В декабре 1764 г. «Надежда Благополучия» прибыла в Ливорно. Товары были выгружены, а взамен принят груз сандалового дерева, свинца и макарон. 12 сентября 1765 г. фрегат благополучно вернулся в Кронштадт.
Больше «компаньоны» судов в Средиземку не отправляли. Официальные источники умалчивают, какие убытки понесла компания в ходе этого похода. Понятно, что это была чисто разведывательная акция, а торговая компания служила крышей. Да и стоял фрегат в Ливорно около полугода, что просто разорительно для обыкновенного купца. По приходе «Надежды Благополучия» в Кронштадт выяснилось, что подводная часть наружной обшивки фрегата из досок дюймовой толщины была источена червями, и ее целиком пришлось сменить. Следовало учесть это на будущее, что и не преминули сделать, когда началась подготовка Архипелагской экспедиции («Архипелажной», как ее тогда называли).
Разведка на Средиземном море велась неспроста. Еще в 1736 г. русский посол в Константинополе Вешняков утверждал, что восстание балканских христиан и русская помощь им оружием – самый верный путь для победы над Турцией.
В 1763 г. по приказу императрицы Григорий Орлов отправил к «спартанскому» народу двух греков – Мануила Саро и артиллерийского офицера Папазули. Саро возвратился из своей поездки в мае 1765 г. и привез известие, что «спартанский народ христианского закона и греческого исповедания, и хотя живет в турецких владениях, но туркам не подчинен и их не боится, а даже воюет с ними. Живет в горах и в таких малодоступных местах, что турки и подступиться к нему не могут». Повсеместно как простые греки, так и их старшины выражали Саро и Папазули желание подняться против турок при первом появлении русских кораблей. Саро писал: «По моему усердию смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число; завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими; у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками; сами же греки – народ смелый и храбрый».
С началом войны Екатерина смогла уже открыто обратиться к балканским христианам с призывами к восстанию. 19 января 1769 г. был обнародован «Манифест к славянским народам Балканского полуострова».
Несколько аналогичных посланий было направлено и к грекам. В своем узком кругу императрица неоднократно говорила, что следует поджечь империю османов со всех четырех концов.
Наибольшие ж надежды на помощь в войне с Турцией Екатерина и братья Орловы возлагали на Грецию, томившуюся под турецким игом еще с XV века. Налоги, взимаемые турками, и поборы местных феодалов заставили население Греции трудиться буквально от зари до зари. При этом значительная часть продуктов сельского хозяйства шла на экспорт. Так, Македония и Фессалия экспортировали во второй половине XVIII века 40 % производимого зерна и более 50 % табака и хлопка. Не менее широко экспортировали из материковой Греции и с островов Архипелага вино и фрукты.
С начала XVIII века интенсивно развивалось греческое судоходство, центром которого стали три небольшие острова – Идра, Спеце и Псара. Еще в середине XVII века эти острова были почти не населены. Немногочисленные жители Идры и Спецы существовали за счет рыболовства и торговли.
Греческие купцы, совершая деловые поездки в города Западной и Центральной Европы, подолгу жили там, обзаводились домами, зачастую оставаясь навсегда. Греческие торговые колонии возникли в Вене, Пеште, Лейпциге, Амстердаме, Ливорно, Триесте и в других городах. В России центром греческой эмиграции с середины XVII века стал город Нежин. Здешней греческой общине, состоявшей в основном из жителей Эпира и Македонии, правительство России предоставило большие привилегии.
Ненависть к туркам и бедность стали основными причинами развития повстанческого движения в Греции. Тут я не буду следовать традициям гоголевских дам, которые говорили про вонючий стакан, что он де «дурно себя ведет», а буду называть кошку кошкой. Я лично не могу провести грань между греческими повстанцами и грабителями. И пусть греки не обижаются, такое было в свое время во всех странах Европы. Современные дамы сокрушаются, что «перевелись рыцари среди наших мужчин». Настоящий западноевропейский рыцарь считал своим законным правом грабить всех проезжих купцов или по крайней мере заниматься рэкетом. Ну а задирать юбки всем встречным женщинам – так это уж «сам бог велел». Так что, милые дамы, утешьтесь: рыцарство в Российской Федерации с 1991 г. возрождается самыми быстрыми темпами.
Греки, бежавшие в горы, образовывали отряды клефтов. Естественно, что большинство клефтов по происхождению были крестьянами. В переводе с греческого клефт – вор, и нетрудно догадаться, что такое прозвище повстанцев исходило от турок и их клевретов. Командиры отрядов клефтов назывались капитанами. Основными базами отрядов клефтов служили Пинд, Олимп и горы Пелопоннеса.
Следует заметить, что турки за более чем 300 лет владычества над Грецией так и не смогли взять под свой контроль ряд горных районов – Мани (Пелопоннес), Сули (Эпир), Сфакья (Крит). В социально-экономическом отношении это были наиболее отсталые области Греции. Там сохранялись еще сильнейшие пережитки патриархально-родовых отношений. Управляли этими областями капитаны.
Турецкие власти безуспешно боролись с клефтами. В конце концов они были вынуждены легализовать отдельные отряды клефтов, поручив им охрану порядка в тех районах, где они действовали. Эти отряды, как бы состоявшие на службе у турок, стали называться арматолами (от итальянского armato – вооруженный). Но грань между арматолами и просто клефтами оставалась весьма условной. Некоторые отряды арматолов, не поладив с турецкими властями, снова становились клефтами.
Но греческие повстанцы-разбойники действовали не только на суше. Если на материковой части Греции турецким властям худо-бедно удавалось контролировать большую часть территории, то на островах дело обстояло совсем иначе. Подавляющее большинство населения островов составляли православные. Лишь на нескольких островах, как, например, на Хиосе, жили мусульмане, да и там они не доминировали. На нескольких крупных островах турки построили крепости и содержали гарнизоны, но на большинстве островов османов не было.
Жители многих греческих островов еще в XVI веке начали промышлять пиратством. Как писал в 1785 г. Матвей Коковцев[6]: «Жители острова Индрос [Идра. – А.Ш.] по бесплодию своего острова склонны к разбоям».
Союзниками греческих пиратов были мальтийские рыцари, которые с XV века вели почти непрерывную войну с османами на суше и на море. В XVI веке турки несколько раз высаживались на Мальте, но им ни разу так и не удалось взять главную твердыню рыцарей – крепость Ла-Валетту. Последний раз турки высадились на остове в 1615 г. и вновь потерпели неудачу. Постепенно борьба с турками переросла в откровенное пиратство, причем рыцари открыто грабили не только мусульманские, но и христианские суда. Начиная со второй половины XVII века, Мальта превратилась в один из крупнейших невольничьих рынков Средиземноморья. Риторический вопрос – как верхушка ордена смогла обеспечить себе сказочное богатство, располагая островом, длина которого всего 25 км? На какие шиши, пардон, строился мощный флот, возводились роскошные здания? Спору нет, мальтийские рыцари обладали поместьями за рубежом, шли пожертвования, но, увы, основной статьей дохода рыцарей оставалось пиратство и работорговля.
Мальтийские рыцари не видели в греческих пиратах конкурентов, а наоборот, давали приют их кораблям и командам. Мальта настолько прославилась пиратством, что французские моряки называли остров Иос (Кикладские острова), бывший пристанищем греческих пиратов, «Маленькой Мальтой».
Как видим, во владениях Османской империи на берегах Адриатического, Ионического и Эгейского морей скопилось немало взрывчатого материала. Вопрос был лишь в том, удастся ли Екатерине поджечь его.
