"А мой конь? "Парус" без меня осиpотеет... xотя, может быть, нам и

придется рассстаться. И этот, - Ральф усмехнулся, - шестой океан. Он

тоже осиротеет. Как и я без них. Пока я, правда, не скучаю, но у

меня-то каникулы начались только вчера. Незапланированные никакими

отделами Космоцентра. Ввиду плачевного состояния "Пapуca". Шуткa

ли - корму разнесло в клочья, словно бумажную. Хорошо, взорвались

не все pезеpвуары..."

Ральф начал вспоминать, как беспомощно болтался в пространстве

до прихода спасателей. Он даже не мог дотянуть до аварийной - дюзы

как таковые просто отсутствовали. Так и сидел в рубке, ломая голову

над тем, почему рванули резервуары. Впрочем нет, думать об этом он

стал позже, уже на рейсовом к Луне. А тогда сидел себе у пульта

и слушал, как таймер отсчитывает минуты. 3нал, что спасатели скоро

подойдут, что его сигналы давно приняты - и все равно ничего не мог

сделать с неприятным холодком в животе. Нет, не боялся, просто было неприятно. А таймер все позванивал и деться было некуда - автоматы загерметизировали рубку. В других отсеках воздух через дыры упорхнул в межпланетное пространство. Дыры были что надо - не то что один, добрый пяток океанских лайнеров прошел бы в них рядом, не задев за края. Собственно, одни дыры и были. Киб прилежно осматривал обшивку, и приходилось только головой качать, глядя на экран. И благодарить тех людей, которые создали рубку исследовательского бота "Парус" такой надежной и прочной. И себя благодарить. За то, что не сидел в жилом отсеке. Xотя теоретически, конечно, можно было успеть надеть скафандр и уцелеть даже в жилом отсеке. Но суха теория, мой друг...

Ральф хмыкнул.

Спасатели пришли довольно быстро, взяли его на борт и повели "Парус" в центральные ремонтные. У Марса он откланялся и, подождав на станции лайнер, добрался до Луны. А там нaчалоcь... Хорошo, чтo всему бывает конец. Эта спецкомиссия его вконец замучила. Да, конечно, все это важно и нужно, он понимает и возражений не имеет. И все же как хорошо быть, наконец, свободным. Комиссия в нем больше не нуждается.

"Уверен, они докопаются до истины, - подумал Ральф, - и можно будет спокойно летать. Пока не приключится что-нибудь другое. Звучит наибанальнейше, но что поделать - действительно, космос - это не Земля и не океан. Нечто совершенно отличное от них. В cто тысяч раз менее изведанное и познанное. Там жди чего угодно. Кажется, до чего проста для навигации трасса Земля-Марс, и тем не менее каждый год - аварии. Иногда катастрофы. Чем больше в космосе кораблей, тем выше процент аварий. Закономерно? Да. Ведь то же самое происходило раньше в морях-океанах. Гибель "Титаника"... А возьмем Тициано Таллини. Столкнуться с глыбой раз в десять побольше того айсберга тоже невесело. Пояс астероидов почище любого земного океана".

Ральф представил себе Таллини, неожиданно вспомнил, как тот

шел по безлюдному залу космопорта после того случая - бледный, со слегка неестественной улыбкой - а навстречу ему, задыхаясь, бежала черноволосая девушкa, невестa, кaжeтcя.

"Дa, кстати..." - Он вспомнил о девушке. Повернул голову в ее сторону, но ничего не разглядел в темноте.

- Извините, я задумался, - сказал он, вставая.

Ответа не было. Тихо шуршал по траве дождь. Ральф шагнул к пню, присмотрелся: девушки не было. Он сделал несколько шагов в сторону, крикнул, вглядываясь в сырую темноту:

- Эй, послушайте, где вы?

Но в ответ услышал только слабое эхо.

- Черт, дурацкая привычка! - сказал он негромко. - Скоро забуду, что есть и другие люди.

Он шел по мокрой траве к соснам и думал, что космос пуст, хотя там тоже работают люди. Он слишком велик, а их слишком мало. И привычка долгое время быть одному служит иногда плохую службу. Как сейчас.

