– Я все скажу, только не убивайте меня.

– Говори, сволочь, – еще громче закричал Сорокин, дико вращая глазами. – Говори! Не слышу!

– Улица Солидарности, дом шесть.

Сорокин опустил пистолет и посмотрел на мужчину, который упал на землю. Тело его содрогалось от рыданий. Через мгновение у него началась истерика. Он катался по земле, выкрикивая проклятия в чей-то адрес.

– Дай ему воды, пусть успокоится, – сказал Александр водителю, усаживаясь в машину.

В конце улицы показался наряд милиции. Сорокин вышел из машины и, предъявив им документ, велел забрать труп расстрелянного диверсанта. Посадив в машину второго мужчину, они поехали к себе в подразделение.

«Вот и улица Солидарности, – размышлял Александр, двигаясь по ней. – Вон тот, по всей вероятности, и будет домом номер шесть».

Прежде чем брать диверсанта, Сорокин решил посмотреть на дом. Ему нужно было определиться, необходима ли будет дополнительная помощь при задержании немецкого диверсанта.

Дом, в котором проживал интересующий его человек, был небольшим, одноэтажным. Во дворе стояла собачья будка, однако на белом пушистом снегу, выпавшем утром, следов собаки не было видно.

– Вы что здесь делаете? – неожиданно прозвучало у него за спиной. – Вы кого там высматриваете?

Александр, моментально сжал ребристую рукоятку пистолета, который находился у него в кармане, и обернулся. Перед ним стоял мужчина, одетый в синюю милицейскую шинель.

– Ищу родителей своего фронтового друга. А в чем дело, товарищ милиционер?

– Пройдемте со мной – произнес тот.

– Куда я с вами должен пройти?

– В отдел милиции, – настаивал мужчина. – Там и разберемся, кто вы.

Чтобы не привлекать к себе особого внимания, Сорокин направился вслед за ним.

– Вы не отставайте, гражданин, – стал поторапливать его сопровождающий, – не вздумайте бежать.

– Я после ранения и поэтому не могу так быстро следовать за вами, вы уж простите меня.

Сотрудник милиции остановился и, дождавшись, когда Александр поравняется с ним, продолжил путь. Наконец они остановились около двухэтажного здания. Над входной дверью висел выгоревший на солнце красный флаг. Неподалеку стояли два милиционера с винтовками в руках и о чем-то громко спорили.

– Проходите, – предложил Сорокину милиционер и, пропустив его вперед, вошел вслед за ним.

Они оказались в небольшой комнате, в которой стояли два стола. Сотрудник милиции снял шапку и положил ее на стол.

– Садитесь, – предложил он и грузно опустился на стул.

Под тяжестью его тела стул жалобно заскрипел.

– Ну что, служивый, давай, показывай свои документы. Кто ты и зачем здесь оказался?

– А вы, кто такой?

– Я заместитель начальника районного отдела милиции Говоров.

Сорокин достал из кармана документы и положил на стол. Милиционер осторожно взял их в руки и прочитал название подразделения.

– Виноват, товарищ капитан государственной безопасности. Чем могу помочь? – обратился он к Александру, возвращая ему документы.

– Меня интересуют жильцы дома, около которого вы меня задержали.

– В нем уже три месяца никто не живет, товарищ капитан. Может, вы что-то напутали? Там раньше жила семья Ивлевых, но они эвакуировались куда-то на Урал, сейчас дом пустует. Я это знаю, потому что живу недалеко. Не могли ваши люди что-то напутать?

Ответ Говорова заставил Сорокина задуматься.

– Скажите, а нет ли на этой улице дома с таким же номером?

– Есть, товарищ капитан. Он расположен за этим домом, но вход в него с другой улицы, – радостно произнес Говоров. – Я думаю, что именно тот дом вам и нужен.

– А кто там живет?

– Хозяйка – одинокая дамочка: сама живет по другому адресу, а дом сдает квартирантам.

– А сейчас там кто квартирует?

– Не знаю. Я пошлю участкового уполномоченного, он мигом узнает.

– Не нужно, – ответил Сорокин, – мы сами проверим.

– Все понял, товарищ капитан.

Сорокин попрощался и снова направился к нужному дому.

