Они уже были здесь. Тунгус совершенствовал тело, а профессор разум. Все как обычно.

Увидев меня, они на какое-то мгновенье оторвались от своих дел. Профессор кивнул, а качок сплюнул на пол. Этим и ограничилось приветствие.

Я сел за рояль. Двести лет мне такие «друзья» не нужны. Кто-то принес мне партитуры. Я реально почувствовал себя счастливым.

Комната наполнилась музыкой.

«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей».

Эти строки неожиданно возникли в моей памяти. И опять рояль воскресил образ белокурой женщины с грустинкой в глазах. Я не знаю кто ты, но я знаю, что я тебя люблю.

Музыка остановилась. По моему лицу непроизвольно текли слезы. Тунгус и Эйнштейн наверняка были ошарашены. Плевать! Я громко захлопнул крышку рояля. Концерт окончен!

Как никогда ждал прихода надзирателей. Профессор уже явно нацелился на разговор со мной.

– Мой дорогой друг… – начал он.

Но закончить было не суждено, над дверью загорелась лампочка. За нами пришли.

Было интересно то, что приводили и уводили нас с разным интервалом времени. Насколько я понимаю, чтобы мы не знали, как близко расположены наши камеры.

Этой ночью я спал сном младенца. Во сне я видел прекрасную светловолосую женщину. Она говорила мне: – «Эрик, запомни, это скрипичный ключ».

Сегодня снова возобновились занятия у доктора. Я давно не был у него, но ничуть не соскучился.

Последние дни я постоянно думал о людях, заключенных здесь. Кто они? Кто мы? Почему мы здесь? Что с нами сделали?

Я не находил ответов, и это вызывало сильные мигрени.

– Друг.

– Одиночество.

– Радость.

– Воспоминания.

Я чувствовал, что доктор уже порядком действует мне на нервы.

– Вы чем-то огорчены, Эрик? – спросил Олег Геннадьевич.

– Нет. – соврал я.

Док ничего не ответил, но я заметил, что в его глазах была усмешка.

– Что Вы думаете о Ваших новых товарищах? – его вопрос не застал меня врасплох, я ожидал его.

– Один из моих «друзей» озабочен только спортом, а второй своим эго – у меня не было необходимости кривить душой. Эти люди не мои друзья.

– Эрик, а чем озабочены Вы? – Док затаил дыхание, явно, что мой ответ очень важен для него.

Я откинулся на спинку дивана. Эх, сейчас бы сигару, да кружечку бы кофе.

– Уважаемый Олег Геннадьевич! Я – человек без прошлого, без будущего, и с сомнительным настоящим. Как Вы считаете, могу ли я вообще быть чем-то озабочен?

Док нахмурился. Несомненно, он ждал другого ответа.

– Эрик! Чтобы у Вас появилось будущее, Вы должны сейчас в настоящем, помочь нам вспомнить Ваше прошлое! – он наклонился ко мне и был серьезен как никогда.

В это мгновенье я почти был готов поверить ему.

– Скажите мне, какие-то видения, сновидения, воспоминания…, хоть что-нибудь проявилось? Изменилось?

Прекрасная незнакомка вновь пронеслась пред моим взором, но я холодно ответил – Нет.

– Эрик, Вы можете идти! Более Вас не задерживаю – психолог был разочарован.

Снаружи не было надзирателя. Я, конечно, мог бы сам добраться до своей комнаты, но не думаю, что они будут рады этому. Коридор был пуст, и полная гробовая тишина повсюду. Я сосчитал двери, двенадцать с одной стороны и столько же с другой. Ни на одной из них не было табличек, но зато были глазки. Какое-то время я переминался с ноги на ногу. Никого!

Тихонько я подошел и заглянул в глазок первой двери. Никого! Просто кабинет врача. За следующей дверью оказалось идентичное помещение и тоже пустое. И следующая за ней не порадовала меня. За пару минут я тихо на носочках заглянул во все комнаты. Итак, из всех двенадцати кабинетов по левой стороне, не пустым был только один, и в нем находился Олег Геннадьевич. Неужели правая сторона тоже пуста?

