Миссис Рат заставляет всех угомониться, но Гордона всё ещё нет. Чтобы скоротать время, я закрываю глаза. Свен появляется в ореоле снега и льда. Свен не только мой фэнтезийный лыжный преподаватель, он ещё и дальний родственник Хулио, тренера из лагуны мечты. Сверкающие голубые глаза Свена уничтожают все мысли о репетире по химии, обо всех его ямочках, отказах от приглашения, планах поступления в МТИ. Я наклоняю голову и воображаю Свена, уверенно скользящего моими руками по лыжным палкам, он крепко их прижимает, демонстрируя, как нужно держаться. Мы общаемся через язык тела и ряда негромких команд. Свен замечательный, потому что совсем не мерзнет, когда снимает свою куртку и футболку. Он норвежский бог снега. Je t’adore¹⁴, Свен.

Появляется Гордон, шлепаясь на место рядом со мной и прекращая любые продолжения, которые, возможно, сделала бы моя норвежская мечта.

— Извини, я опоздал, — говорит он.

Au revoir, Sven, cheri¹⁵. Я приподнимаю голову и смотрю на него сквозь уставшие глаза.

— На тебя это похоже.

Появляется органайзер, ручка, дополнительный блокнот с липкими стикерами.

— Давай начинать, Хлоя. Мне нужно идти домой учиться, а тебе нужно сдать химию.

— Что за спешка? Почему ты спешишь домой? — спрашиваю я, просматривая несколько новых уравнений и дополнительных вопросов, которые он мне протянул.

Он перемещает стикеры, как будто ставит их в приоритет. Вдруг он смотрит на меня и задаёт вопрос:

— Кто ты теперь, моя девушка?

Ауч.

Моя интуиция подсказывают мне, что он расстроен. Дружелюбный утренний Гордон испарился — вот так. Он напоминает мне старую картотеку, которую моя мама хранит в гараже на всякий случай, вдруг понадобится, только вместо контактных карточек — настроения: раздраженный, скучающий, дружелюбный, раздраженный... И это во мне уживаются несколько личностей?

— Что ж, я регулярно пристаю к тебе с вопросами, и ты улыбаешься мне в коридорах, поэтому, фактически, мы встречаемся.

Он выдавливает крохотную напряженную улыбку, но это всё.

— Что случилось? — спрашиваю я. — В последний раз, когда я тебя видела, ты был в хорошем настроении. Кто-то получил пять с минусом по тесту или что-то ещё?

Я подшучиваю над проблемой, а он просто опустил глаза на свой органайзер, даже не глядит на него.

— Знаешь, ты можешь насмехаться надо мной как угодно, Хлоя, но ты никогда не будешь в полной мере осознавать, насколько важно, чтобы я в этой жизни добился успеха. Ты вполне допускаешь для себя провал. Я нет.

У меня отвисает челюсть. Мои глаза мечут лазерные лучи в его волосы. Они не загораются. Я разочарована. В чём его проблема? Почему он в одну секунду обращается со мной так, словно я ему нравлюсь, а в следующую, словно я его худший кошмар? И самое худшее, почему я нахожу это невероятно сексуальным?

— Я понимаю, Гордон, поэтому я хочу, чтобы ты расслабился, иначе ты сойдёшь с ума, переживая об уроках, оценках и прочем. Или это не имеет никакого отношения к школе?

Я шевелю бровями, предполагая, что это проблемы с девушкой, проблемы с Сабиной, если быть точной. Он вздыхает.

— Приближается мой АОТ¹⁶. Мне нужно больше стараться, чем в прошлый раз, если я хочу оставить хорошее впечатление. Иначе мой выбор хороших колледжей ограничен. Плюс, МТИ проводит ранний вступительный экзамен, и если его пройду, то смогу поступить перед началом семестра. Забей, даже не знаю, почему объясняю тебе всё это.

Я прищуриваю на него глаза.

— Знаешь, ты продолжаешь делать эти… эти… суждения… Ты просто предполагаешь, что я слишком глупа, чтобы понять, что значит преуспеть в жизни. Но я понимаю, окей? Я просто верю, что должно оставаться ещё немного времени для хорошего… весёлого… потому что иногда мы умираем слишком рано. — Я делаю паузу, чтобы взять себя в руки. Успокойся, Хлоя. — Забей. Я даже не знаю, почему объясняю тебе всё это, — я бормочу, удостоверяясь, что он понимает, что я не приму его дерьмовое объяснение.

