Однако Екатерине не пришлось долго ломать голову над этой проблемой. События в Речи Посполитой бросили вызов ей и всей Российской империи. Был бы на ее месте даже Петр III, и ему все равно пришлось бы воевать, поскольку затрагивались жизненные интересы страны.
5 октября 1763 г. умер польский король Август III. Екатерина II, вопреки мнению прежнего мэтра русской внешней политики престарелого графа Бестужева-Рюмина, отказалась поддерживать саксонскую династию и решила посадить на престол 31-летнего графа Станислава Понятовского. Екатерина заручилась поддержкой прусского короля Фридриха II, и в августе 1764 г. на элекционном сейме граф Понятовский был единогласно избран королем под именем Станислав Август IV. Паны этим были крайне удивлены и говорили, что такого спокойного избрания никогда не бывало. В Петербурге тоже сильно обрадовались, Екатерина писала графу Панину: «Поздравляю вас с королем, которого мы сделали».
Замечу, что граф Понятовский не принадлежал ни к одному царственному роду, хотя Екатерина II и величала его Пястом. На самом деле Пясты – династия древних польских королей – вымерли в Польше в XIV веке, а боковые ветви – в Силезии в XVI веке. Зато у Стася Понятовского имелось два достоинства: во-первых, он являлся активным членом «русской партии» среди польских магнатов, а во-вторых, в 1755–1760 гг. он был любовником цесаревны Екатерины Алексеевны.
На последнем и решили сыграть польские паны, недовольные правлением нового короля. Знатные ляхи зачастили в Стамбул, где стали внушать придворным султана, что «русская кралица» возвела на престол своего любовника Стася, чтобы сочетаться с ним браком и династической унией объединить Российскую империю и Речь Посполитую.
Османские министры собрали все анекдоты об амурных похождения Екатерины, ходившие при европейских дворах, и пришли к выводу, что от такой дамы «чего не может статься». А объединение двух славянских государств представляло страшную угрозу Порте, да и турки сами зарились если не на всю Польшу, то на ее южную часть.
Поводом для войны стало нападение гайдамаков (малороссийских повстанцев) на пограничную турецкую деревню Галту в Подолии. Понятно, что Россия не имела никакого отношения к инциденту, но в Стамбуле это никого не интересовало.
25 сентября 1768 г. султан Мустафа III повелел заключить русского посла Алексея Обрескова в Семибашенный замок и объявить России войну. Причем войну не обычную, а священную! Султан считал себя «тенью Аллаха на земле» и духовным главой всех мусульман. Посему из Стамбула в Среднюю Азию и даже в Казань полетели грамоты с призывами подниматься на священную войну против нечестивцев.
Екатерина II, занятая по горло Польшей, а главное, внутренними преобразованиями в империи, всячески оттягивала войну и в 1765–1768 гг. пошла на ряд уступок султану. Однако, узнав об объявлении войны, императрица пришла в ярость. Из письма Екатерины к послу в Англии графу И.Г. Чернышеву: «Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память не скоро исчезла. Я нахожу, что мы освободились от большой тяжести, давящей воображение, когда развязались с мирным договором; надобно было тысячи задабриваний, сделок и пустых глупостей, чтобы не давать туркам кричать. Теперь я развязана, могу делать все, что мне позволяют средства, а у России, вы знаете, средства не маленькие».
Объявляя войну России, султан и его окружение надеялись на ее быстрое окончание. Турецкое командование решило сосредоточить на границе с Польшей главную армию в 400 тысяч человек, к которой ожидалось присоединение армии польских конфедератов. Главный удар предполагалось нанести из района Хотина на Варшаву, а затем действовать двумя группами на Киев и Смоленск. Главной армии должны были содействовать 80-тысячная армия из Крыма, получившая задачу сковать русские войска, расположенные на Украине, и, наконец, отвлекающий удар предусматривалось нанести силами 50-тысячной армии через Северный Кавказ на Астрахань. В этих целях турецкое командование наметило высадить десант в районе Азова, который должен был действовать совместно с закубанскими татарами и горцами.
