А другой полк начал прибирать в Семеновском из сокольников и к ним также прибирать, и набрано было с триста ж человек.
И первых назвал полк Преображенской, а второй – Семеновской.
И так помалу привел себя теми малыми полками в огранение от сестры или начал приходить в силу. Также с теми полками своими делал непрестанно екзерцию, а из стрелецких полков возлюбил Сухарева полк, и всякое им награждение давал, и к себе привлек, или, сказать, верными учинил.
И во время того правления царевны Софии Алексеевны и другаго двора царя Петра Алексеевича ретираты <удалились (retirer – франц.)> в Преображенском, министры с одной и другой стороны интриги производили, а именно: [со] стороны царя Петра Алексеевича токмо един князь Борис Алексеевич Голицын, да при нем держалися Нарышкин Лев Кириллович, Тихон Стрешнев, поддядька, да постельничей Гаврила Головкин, да из бояр походных, хотя в тот секрет допущены не были, – князь Михаил Алегукович Черкаской, князь Иван Борисович Троекуров.
А с другой стороны, двора царевны Софии Алексеевны, князь Василей Васильевич Голицын, Федор Сщагловитой, которой един в секрете самом был у царевны Софии Алексеевны, также Алексей Ржевской, Семен Толочанов и некоторые из шляхетства по-средняго, а из больших родов никто не мешался.
И так те интриги со обоих сторон были употреблены: всякая партия [стремилась] к получению себе стрельцов, понеже во оных вся сила состояла, для того, что оных было на Москве жилых полков более 30 000, и весь двор в их руках был, и между которыми главные были: много людей умных и богатых и купечеством своим богатство немалое имели.
И чрез те интриги дошло до того, что в 7197 <1689> году царь Петр Алексеевич понужден был в ночи из Преображенскаго месяца майя17 уйти к Троице-Сергиев монастырь, верхом только с пятью человеки. А мать его, царица Наталья Кирилловна, со всем двором, той же ночи бегом понуждена быть последовать туда ж. И в шесть часов скорым походом в тот монастырь пришли. И той же ночи помянутые полки потешные, или гвардия, туда последовали, также и полк стрелецкой Сухарев, который тогда ж в Преображенском гвардию имел, туда прибыл также. И многие бояре и другие чины, принадлежащие к тому двору, туда прибыли.
И со всеми оными его царское величество Петр Алексеевич будто, почитай, в том монастыре в осаду сел. И ворота были несколько дней заперты, и пушки на стенах в готовности, и вся та гвардия по ночам была в ружье по стене, ожидая приходу с полками стрелецкими царевны Софии Алексеевны.
Топерь будем объявлять, для чего оной поход учинился незапной.
Для того, что царевна София Алексеевна, собрав той ночи полки стрелецкие некоторые в кремль, с которыми хотела послать Сщагловитаго в Преображенское, дабы оное шато <замок> зажечь и царя Петра Алексеевича и мать его убить, и весь двор побить, и себя деклеровать на царство.
И о том собрании, приехав, стрельцы главные полку Стремяннаго18 в Преображенское, царю Петру Алексеевичу объявили.
И по тому доношению оной поход того ж часу незапной учинился.
И по приходе в Троицкой монастырь царь Петр Алексеевич отправил от двора своего одного [человека] к брату своему царю Иоанну Алексеевичу со объявлением той притчины, для чего он принужден ретироваться, объявя притом все злые умыслы сестры его, царевны Софии, противу его.
И прося его о содержании братской дружбы, и дабы сестру его, царевну Софию, от двора отлучить, и правления государства отнять, и ретироваться бы ей в монастырь. А без того не может придти к Москве в свою резиденцию и будет понужден искать способ к своему обнадеживанию вооруженною рукою.
Равным же образом то ж объявлено было обеим его величества теткам, сестрам отца его, царевнам Анне и Татьяне Михайловнам, также и патриарху Иоакиму, требуя онаго, дабы прибыл в Троицкой монастырь.
Также спальник князь Иван Гагин был отправлен с грамотами по всем полкам стрелецким, которым повелено было прислать выборных стрельцов в Троицкой монастырь от всякаго полку.