— Послушай, Хлоя, у меня просто стресс.

— Это моя точка зрения, Гордон. Ты должен успокаиваться иногда, иначе можно потерять себя. Я пыталась помочь, однако кое-кто ни разу мне не позвонил.

— Я успокоюсь, когда умру, и я уже извинился перед тобой за то, что не звонил.

— Ах, — я усмехаюсь. — И это Лев?

— Какие из этих веществ не будут хорошо проводить электричество, находясь в жидком виде?

Откуда, чёрт возьми, мне знать? Какое мне дело до того, что делает Гордон, который действительно хороший учитель? Я дышу глубоко, чтобы отпустить напряженность в плечах. Мы сидим тихо минут двадцать, и, как ни странно, это не напрягает. Гордон может огрызаться на меня, я могу огрызаться на него, но затем мы просто поселяемся в зоне комфорта, и всё хорошо. Я привыкаю к таким отношениям.

— Прекрасно, — он прерывает тишину между нами, его голова всё ещё опущена. Он смотрит на часы. — Ты победила. Давай убираться отсюда.

— Что?

— Когда я говорю убираться, собирай свои вещи и направляйся к двери.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто сделай это. Готова?

Он, кажется, немного встревоженными для того, кто хочет выйти из класса. Он же не собирается ограбить банк. Но это же Гордон. Для него выйти из класса — большое дело. Я чувствую, что сердце ускоряется от спонтанности его решения. Я жду сигнала. Что бы он ни задумал, я в игре. Кроме того, что может случиться с нами, если мы покинем репетиторство со сверстниками? Оно добровольное!

— Три… два… — Он делает паузу, смотря на миссис Рат, которая заходит за кулисы на сцене. — Один. Вперёд.

Я беру тетрадь и бросаю её в рюкзак. Пара ребят напротив нас оборачиваются.

— Чрезвычайная ситуация, — я шепчу, складывая свои принадлежности. Они отворачиваются, как только я направляюсь по проходу к двери и к жаркому солнцу. Так много проливных дождей. Я улыбаюсь, чувствуя, как горят щеки. Они, должно быть, вылились где-то в другом месте. Гордон устремляется за мной, устраивая рюкзак на плече.

— Что это было? — спрашиваю я. Похоже, он только что совершил предательство в отношении миссис Рат. — Ты в порядке? Ты выглядишь слегка ошеломленным.

— Да. — Он усмехается. У него приятный искрящийся смех. Ему нужно чаще смеяться. — Я в порядке. Мне просто нужно было убраться оттуда.

— Хочешь чем-нибудь поделиться? — Мы останавливаемся напротив Лолиты, и я надеваю байкерскую куртку и заплетаю волосы.

— У меня два теста завтра: вычислительная и прикладная физика, и ранний вступительный экзамен в МТИ ничего не будет стоить, если я не наберу хотя бы сто сорок очков по АОТ, так что мне нужно заниматься. Я не гений, Хлоя. Я знаю, ты думаешь наоборот. Все так думают.

Я киваю.

— Прекрасно, может быть, ты и не гений, но ты умнее, чем средний человек, не пытайся отрицать. Но я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о предубеждениях. Люди и обо мне любят судить.

Он пинает тротуар.

— Вот видишь! Мне приходится очень много работать, чтобы заработать свои оценки. Эмиль никогда ни черта не учился, знаешь? — он бормочет, погруженный в свои мысли.

— Кто?

— Эмиль, мой брат, — он разъясняет.

— Оу. Вот почему ты заставил меня пойти сюда?

Я понимаю, что это наводящий вопрос, но мне нравится мучить его.

Гордон просовывает большие пальцы в петли для ремня на джинсах.

— Я думаю, я в долгу перед тобой за то, что ты пыталась вытащить меня из дома. Я знаю, что ты пытаешься сделать, и я ценю это. Не пойми меня неправильно, это просто…

Он делает паузу.

— Это просто что?

Гордон смотрит на меня искоса, немного поднимая голову. Затем он осматривает всю парковку, его ответ теряется где-то за пределами этого места. Я не знаю, что держит его в напряжении, но не нужно быть гением, чтобы понять, что Гордон хотел бы остаться со мной наедине. Я просто хочу услышать подтверждение.