Трясясь в полупустом обшарпанном вагончике, я не заметила, как на следующей остановке вошла женщина.

– Вероника! – окликнула она меня. Это была Жанна, давняя знакомая нашей семьи. Она когда-то давно работала с моей мамой в новом тогда ещё парикмахерском салоне «Молодёжный», на Киргизской улице. Но потом перешла в другой салон, ближе к своему новому месту жительства.

Моя мама парикмахер, женский мастер. А вообще, мастер универсал. Работала парикмахером пока папа не получил квартиру от Штаба округа в новом микрорайоне на севере города. Мама и передала мне своё ремесло. Но трудиться в парикмахерской я не захотела по многим причинам, а для открытия своего салона у меня не было достаточных средств. Переняв у мамы её клиентов, я занялась, работай на дому и по вызову. Теперь я специалист широкого профиля. Делаю всё: стрижку, покраску, маникюр, педикюр. Обслуживаю своих клиентов комплексно и не очень дорого, поэтому всех это устраивает.

Правда, то, как я работаю не совсем легально. Можно было бы, и развернуться, но в нашем городе работать «без прикрытия» очень опасно. Сразу налетят бандитские орлы за податью. Но с помощью Глеба зарабатывать на жизнь я могу относительно спокойно. Во всяком случае, не очень афишируя свою деятельность, средств остаётся нормально для существования и поездок «для души». В Москве и в Варшаве у меня тоже есть своя клиентура из Лёлиных знакомых и из знакомых наших тётушек Халины и Ядвиги. По поводу своей работы стараюсь особо не распространяться. Времена сейчас тяжёлые страшные.

– Жанна! Тебя не узнать!

Жанна и раньше считала себя модницей. Всегда имела импортные шмотки, купленные на «толкучке» или в комиссионном магазине, яркий макияж, постоянно терпкий запах «Fidji» исходящий от неё, длинные ногти с ярким маникюром. Мы не виделись лет пять, шесть. И всё тот же одурманивающий запах «Fidji», пальцы унизанные множеством золотых колец, тот же маникюр и одета всё так же вызывающе-импортно «а-ля, я всё ещё девушка». Обтягивающие модные джинсы, топ, не скрывающий чуть мятой временем груди и модная короткая ветровка с яркой надписью во всю спину «Montano».

– Всё такая же молодая и модная, – слукавила я.

– Да, а что мне! Живу в своё удовольствие. Как вы? Как мама? Пошли ко мне я тебя хорошим кофе угощу и поболтаем. У меня теперь свой салон!

– Что ты говоришь?! Здорово! – искренне обрадовалась я новости.

Мы вышли на конечной остановке у Центрального рынка. Прямо посередине бывшего сквера стояли в два этажа синие импортные бытовки. Во всяком случае, похожие сооружения, такие я видела в Москве, приспособленные под разные фирмы-офисы.

– Вот мой салончик, – она открыла дверь павильона, на которой красовалось название – «У Жанны».

– Как тебе? – мы прошли через маленький тамбур и зал, где находились два рабочих места с зеркалами и креслами. Она открыла дверь в небольшую каморку, названную ею кабинетом.

– Сейчас я тебя угощу классным кофе, – на небольшом столе появились две чашки, растворимый кофе «Nescafe», сахар, – рассказывай! Облокотившись на стол и выставив напоказ своё глубокое «декольте», она стала с интересом задавать мне вопросы о родителях, обо мне, сестре.

– Лёлька в Москве уже давно, – ради уважения, к хозяйке я попробовала кисловатый напиток. Не будешь же хвастаться, что с некоторых пор привыкла к лоснящемуся от жира, пахучему натуральному кофе в зёрнах, а для подарков и своим близким привожу только растворимый «Карт нуар» или «Якобс».

– Знаешь, – продолжила я, – Лёлька сейчас не работает. Новый муж, новые заботы. В принципе всё хорошо, правда, небольшие трудности у неё появились. Вот не знаю, как ей помочь, – неожиданно для себя я выдала можно сказать семейную тайну.

– А что такое?

– На некоторое время им с мужем очень срочно понадобилась валюта. Не знаю, у кого занять? Я привыкла у Лёльки брать в долг, теперь ей срочно понадобилась большая сумма.

– Н-да, – задумчиво произнесла Жанна, – а сколько надо.