Нет, я не угадал. Напротив, кабинета доктора, было что-то вроде палаты. Комната была достаточно светлой с небольшим окошком, не чета моей. На кровати, у стены сидела девушка, лет двадцати – двадцати пяти. Я не мог разглядеть лицо, но я обратил внимание на ее волосы, длинные темные локоны. У меня не было времени любоваться девушкой, я побежал к следующей двери. Похожая палата, только пустая. Я хотел было перейти к следующей, как вдруг в глазке появился чей-то огромный глаз. Сказать, что я напугался, это ничего не сказать. Сердце стучало как бешеное, казалось, что его стук эхом разнесся по пустым коридорам.

Где-то вдалеке послышались шаги. Быстрее молнии я метнулся к кабинету доктора, готовый в любую секунду сделать вид, что я только что вышел от него.

Полночи я ворочался и не мог уснуть, вспоминая это жуткий глаз, который меня так напугал. Потом мне приснился сон, в котором огромный глаз следовал за мной по пятам, я пытался бежать, но ноги были словно ватные. Беги Эрик, беги! – опять кричала женщина.

Сегодня я случайно услышал, что надзиратели между собой называет меня Моцарт. Лишнее доказательство того, что в комнате отдыха все записывается и просматривается.

Меня опять повели в комнату. Рояль на месте, но что-то изменилось.

Не было Эйнштейна, не было Качка. Но на диване сидела девушка. Я подумал, что сплю. Но это действительно девушка! Живая!

Брюнетка. Ее можно было бы назвать красивой, если бы она так сильно не хмурилась. Увидев, что я ее разглядываю, она демонстративно сплюнула на пол.

– Добрый день! – я поздоровался я.

Незнакомка снова плюнула на пол. Нет, это не женщина, это верблюдица. Я узнал ее. Это ее я видел в дверной глазок.

Надзиратель, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, вышел, и оставил меня в этой компании.

Глупая ситуация, так мечтал увидеть хотя бы одну женщину, и теперь совсем этому не рад. Оставив «верблюдицу» в покое, я сел за рояль. Ну, здравствуй, мой самый лучший друг!

Пальцы затрепетали, забегали по клавишам, и я опять провалился в нирвану.

Я играл долго и не видел, и не слышал ничего вокруг. Казалось, что музыка была даже внутри меня.

Я не видел, как незнакомка застыла в изумлении. Я не слышал даже, как открылась дверь, и вошел надзиратель. В этот момент я жил только музыкой.

Звуки рояля стали затихать. Я опустил голову, плечи мои тряслись. Силы полностью покинули меня.

Надзиратель восторженно захлопал в ладоши, а девушка отвернулась и сделала вид, что меня просто здесь не существует. Этакая дикарка.

В своей камере я вспоминал и анализировал сегодняшний день. Думал про незнакомую девушку, про ее не дружелюбность и надменность. Про ее вьющиеся волосы, про ее голубые глаза и белую кожу… Про то, как я бы хотел провести рукой по ее волосам. О Боже, у меня эрекция!

Я у доктора. Бьюсь об заклад, он знает все, что со мной происходит. Такое чувство, как будто он живет в моей голове. Чертов доктор!

– Эрик, а что Вы думаете о женщинах? – вдруг спросил он.

Этот вопрос не был неожиданностью для меня, но я почувствовал, как мои щеки порозовели. Уверен, что он это заметил.

– Не знаю, не задумывался – я постарался придать уверенности своему голосу.

– А как Вы относитесь к Вашей новой знакомой?

– Мы даже не общались – щеки опять порозовели. Дьявол! Словно влюбленный подросток.

– Я уверен, что у Вас еще представится такая возможность пообщаться с Лолой – Док был сама любезность.

С Лолой? – переспросил я

– Да! Ее полное имя Лолита

Как у Набокова, хотел воскликнуть я, но вовремя сдержался.

– Вы можете идти, Эрик!

А я шел и думал… а кто такой Набоков?

Только через неделю, мне снова позволили увидеть моих «друзей».