Также по всем ближним городам посланы грамоты, а велено всему шляхетству сбираться вооруженным в Троицкой монастырь и всем офицерам иноземцам из Слободы.
Также во все [ело] боды московския торговым и гостям грамотами о притчине походу его величества объявлено было.
А к боярам и всей Палате указ был послан, дабы ехали в Троицкой монастырь.
И при том же требовано было у царя Иоанна Алексеевича, дабы Федор Сщагловитой, главный того бунту, и стрельцы некоторые были выданы и за караулом присланы к Троице-Сергиев монастырь.
И насупротив того, присланнаго [с] стороны царя Иоанна Алексеевича, был прислан к Троице-Сергиев монастырь боярин и дядька князь Петр Иванович Прозоровской, который был человек набожной и справедливой, и весьма противной царевны Софии Алексеевны, со всяким братским обнадеживанием и дружбы, соболезнуя о такой притчине и протчее, и что будет стараться всячески все учинить ко удовольству его – любимаго брата своего.
Которой князь Прозоровской был принят со всяким почтением, и по двух днях возвратился с тою ж комиссиею, дабы Сщагловитаго выдать и стрельцов-заводчиков, и царевне Софии ретироваться в монастырь девичей19.
И по возвращении князя Прозоровскаго к Москве, царь Иоанн Алексеевич позволил патриарху, и боярем, и всей Палате ехать к брату своему, также и выборным стрельцам из полков идти. Которые по приезде в монастырь Троицкой записывали свои приезды; к чему был определен думный дьяк Автомон Иванов.
Еще забыл упомянуть, что царевна Татьяна Михайловна, тетка царя Петра Алексеевича, также в Троицкой монастырь пришла и была во всю ту бытность. И так, по приезде патриарха Иоакима, и бояр, и всех знатных, уже двор царя Петра Алексеевича пришел в силу, и тем начало отнято правлению царевны Софии, и осталось [оное] в руках царя Петра Алексеевича и матери его, царицы Натальи Кирилловны.
По приезде ж помянутой князь Прозоровской к Москве, учиня рапорт царю Иоанну Алексеевичу, которой был в его, Прозоровскаго, руках и воле, начал он, Прозоровской, стараться, дабы Сщагловитаго царевна София выдала и сама ж также ретировалась в монастырь.
И по многих противностях и спорах она, царевна София, понуждена была Сщагловитаго выдать, котораго князь Прозоровской, приняв в ея каморе из рук ея, повез с собою в Троицкой монастырь за караулом, с которым сидели два полковника по переменкам.
И привезши в Троицкой монастырь, [князь Прозоровской] вручил царю Петру Алексеевичу [Сщагловитаго], а о царевне Софии объявил, что взяла резолюцию ретироваться в девичей монастырь.
А когда бояре почали в Троицкой монастырь съезжаться, между которыми приехал князь Василей Васильевич Голицын, также Алексей Ржевской, Семен Толочанов и другие подобные, когда явилися к воротам монастырским, от полковника дневальнаго были остановлены и на монастырь не пущены, и велено им возвратиться на квартиры свои, и так было до указу.
И по трех днях князь Василей Васильевич Голицын был приведен в монастырь. И на крыльце у палаты царскаго величества пред всеми боярами были ему чтены вины его, которыя состоялись токмо в худом правлении государства и протчее, не упоминая ничего о бунте или каких замыслов противу персоны царского величества. И [постановлено] чин боярства его отнять, и добры его все взяты на государя, а ему сказано в ссылку со всеми его детьми и фамилиею. И того ж дня отправлен в провинцию города Архангельскаго. {NB. Надобно знать, что ссылка князю Голицыну учинена по прошению князя Бориса Алексеевича Голицына, а ежели б не по его заслугам, то б, конечно, был взят к розыску, как и Сщегловитой.}
А Алексея Ржевскаго и Семена Толочанова послали по дальним городам также вместо ссылки.
И потом начался розыск с Сщагловитым и другими привезенными стрельцами, как Амбросим Белаго полку и другие, которые были привезены от выборных стрельцов разных полков.