Дом, а скорее пристрой к нему, оказался довольно старым строением. Он стоял, как-то нелепо покосившись на левую сторону.

«Ему, наверное, лет сто, не меньше» – подумал Сорокин, осматривая его со всех сторон. Двор был пуст. Однако стоило ему подойти чуть ближе к дому, как залаяла большая лохматая собака, выбежавшая из открытых дверей сарая. Занавеска на одном из окон отодвинулась, и в проеме показалось мужское лицо. Через мгновение дверь дома открылась и появилась могучая фигура мужчины. Он чем-то напоминал былинного богатыря – высокий, косая сажень в плечах, крепкая шея.

– Что надо? – спросил он Александра басом. – Что ты здесь трешься с утра?

«Выходит, срисовал он меня еще до того, как меня задержал сотрудник милиции, – сделал вывод Сорокин. – А я так хотел все это провернуть без свидетелей, без лишних глаз».

– Здравствуйте, товарищ. Извините, но мне сказали, что тут сдается комната. Это правда?

– Нет. Здесь ничего не сдается, – со злостью в голосе произнес мужчина. – Кто вам об этом сказал?

– Заместитель начальника милиции. Он посоветовал мне обратиться к хозяевам дома.

– Он ошибся, – повторил мужчина. – Уходите отсюда, мне не нравится, когда около моего дома трутся незнакомые люди.

За его спиной показался еще один мужчина. Он выглянул из-за его плеча и быстро скрылся в доме.

– Извините, – произнес Александр и, развернувшись, направился дальше по улице. Мужчина, проводив его взглядом и закричав на лаявшего пса, закрыл дверь дома.

«Выходит, он не один. Интересно, сколько их? – думал Александр, шагая по заметенной снегом улице. – Входить в адрес опасно, диверсантов необходимо брать по одиночке, при выходе на улицу».

Вчера, когда по его приказу было установлено наблюдение за домом, сотрудниками не было зафиксировано прибытие в адрес каких-либо людей, а сегодня утром они уже находились в доме.

«Значит, эти люди могли появиться здесь лишь рано утром, где-то часов в шесть, когда одна из смен уже снялась, а вторая еще не заступила на дежурство. Интересно, кто эти люди?» – размышлял Сорокин.

Он свернул за угол и оказался на небольшой площади, в центре которой стояла группа людей и слушала очередную сводку Совинформбюро. Голос Левитана доносился из динамика, висевшего на столбе. Сообщалось, что после ожесточенных и кровопролитных боев Красная Армия, оставив несколько городов, отошла на ранее подготовленные рубежи обороны.

«Немцы прут и прут. Похоже, у армии нет сил, чтобы остановить этот натиск, – подумал Александр – Неужели, Ставка приняла решение сдать Москву?»

Кто-то сзади ударил ему по плечу.

– Сашка! Ты, что ли или я ошибся? – произнес до боли знакомый голос.

Он обернулся. Перед ним стоял его школьный товарищ, широко раскинув свои сильные и большие руки, ладони которых чем-то напоминали лопаты.

– Сергей! Какими судьбами? – вскрикнул в этот раз Сорокин и бросился к нему в объятия.

Они долго тискали друг друга, пока Сергей не предложил немного пройтись. Сорокин шел рядом с ним и прикидывал в голове, сколько же лет они не виделись. По его расчету – где-то около пятнадцати лет. Последней их встречей был железнодорожный вокзал в Казани, когда Александр уезжал учиться в школу НКВД.

– Ты давно из Казани? – поинтересовался Александр.

– Давно. Меня призвали в первый же день войны. Окончил ускоренные курсы военного пехотного училища и, получив звание младшего лейтенанта, был направлен сюда. Здесь под Москвой, формируется 20-ая армия.

– Я слышал. Говорят, что командующим вашей армии назначен генерал Власов. Я служил у него, когда он командовал 37-ой армией. Толковый командир, людей бережет.

– А ты, какими судьбами здесь? – спросил Сергей.

– Я здесь по делам службы.

– Может, зайдем куда-нибудь, промочим горло. Придется еще раз увидеться или нет, один Бог знает.

– Извини, Сережа, не могу. Сам понимаешь – служба.