Ральф, аукая, обошел всю вырубку и убедился, что девушки нет.

- Исчезла, как настоящий лесной божок, - пробормотал он, садясь на пень, где недавно сидела она. - А может, просто приснилась? Ну что ж, продолжай думать, теперь тебе никто не мешает.

Помолчал.

- А почему, собственно, ты злишься?

И рассмеялся.

- Э-э, дружок, раньше за тобой такого не водилось. Тебе вполне хватало общества кибов. Разговаривал с креслом или вычислителем - и ничего, не жаловался.

Встал и громко, на весь лес:

- Ого-го-го-го!

Гулкое эхо с гиканьем понеслось по верхушкам деревьев.

"Наверное, в ее избушке будет слышно", - подумал Ральф и поднес к губам руку с фонобраслетом, фобром, вызывая "мушку".

Через несколько минут она с легким жужжанием выпорхнула из-за деревьев. Две полупрозрачные энергетические панели по бокам корпуса действительно придавали летательному аппарату сходство с насекомым. Сейчас, ночью, с ярко освещенной изнутри пассажирской кабиной, аппарат был похож на большого светлячка.

- Привет! - негромко сказал Ральф и, показывая рукой на свободное от пней пространство, крикнул: - Сюда!

Телеглаз в носовой части аппарата вспыхнул на мгновение зеленым

светом и "мушка" мягко шлепнулась в траву. Откинулась дверца в

корпусе, Ральф повернулся к лесу, махнул ему рукой и сел в удобное

глубокое кресло.

"Возвращаться в город или нет?" - спросил он себя, а сам уже ткнул

наугад в одну из клавиш и "мушка" медленно пошла вверх.

Ральф глядел на светлое пятно, скользившее по верхушкам деревьев вслед эа "мушкой"; в нем вспыхивали и гасли быстрые капли дождя.

- Зверье, наверное, не поймет спросонья, в чем дело, - заметил он вслух и добавил: - Интересно, видно ли меня из той избушки?

*

Светящуюся ленту дороги окаймляли деревья. За ними, в темноте,

белели небольшие домики. Дорога, вернее, шоссе, брошенное через равнину, шла к центральной площади поселка, ее пересекали светящиеся ручейки пустынных в этот поздний час боковых улиц.

Ральф проводил взглядом светлую точку полетевшей на станцию "мушки" и направился к зеленому кубику инфора, укрепленному на дереве у дороги.

- Адрес Сергея Лазарева, - произнес он, нажав на кнопку приема.

Он выслушал ответ автомата, поинтересовался, как дойти до дома Сергея и сказал:

- Спасибо".

Инфор, щелкнув, выключился.

- Воспитанные люди в подобных случаях отвечают: "пожалуйста". Впрочем, как и невоспитанные, - заметил Ральф. - Хотя автоматы могут это и не знать.

И зашагал дальше.

Узкая дорожка вилась между луж. Ральф, отводя от лица мокрые ветви кустов, направился к зданию, светлеющему за деревьями.

Где-то в глубине дома мелодично зазвенели колокольчики и дверь отворилась. Стены коридора излучали мягкий ровный свет. В двери напротив невысокий парень в светлом домашнем костюме.

- Здравствуй, Сергей, - тихо сказал Ральф.

Маленький голубой киб с множеством конечностей выпрыгнул из стены и застыл, дожидаясь, когда Ральф отдаст ему свою куртку. Сергей близоруко прищурился, откинул рукой волосы со лба, изумленно воскликнул:

- Ральф Юханссон? Ты ли это?

- Как видишь...

Ральф развел рукапи и засмеялся. Сергей подошел к нему.

- Здравствуй, Ральф!

Они крепко пожали друг другу руки.

"Сколько же лет я не видел тебя, Сережа? - Ральф поднимался по

широкой лестнице и глядел на идущего рядом Сергея. Тот оживленно

говорил, размахивая руками. - Как хорошо иметь школьных друзей.

