пережитками прошлого. Нас учили, что мы, как мужчины, должны отвечать за свои слова и поступки, а в случае необходимости отстаивать собственные убеждения с оружием в руках. Мы обучались также сносить удары, не забывая о хороших манерах, и стискивать зубы тогда, когда хотелось кричать. Позже в некоторых перипетиях моей жизни я был благодарен этой привитой твердости по отношению к самому себе. Однако не берусь утверждать, что подобное воспитание не наложило на нас и другой отпечаток.

Официально разрешенная демонстрация (митинг протеста населения против запрета Антанты[3], одобренного австрийским парламентом объединения республики Немецкая Австрия[4] с Германией), проводившаяся ежегодно в сентябре на площади Героев в Вене и совершенно не носившая какого-либо партийного оттенка, являлась единственным политическим мероприятием, которое я посещал вплоть до конца моей учебы в университете. Политические баталии, бушевавшие в парламенте, мною, как и большей частью молодежи, воспринимались как бесполезная болтовня.

Австрийская экономика еще не преодолела откат, вызванный войной, как нагрянула неслыханных масштабов инфляция, нанесшая дополнительный урон. Все более возрастала социальная напряженность, раздуваемая различными политическими движениями и усиливавшаяся вследствие безработицы, которую никак не удавалось победить. В конце концов все это вылилось в протесты, нашедшие свое первое вполне осязаемое воплощение в июльских беспорядках 1927 года, вошедших в историю моего родного города под названием «пожар Дворца юстиции» в Вене[5]. В качестве ответных мер на данные события на базе высших учебных заведений был сформирован так называемый «академический легион», единственным предназначением которого являлось оказание помощи властям в поддержании общественного порядка и укреплении авторитета государства. Я тоже вступил в ряды этого объединения, которое в скором времени переросло в «студенческий добровольческий корпус», примыкавший, в свою очередь, к давно существовавшему хеймверу[6].

В те годы хеймвер однозначно провозгласил свой отказ от превращения в политическую партию. К сожалению, в дальнейшем, на мой взгляд, ему, чтобы завоевать влияние, пришлось пройти весьма трагический путь. Постепенно он все же начал превращаться в партию и получил соответствующее название – Блок «Родина». Когда в 1930 году данная тенденция стала проявляться все более отчетливо, это послужило для меня и моих товарищей сигналом для выхода из студенческого добровольческого корпуса. Мы не хотели иметь ничего общего с партийной политикой и не желали, чтобы нами манипулировали в партийно-политических целях.

Зимой 1931 года я приступил к выпускному испытанию в техническом университете. Шестидесятидневная письменная экзаменационная работа, касавшаяся расчетов и устройства автомобильного дизельного мотора, оказалась на редкость удачной. Вскоре после этого, к моему великому удивлению, я блестяще выдержал и второй, уже устный экзамен, оказавшись лучшим среди выпускников. Теперь передо мной был открыт путь к профессиональной деятельности в качестве дипломированного инженера в области производства машин и механизмов. Однако сказать об этом оказалось проще, чем осуществить на деле. Ведь тогда Австрию, как, впрочем, и Германию, потрясал тяжелейший экономический кризис, достигший, как нам казалось, пика именно в это время.

В многочисленных местах, где предварительно я получал одобрение, в работе мне отказывали, поскольку фирмы были вынуждены сокращать даже кадровых работников. Только позже я стал баловнем случая, и мне в течение нескольких лет, несмотря на жесточайшую конкуренцию, удалось развить маленькое строительное предприятие, которым я руководил в качестве коммерческого директора, в солидную и уважаемую компанию.

Начиная примерно с 1929 года НСДАП добилась заметных успехов и в Австрии. До того она представляла собой относительно небольшую и к тому же раздробленную группу. Как бы то ни было, часть моих знакомых и друзей оказались членами этой партии, превращавшейся в Германии во влиятельный фактор общественной жизни. Я же первоначально отметал всякую мысль о вступлении в нее, так как требования этого движения, казавшегося мне пришедшим со стороны, представлялись не совсем отвечающими интересам нашей родины.