Турецкий план войны был достаточно обоснован. Турки могли поставить под ружье более солдат, чем любое государство Европы. Формально в случае войны каждый правоверный, способный носить оружие, должен был встать под знамена султана. Турецкий воин был храбр, вынослив, неприхотлив в походе.
Турция имела большой военный и транспортный флот и могла легко высадить десант в любой точке побережья Черного и Азовского морей. Турецкая армия и флот опирались на систему мощных крепостей на Днестре и Днепро-Бугском лимане. В Крыму турки имели крепости Керчь и Кафу (с 1783 г. Феодосия).
Традиционным театром военных действий между турками и русским было Причерноморье, включая Дикую степь и территорию современной Румынии, а вторым фронтом был Кавказ. И на сей раз основная ударная сила русской 80-тысячной 1-й армии князя А.М. Голицына готовилась к походу на Дунай; 40-тысячная 2-я армия, дислоцированная в районе Елизаветграда (с 1954 г. Кировоград), должна была действовать в Причерноморье; Отдельный корпус генерала Медема предполагалось направить на Кавказ.
Однако Екатерина решила нанести Турции еще один удар – послать эскадру в Средиземное море. В 1768 г. этот план выглядел полнейшей авантюрой. Покойная Елизавета Петровна никак не могла взять в толк, почему в Англию нельзя проехать в коляске. Да и Мустафа III, и его министры долго смеялись, когда французский посол предположил, что русские корабли могут оказаться в Средиземном море. Даже с точки зрения современной военной морской стратегии действия эскадры без операционных баз – полнейший бред. Ведь войну 1768–1774 гг. Россия вела без союзников. Где будут базироваться и ремонтироваться русские корабли? Кто будет снабжать эскадру продовольствием? Где будут лечиться раненые и больные?
Екатерина не боялась риска, но никогда не пускалась в авантюры. На что же она надеялась на сей раз? – На пиратов!
Да-да! На пиратов и сухопутных разбойников. Ну, кого коробят эти слова, пусть называют их повстанцами, борцами за свободу и т. п.
В июле 1762 г. в России произошел не очередной дворцовый переворот, а революция умов. К власти пришли люди с более высоким уровнем мышления.
Вступив на престол, Екатерина ни на секунду не сомневалась, что рано или поздно ей придется воевать с турками. Как мы уже знаем, она всеми силами пыталась оттянуть войну, но с первых дней своего царствования стала готовиться к войне с османами.
В исторической литературе давно идет спор о том, кто был автором плана нанесения удара по Турции со стороны Средиземного моря. Большинство авторов склонны приписывать эту идею Григорию Орлову. Я же считаю, что автором этого проекта была сама Екатерина, хотя и допускаю, что на это ее натолкнули англичане.
До Екатерины русские как военные, так и торговые суда не заплывали в Средиземное море. И вот в 1763 г. тульский купец Владимиров ни с того ни с сего организует акционерную компанию с капиталом в 90 тыс. рублей (!) для торговли со странами Средиземноморья. А новая царица, едва-едва сидящая на троне, вступает в число акционеров компании и дает ей 10 тыс. рублей. Мало того, 23 октября 1763 г. в Петербурге специально для похода на Средиземное море закладывается фрегат[4] «Надежда Благополучия». Уже 4 июня 1764 г. фрегат был спущен на воду, а в августе вышел из Кронштадта под торговым (купеческим) флагом[5] с грузом железа, полотна, канатов и т. д. Тем не менее, экипаж состоял из военных чинов, фрегат нес полное артиллерийское вооружение – 34 пушки.
В секретной инструкции, данной капитану корабля Ф.С. Плещееву, приказано скрытно вести разведку и съемку берегов и портов Средиземного моря. Замечу, что сам Плещеев и как минимум два из 11 офицеров – Вильям Фондезин и Даниил Лаптев – ранее производили картографирование берегов Балтики и Ладожского озера. Забегая вперед, скажу, что все офицеры фрегата позже участвовали в 1-й архипелажной экспедиции.