Друзей, к которым можно заглянуть в любое время и которые всегда будут тебе рады. Рады по-настоящему. Ты все такой же, Сережа, как и семь лет назад. Семь? А может девять? Дела, дела, вечные заботы, и все нам некогда, и все никак не найдем лишнего дня, чтобы повидать друзей. Если бы не это непредвиденное возвращение на Землю, если бы не случайно всплывшее воспоминание о том, что где-то здесь живет Серега Лазарев, школьный друг, сколько бы мы еще не увиделись с тобой, Сережа?"

...Разговор не надо было подталкивать, слова рождались сами собой, воплощая в себе ожившие воспоминания. "А помнишь, Сергей, как мы - я, ты и Иринка Азарова - "исправили" киберассистента, да так, что он замолчал навеки и больше не задавал бесконечных вопросов? Кстати, где теперь Иринка? Замужем? Трое детей? Да что ты! Инженер-строитель... На Марсе? Ну да, как же, помню, ее всегда тянуло куда-то вдаль... Вот-вот, за облака... А как Джон Коул? Ты что, не помнишь маленького Джо? Да нет, не Апстайна, тот теперь в Управлении аварийной службы околоземного сектора. Коул, такой рыжий, щупленький. Ну помнишь, он еще однажды подбивал нас бежать на Венеру? Угнать в Нью-Сити космолет - и видали нас!" - "А-а! Вспомнил! Так он в Акватауне, в лаборатории при океанских рудниках. Ничего себе "маленький щупленький"! Здоров как слон! Кстати, Клемент тоже в море. А помнишь, как мы учили его плавать? Заплывали в лодке за буи и бросали его в воду, а сигнальный киб гудел так, что уши закладывало! Сейчас он на плавбазе в Ледовитом. Я с ним встречался года два назад, так он все жаловался на жару. Испортили, говорит, океан, одно название "Ледовитый" и осталось, а льды только разве что в холодильных камерах. Греется под искусственным солнышком наш Клемент. Что за база? Рыболовецкая. Спутники наводят, а Клемент закидывает сети". - "А как Жан? Помнишь, бредил животными? Дом у него вечно кишел кошками да птицами. Он их все старался подружить, а глупые кошки никак не могли понять, что друзей есть нельзя. Работает в заповеднике? Как он страдал из-за Эльки, Элизабет, помнишь? Недавно видел я ее выступление. Предлагает превратить центр Венеции в музей, как в Ленинграде. Как я мог видеть? А ты думаешь, у меня на "Парусе" нет телеэкранов? Зря думаешь. Смотрю передачи с Земли, Луны и Марса. Да, конечно, не всегда, но частенько... За Поясом хуже, само собой. Ну и времени свободного не так уж много. Стараюсь не отстать... Тут сегодня попал впросак: забыл, что волков в заповедники упекли... Помнишь, Викторино в седьмом классе заявил на уроке: в наших лесах водятся зебры. Ох и посмеялись мы тогда! А Викторино стоит на своем: видел собственными глазами. А потом многие ее видели... Постой, Серега, да ведь ты эту зебру и соорудил!" - "Ну да, выкрасил распылителем обыкновенную лошадь! Нашего смирного Мальчика. Помнишь, как мы учились ездить верхом? Вскарабкивались на терпеливого Мальчика и тряслись по дороге, уцепившись за гриву. А помнишь, как Франц Гоффман свалился? Все говорил потом, что у него правая нога тяжелее левой, вот и перевесила". - "Да, правая у него была ударная... Лучший центрфорвард школы. Он сейчас на космической верфи. Строит "Звездный фрегат". - "А Таня на станции наблюдения у Солнца". - "Никак, поженились?" - "Конечно, чудак, давным-давно". - "Дела-а!" - "А сам-то подумываешь об этом?" - "Да нет пока. Привык как-то один". - "А Вия? У вас же, кажется, что-то было? По крайней мере, тюльпаны, исчезавшие по ночам со школьной клумбы, и тюльпаны в руках Вии наутро были похожи как капли воды". - "А-а, пустяки, школьный роман. Она теперь в Женеве, в лаборатории. Бьются над антигравитацией... А где твоя Дона?" - "Уехала с сыном к своей маме в Капошвар. У него ведь сейчас каникулы". - "Я знаю..."