Мальвина одобрительно кивает.

— Четве — е–ертым, — тянет Терри. — Там же нет нормальных условий!

— Не сахарные, — ставит все точки над и Скаут. — Не растаете.

— А как мы вообще попадем на корабль? — спрашиваю я, — Нас же ищут. Прямо в космопорту и возьмут тепленькими.

— А на что у нас, спрашивается, Димыч? — смеется Скаут. — Он набросит на нас полог невидимости. И мы преспокойненько пройдем на корабль. Главное, никому на ноги не наступать.

Ласточка без Соловья

От Соловья не было никаких известий уже более двенадцати часов. Ласточка нервничала: oна не привыкла к долгим отлучкам хозяина. Но вида не показывала. Ей было неудобно перед остальными членами экипажа. Не дрожала обшивка, ровно работали двигатели, не сбоил бортовой компьютер.

Компьютер вообще был слабым местом Ласточки. Его уже давно надо было заменить на более современный, да все руки не доходили.

Криста нервничала тоже. Кусала губы, хмурила брови, мерила каюту из угла в угол быстрыми шагами.

Ласточка и Криста ждали.

По визору без остановки крутили кадры побоища в ресторане "Олимп". Красавец диктор бодро рассказывал о том, что с одной стороны, бандиту Соловью удалось скрыться, но, с другой стороны, доблестные полицейские истребители с Европы должны догнать его с минуты на минуту. Ласточка не верила ни одному слову. Криста тоже. Но все равно было тревожно.

Маленькое логово Соловья на Амальтее напоминало половинку вареного яйца, уложенного срезом вниз. Такая форма и металлопластовые стены оптимально подходили для расположенного глубоко подо льдом помещения.

Милена, накинув рубашку Соловья вместо халата, с интересом расхаживала по логову, пока хозяин, с удовольствием поглядывая на стройные, чуть полноватые ноги девушки, готовил завтрак. По комнате плыл упоительный запах свежесваренного кофе.

Повар-автомат чихнул и выдвинул поднос с горячим французским багетом, облитым как глазурью золотистой поджаристой корочкой. Милена наклонилась и, обжигаясь, оторвала горбушку.

— Выпью кофе и буду собираться, — предупредил ее Соловей.

— Я тебя подброшу?

— А нам по пути?

— Спрашиваешь! — Милена оторвала от багета еще один кусок и густо намазала маслом.

— Знаешь, я ведь исключительно ветреный.

— Знаю. Все равно по пути.

Первой опасность почувствовала Ласточка. Встрепенулась, взмахнула крыльями, вздрогнула всем латаным-перелатаным корпусом. И эта почти неуловимая вибрация передалась Кристе. Девушка вскочила, рванула-побежала-полетела в рубку. Впечатала худющее тело в ложемент первого пилота, который обычно занимал Соловей. И только тут заныл сигнал тревоги под потолком и на браслете-индикаторе на запястье Кристы. Сканнеры обнаружили вблизи чужие корабли. В количестве пяти единиц.

Хобот уже валился в соседний ложемент. Гринго занимал место за консолью управления торпедами. Зубодер рапортовал, что плазменник готов к работе.

Команда у Соловья была опытная и знала, чем может обернуться всего несколько секунд промедления.

Криста, вцепившись в штурвал, вела Ласточку к поясу астероидов. Выстоять против пяти истребителей не было ни малейшего шанса. Даже при том, что Ласточка была быстрее и маневреннее.

Дотянуть до пояса астероидов шанс был, правда пробираться среди летящих на бешеной скорости осколков Криста умела плохо. Вернее, никогда не пробовала. Умел Соловей. Но его не было.

— Гринго, вызови капитана. Сообщи, что здесь происходит, — приказала Криста. Пот градом катил с лица. Заливал глаза. Капал с подбородка.

Полицейские истребители шли строем, именуемым среди пиратов "прищепкой". Тактика их была проста: догнать, пристроиться в хвост, обойти со всех сторон и "прищемить" корабль-нарушитель прицельным огнем.