– Много! Тысяч десять – пятнадцать. Много, – я побоялась назвать большую сумму.

– Ну да, многовато, – задумчиво произнесла она, – слушай, возьми мой домашний номер телефона, – она протянула свою скромную визитную карточку, распечатанную на обыкновенном листе печатной бумаги, – позвони, вечерком поговорим. Добро?

– Правда? У тебя есть валюта?

– Нет, у меня нет. Но есть человек, крыша моя, так сказать, у которого я могу её взять, естественно под проценты. Но он тебе сможет дать только под моё поручительство. Звони вечером, договоримся.

– Отлично, сейчас забегу на рынок и побегу домой. Надо ещё телефон оплатить, а то восьмёрку заблокируют, тогда к Лёльке не дозвонишься! Подключать, целая проблема.

– Не говори. Зачем тебе на рынок?

– Надо «Ножки Буша» купить. Времени мало, но придётся очередь отстоять.

– Проблему нашла. Сколько тебе надо?

– Да штуки четыре. Они же здоровые, как страусы.

– Пойдём, немного «сверху» дашь и в очереди стоять не надо.

Мы вышли из салона, и пошли по направлению к ближайшему кафе.

– Зачем тебе это жирное безобразие нужно? Лучше мяса взять нормального.

– Где этого нормального найти? А мне надо сегодня Глеба накормить вкусно, чтобы добрее был.

– Что из этого старого жира сделать можно, – Жанна никак не могла успокоиться.

– Ты же знаешь мою маму. Она готовит из них такие котлетки «По-громовски», киевские рядом не стояли. Вкусно. Только Глеб меру им не знает.

– Твоя мама вообще кудесница. А печёт как! Я помню.

Жанна заходит в кафе. Через некоторое время выходит с мужчиной армянином.

– Спасибо тебе Абрамчик.

– Жанна – Джан, для тебя дорогая, Луну с неба достану! А это что такой американский ляжка? В другой раз приходи, я тебе такого барашка дам, такую ляжку! Только в горах «бе» говорила, травку щипала, пальчики оближешь! И красавицу с собой приводи!

– Вот так Ника, слышала? Если что надо, всё достать можно, были бы деньги.

– Ну, спасибо тебе Жанночка, побегу.

Наговорив друг другу кучу любезностей, мы распрощались до вечера.

Перестройка, как ни ругают её со всех сторон, мне помогла почувствовать себя относительно свободной. Наверное, свобода в полном смысле этого слова не такая как на Западе. Хотя откуда нам известно, как у них там на самом деле обстоят дела со свободой? Но для нас, затюканных в застойное советское время пустыми и бессмысленными лозунгами, глоток новизны в жизни тоже свобода.

Одно из «побед демократии» – это передвижение по приглашениям в страны Варшавского договора. Сколько людей ринулось из страны, как только приоткрылся «железный занавес». Меня всегда тянуло за порог СССР. И не по каким-то политическим соображениям или недовольству страной. А просто посмотреть, как там живут люди. Одно время, учась ещё в школе, я вела переписку с такими же школьниками из разных соцстран. Никогда не забуду пришедшую посылку из Югославии. В ней было полно всякой разной всячины. Для тринадцати моих лет что-то невообразимое, яркое, красивое. Главное в этой посылке были дедероновые чулки тельного цвета и модные комбинации с широкими плечиками! Это что-то! Ну, и всякое разное: жвачки в виде сигареток, белый пористый шоколад. Ко мне девчонки одноклассницы стайками приходили поглазеть на посылку «из-за границы» и попробовать пористый белый шоколад, которым я их угощала малюсенькими кусочками, чтобы попробовали все желающие.

Так вот свобода – свободой, но посещение ОВИРа это целая эпопея в картинках. Отстоять сумасшедшую по записи очередь для меня – уж лучше никуда не ехать. Без помощи Глеба я бы так и не ознакомилась с жизнью родственников за кордоном. Но с его помощью, у меня появилась Вика инспектор ОВИРа, которой я делаю стрижку и маникюр, а также снабжаю вещами и парфюмом из «Pevex». Поэтому с продлением визы, как и с приглашениями в Польшу у меня проблем нет. А вот теперь с помощью Жанны, можно будет и мяса нормального купить.