Ты любишь их, эти бездны. Хотя ты не нужен им, ты им чужой и никогда
не станешь своим..."
Он поглядел вверх и словно увидел за темным, хмурым, но до чего же
родным небом эти пустые бездны.
- Не сердитесь, я просто чуточку устал от вас, - примирительно буркнул он.
"И хватит об этом, - приказал он себе. - Нужно в конце концов отдохнуть".
- Что вы сказали?
Он совсем забыл про девушку. Она медленно покачивалась из стороны в сторону, обхватив руками колени.
- Я? - переспросил Ральф, выигрывая время, чтcбы окончательно вернуться сюда.
- Вы, - сказала девушка.
- Да так, ничего. Привычка, знаете ли... Говорю иногда сам с собой.
- Я заметила. Придя сюда, вы сказали что-то вроде: "вот мы и здесь".
Можно было подумать, что вы не один.
- А я и не один! - глаза Ральфа весело заблестели. - Мой верный конь пасется вон там, в сосенках.
- Буцефал! - засмеялась девушка.
- Нет, "Пapус". C кавычками. И вообще-то он не здесь, а в центральных ремонтных.
- "Пapyc"? Это вы об океанском экспрессе? Но там же одни автоматы!
Конечно, все знают экспресс "Парус". Ральф вздохнул. И мало кто слышал о его "Парусе". А ведь он и размерами и скоростью не сравним с этой водяной кoзявкой. Пpавдa, то Земля, а то - космос...
Вот так. Не знают "Парус", не знают "Карнэйшн", "Искатель", "Cевеp", "Диcкaвеpи"... До тех пор, покa телеты не сообщат о гибели одного из них. Как недавно о гибели "Лютеции".
- Вы слышали что-нибудь о "Лютеции"? - спросил он внезапно.
- О Лютеции? - встрепенулась дeвушкa. - Конечно. Город паризиев на Сене, упоминается у Цезаря.
- Да? - обескураженно произнес Ральф. - Послушайте, вы, часом, не историк? Помещица, Лютеция, этот... как его?.. Буцефал.
Девушка рассмеялась, откинув голову.
"Она смеется, - подумал Ральф, - а ведь Дэвида Скотта нет в живых. И нечестно по отношению к нему, что не все знают о его гибели. Мало кто знает. Эта девушка не знает".
- Лютеция - это не только город, - произнес он тихо и отчетливо, произнес так, что лицо девушки сразу стало серьезным. - "Лютеция" - это еще и космический корабль. Впрочем, даже не корабль, а просто исследовательский бот. Был до недавнего времени такой бот. Семь месяцев назад я видел все, что от него осталось. Остались обломки и среди них тело Дэвида Скотта. На Меркурии.
Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.
- А вы говорите - город. Нет - груда обломков.
- Извините, - тихо сказала девушка. - Я не знала... Он был вашим другом?
Ральф задумался, медленно заговорил:
- Нет, просто я знал его... В рубке "Лютеции", над пультом, он выжег резаком свой девиз: "Карпэ диэм". Говорил, что это из Горация. "Срывай день"... И старался. Забивал этот самый день до отказа. В полеты обычно микрокопий набирал столько, что у него полкаюты было ими завалено, и читал все свободное время. Словно знал, что дней у него немного осталось... Чacто сетовал, что без сна еще никак
не обойтись. Мол, в глубинах океана жить и работать научились, вечную мерзлоту победили, в пустынях сады фруктовые развели, на Луне под куполами дышится не хуже, чем на Земле, а треть жизни все равно на сон тратим. Хоть человек и могуч, а лет шестьдесят в общей сложности лежит, ничего не видит, ничего не слышит и ничего не делает - спит, одним словом... Хотел, как он говорил, исправить эту "ошибку создателя". Запросы в Информаторий посылал, изучал специальную литературу. В общем, занялся проблемой всерьез, на досуге, разумеется. Хотел сделать многое. И не успел.
Ральф помолчал, глядя в темноту.
- Переборка с девизом уцелела после катастрофы - ее отбросило взрывом в сторону. Странно, не правда ли? Кратеры, каменистая равнина, трещины, слепящее солнце, полное отрицание жизни - и вдруг строка Горация.
...Дыхание двух людей и шум дождя. Темный холм, ощетинившийся соснами, и темное небо над ним.
Ральф сел на мокрую траву у ног девушки.
