Вот так. Да, память расставляет все по местам. Пару дней я провалялся в кровати, пытаясь запить кислым вином обиду и залечить ноющие ребра. А сейчас… Что я делал сейчас? Свинцовый карандаш, какая-то кривая пентаграмма на листе бумаги, свеча, которую задул ветер… Я что-то колдовал. Да, точно. Я вызывал духа, чтобы выяснить, где достать денег. Ну конечно! Всем же известно, что должники Ицхака умирают, если не возвращают ему вовремя долги. Этого мне только не хватало! Значит, я решил вызвать духа, но как видно, не успел. В самом начале колдовства распахнулась форточка и все сбила. Сбила? А может это и был ответ на вопрос?
Я уставился на пентаграмму. Зачем мне могли прислать кусок чужой души? Как это выяснить? Я захлопнул форточку и вставил в нее клином картонку. Затем заново зажег свечу и дорисовал пентаграмму. Не знаю, то ли я перепутал какой-то знак, то ли и правда со мной в последнее время творится что-то неладное, но вместо духа ко мне пришел старый раввин. Думаю, что это был тот самый раввин, который по легенде жил в подвале моего дома лет четыреста тому назад. Я был настроен на диалог. Хоть у духа, хоть у раввина, я хотел выспросить причину невезения, и узнать, где взять денег, чтобы погасить все долги. Но мой рот будто залили расплавленным свинцом. Я только и мог как истукан сидеть на стуле и смотреть на раввина, который… Надо отдать ему должное… Который говорил мудрые и поразительные вещи, а порой даже отвечал на мои мысленные вопросы. Не знаю, дословно ли я запомнил все, что он сказал. Но когда колдовство закончилось, я записал общий смысл на обратной стороне листа с пентаграммой. Так вот, сказал он мне примерно следующее.
***
«Алоиз, тебе тридцать шесть лет, а жизнь твоя никчемна как смятая газета, застрявшая в водостоке. Для чего ты живешь? Чтобы помогать антикварным вещам менять хозяев? Для твоего отца это был смысл жизни, потому что он обладал даром – с помощью старых вещей он заставлял людей становиться лучше. Ты же просто передаешь из рук в руки порой бесценные предметы и суешь разницу от бесполезной сделки в карманы. И ладно бы ты тратил эти мятые бумажки на что-то толковое. Нет. Сперва ты проматывал их в кабаках вместе со своими дружками, потом стал бродить меж красных фонарей, затем увлекся картами.
А между тем жизнь твоя близится к концу. Другой бы, кому дано вызывать духов и смотреть по ту сторону, уже давно поинтересовался, зачем топчет брусчатку этого непростого города. Ты же используешь свой дар для того, чтобы узнать, где разжиться монетами и в какой день сыграть в карты, чтобы посильнее облапошить своих же друзей. Сейчас ты думаешь, что твое невезение – это наказание за бездарную жизнь? Скажу тебе, нет, ты не прав, и выводы из происходящего ты делать не умеешь. Да и не успеешь ты уже сам сделать никаких выводов. Придется рассказать, чего от тебя ждут.
Смысл твоей жизни двоякий. И две женщины помогут тебе выполнить предназначение. Одной ты должен отдать любовь и свою душу, тогда в следующей жизни не будешь таким никчемным. В твоей крови проснется дар предков и в новой антикварной лавке, которую ты откроешь в другом городе и даже в другой стране, ты научишься с помощью бесценных вещей менять человеческие судьбы.
Спрашиваешь, где ты найдешь женщину, которая тебя полюбит? А ты самонадеян. Я разве сказал, что твоя любовь будет взаимной? Ну да ладно. Ты прав. Уж не знаю за что, но тебя и впрямь наградят великой взаимной любовью. А найти эту женщину тебе поможет вторая, для которой…
Знаешь Алоиз, только старость моя помогает поверить, что такое ничтожество как ты, сможет за короткий срок стать дельным человеком. Любовь изменит тебя до неузнаваемости. Но сейчас ты так туп душой, что даже не знаю, как объяснить тебе твое второе предназначение. Но делать нечего, попробую.