Криста "прищемляться" не желала и, поэтому, вела Ласточку на предельной скорости. Вернее, запредельной. Жалобно скрипела обшивка, подвывали двигатели, на грани находилась система охлаждения. У самой Кристы кровь стучала в висках, ломило грудь, вставало красное марево перед глазами.

— Держись, девочка! — шептала Криста Ласточке.

— Держись, девочка! — шептала Ласточка Кристе.

Полицейские ракеты выпускать не собирались. Они хотели приклеиться к жертве и расстрелять из плазменников. Кристе же нужна была определенная дистанция от цели, чтобы не попасть под осколки уничтоженного объекта.

Наконец Ласточке удалось вырваться вперед.

— Давай! — закричала Криста Хоботу.

Дважды приказывать не пришлось. Хобот давно держал на прицеле истребитель, висящий прямо у них на хвосте. Автоматика сработала, как часы. Через несколько секунд вместо истребителя в космосе кувыркались лишь огненные ошметки. Строй полицейских кораблей распался, даря Ласточке спасительные мгновения для бегства.

Вторая ракета, она же и последняя, попала в молоко. То ли дрогнула рука у Хобота, то ли исчерпался запас везения Ласточки на этот день.

Положение становилось критическим. Зубодер уже огрызался короткими очередями по напирающим полицейским кораблям.

— Что у вас происходит? — загремел у Кристы в наушниках голос Соловья.

Милена увидела, как мгновенно потемнело лицо у ее спутника, затвердели скулы, рот застыл в хищном оскале.

— Атакуют мой корабль, — процедил он сквозь зубы.

Милена молча подвинулась, уступая Соловью место за штурвалом. Надежный, легкий корабль рванулся вперед.

Соловей уже командовал.

— Выжми из Ласточки все. Дотяни до пояса астероидов. Меть в квадрат ZC91. Там относительно мало метеоритов. Тебе по плечу. В глубь не лезь. Полицейские крысы за тобой кинуться побоятся.

— Я не успеваю, Соловей!

— Не смей! Все ты успеваешь. Я скоро буду.

— Ты тоже не успеваешь.

— Я всегда вовремя. Или раньше. Переводи двигатели на автономный режим.

— У меня больше нет ракет!

— Выпусти Ламборгини!

— Что?

— Включи первую скорость у своего болида. Открой шлюз и сбрось машину. Это их задержит.

На том конце связи повисло неуверенное молчание.

Соловей впечатал кулак в подлокотник.

— Не успеваешь… — задумчиво протянула Милена и, встретив бешеный взгляд Соловья неожиданно улыбнулась. — А ты возьми меня в заложники. И потребуй прекратить преследование твоего корабля.

— Ты серьезно?

— Я вообще девушка серьезная, как ты успел заметить. Ну?

— Да!

Милена пробежалась пальцами по консоли управления. На экране появилась недовольная физиономия мужчины средних лет.

— Что тебе, Милена? Давай по быстрому. Я занят. Что за манера выходить на связь в середине рабочего дня!

— Меня взяли в заложники! Он меня убьет! Сделай что нибудь! — завизжала Милена в лицо своему отцу, начальнику патрульной службы Европы.

Соловей оттолкнул девушку и вперил в камеру круглые совиные глаза.

— Поторопись, полковник. Времени у меня мало. А, соответственно, у твоей дочери тоже.

Криста так и не поняла толком, что произошло. Бравшие измочаленную Ласточку в клещи истребители, вдруг как по команде развернулись и журавлиной стаей полетели прочь.

— Видишь, все уладилось. Стоило так переживать. — раздалось в наушниках.

Криста без сил откинулась на спинку ложемента и тут же, побледнев, кинулась к выходу. Ее стошнило прямо у дверей.

— Изнервничалась, — уважительно заключил Хобот.

Милена без всяких проблем доставила Соловья к Ласточке.

— Теперь полгода буду с охраной летать, — вздохнула она на прощание.

Соловей погладил Милену по щеке, посмотрел в спокойные серые глаза, сжал тонкое запястье. И поспешил к шлюзовому люку.

Уставшая, счастливая Ласточка торопливо зажигала светильники на его пути.

Уставшая Криста сидела на краю ложемента, устало опустив руки. Соловей обнял ее за плечи.