- Манлию Торквату, - внезапно произнесла она. - Снег покидает поля, ее тихий голос доносился откуда-то из темноты. - Зеленеют кудрявые травы... - Словно она была очень далеко. - В буйном цвету дерева...
Он видел гигантское косматое солнце в черном небе, злое солнце, близкий горизонт, фигуры в серебристых скафандрах среди обломков "Лютеции", с огромной скоростью рухнувшей на раскаленные камни.
- Облик меняет земля... - говорила девушка, и голос ее дрожал. - Что ни день... то спокойнее в руслах... шумные воды бегут...
Дэвид успел добежать из рубки до отсека с космоскафом. Успел даже забраться в него. Но на катапультирование просто не хватило времени. Кто-то сейчас размышляет, как добиться того, чтобы времени на спасение хватало всегда. При любых обстоятельствах. Хотя все предусмотреть невозможно. Эту гравитационную аномалию, внезапно вoзникшую и тут же исчезнувшую. И бросившую "Лютецию", шедшую на небольшой высоте, на каменистую равнину Меркурия. Космоскаф сорвало с направляющих и он упал в неглубокую расщелину. Но остаться в живых у Дэвида, конечно, шансов не было. Чудеса остались в сказках.
- Он мог спастись? - донесся до него из далекого далека тихий голос.
- Нет, - едва слышно шевельнул губами Ральф. - Не мог. И дело здесь не в несовершенстве нашей техники, - он вдруг заговорил так, будто с ним собирались спорить. - Просто никогда нельзя знать, что космос преподнесет тебе завтра. Что еще он пpидумaл за хитрость, чтбы уничтожить тебя.
- Вы говорите о космосе так, словно это какое-то злое божество... Если он враждебен людям, зачем туда стремиться?
Ральф ответил не сразу.
- Хотите завязать дискуссию? Что ж, давайте...
Он заговорил медленно, подбирая слова:
- Космос не враг. Ему абсолютно безразлично, есть мы или нет, и винить его в гибели людей, конечно, смешно. Разве винили раньше землетрясения и ураганы? А губит он нас потому, что мы еще плохо знаем его. Вот мы и стараемся узнать его поближе, заставить служить нам... На этом пути без жертв, видимо, нельзя. Вспомните, как познавалась планета. Все ли здесь было гладко? Смерть Магеллана, Беринга, сотен дpугиx. Taк и в космосе. Комаров, Спенсер, Андреев... Maк-Гpегop на Марсе, экспедиция Рэндолла у Юпитера, Лакруа в Поясе... Да вы и сами знаете это не хуже меня!
"Хватит разговоров, - подумал он. - К чему разговоры? Дайте мне отдохнуть от космоса. Есть космос и есть Земля, и есть лес на Земле, и ночь, и дождь. Я бы сейчас с удовольствием лег на спину, заложил руки за голову и смотрел в небо. Пускай там ничего не видно. Зато капли щекочут лицо и рядом сидит хозяйка холма, поросшего соснами".
Он лег на спину и почувствовал, как капли мягко щекочут лицо. Он улыбнулся в темноте.
- Вы не боитесь простудиться? - спросила девушка.
- Разве теперь боятся простуды? Вы забыли, в каком году живете? - в голосе Ральфа зазвучали мстительнне нотки. - Хотя вам, как историку, это простительно.
- Один-один, - добродушно засмеялась девушка. - Вообще-то я учительница.
- О-о! - протянул Ральф с уважением.
"Сейчас каникулы, - вспомнил он. - У меня последние школьные каникулы были двенадцать... нет, тринадцать - уже тринадцать! - лет назад..."
- Скучаю без своих ребятишек... - как-то по-особенному, показалось
Ральфу, произнесла девушка. - Каждый день с ними разговариваю. Хожу в Звенящие Ручьи, в детский городок, там есть визор.
- Вы и живете в этом лесу?
- Да. Здесь, неподалеку, - по шелесту костюма Ральф догадался, что она махнула рукой. - В одной избушке.
"А ты хотел бы жить в лесу, в избушке? - спросил он себя и положил
ногу на ногу. - Вставать с вocxодом солнца, умываться холодной водой
из ручья, готовить на костре завтрак и целый день бродить
по леcу. Coбиpaть грибы, ягоды, слушать птичьи голоса. Или просто так бродить, думая о чем-нибудь своем".
Ральф вытер ладонью лицо и снова положил руки под голову.