Далеко и нескоро отсюда живет женщина, которая умеет ходить из одной реальности в другую и любить того, кто живет в ином мире. Она несчастна от своей странной любви, но ничего в этом не изменишь. За кое-какие заслуги ей разрешили прожить за одну жизнь несколько и получить фарт, который вытравит из ее крови яд родовых проклятий. Там, в том времени никто уже не умеет готовить фарт. Но ты, Алоиз, знаешь, как его делать. Поэтому именно тебя заставили сегодня вдохнуть кусок души этой женщины. Для нее ты должен создать фарт. А вместо платы она приведет тебя к твоей судьбе. Вот и все, что я должен тебе передать».
***
Я рассматривал лист бумаги и перечитывал записи. Этот раввин прав. Даже горько на языке от такой правды. Значит, я скоро умру. Это не новость. Несколько раз я колдовал, чтобы узнать свою судьбу. И всегда получалось, что в тридцать шесть лет со мной произойдет что-то недоброе, но не болезнь и не несчастный случай. Как ни крути, а учитывая, что день моего рождения был две недели назад, жить мне осталось недолго.
Я подошел к старинному зеркалу из амальгамы, в котором отец рассматривал судьбы покупателей. Мне не дано было видеть в этом зеркале ничего, кроме отражения моей убогой квартирки и самого себя. Я присмотрелся. Раввин прав. Я самонадеян. С чего я решил, что на меня обрушится взаимная любовь? Из потрескавшейся и мутной амальгамы на меня уставилось лицо порочного неудачника. И на чью любовь я могу рассчитывать? Разве что пойти свататься к дочке Эфраима, которая с детства мечтает выйти за меня замуж. Она добрая, даже миловидная, хотя немного косит левым глазом. Но я-то не испытываю к ней никаких чувств. Да и старик Эфраим, думаю, не сильно будет рад отдать свое семнадцатилетнее чадо за тридцатишестилетнего неудачника, который влез в долги к самому негодяю Ицхаку. Кстати… Сейчас бы мой недавний знакомец раввин сказал, что я неисправимое ничтожество… Так вот, кстати, союз с дочкой Эфраима никак не поправит мои денежные дела, так что нечего об этом и думать.
Я отвернулся от своего отражения. Грудь распирало и не хватало воздуха. Наверное, это тот кусок души толкает меня на поиски удивительной женщины, которая закроет глаза на все мои пороки. Правда, я уверен, что в нашем городе таких святых нет. Но душу уже щемит, поэтому придется идти.
***
Глава 2
***
Это случилось, когда я шла вдоль руин княжеского замка. Подул легкий, пахнущий сиренью ветерок. Я отбросила с лица волосы и сделала глубокий вдох. В этот момент все и началось. Сначала мне показалось, что с помощью каких-то медицинских инструментов мне раскрыли грудную клетку и вложили туда второе сердце. Потом боль от магической операции улеглась, но осталось чувство, что меня распирает от присутствия чего-то нового. Нет, не знаю. Если бы я верила в сказки, то сказала бы, что вдохнула часть чьей-то души. Теперь я в полтора раза душевнее, чем раньше. Как смешно это все! Хотя я веселюсь напрасно. Этот кусок души начинает меня терзать. Но как понять, чего я хочу, и куда толкает меня эта странная сказка, частью которой я стала?
Я быстрым шагом дошла до парка и села на первую свободную скамейку. Перед глазами проплыл молочный туман, руки безжизненно повисли от слабости. На мгновение я забыла, кто я. Стало страшно, но уже через секунду будто кто-то крикнул мое имя и приказал все вспомнить.
Нет, я не потеряла память. Я Ханна, дочь известного немецкого врача Эриха Шрайбера. Полтора года назад мы с отцом переехали в этот древний европейский город, который кишит разными национальностями. Чехи, поляки, немцы, евреи… Все они живут, будто, не замечая разницы в языках и понимают друг друга даже тогда, когда каждый говорит на своем. Я слышала, что этот город не так мил, каким кажется мне. В нем происходят и убийства, и ограбления. Но я почему-то ничего этого не вижу. Все люди, которых я встречаю на своем пути, милые и добрые. Уверена, что зло по какой-то причине обходит это место стороной и все жители здесь счастливы.
А я? Нет, абсолютно счастливой меня не назовешь, как не назовешь и моего отца. Ему пришлось воспитывать меня в одиночку, потому что моя мать, которую он самозабвенно любил, умерла при родах. Порой мне кажется, он сильно сожалеет, что спас от смерти меня, а не ее. Он все время ко мне придирается. Да и как ему быть довольным, когда его дочь старая дева?
