Птица встрепенулась, расправила крылья.

– Тс-с, приятель. Подлечу тебя немного. Вот, так лучше. Ну и болтлив же ты. А вот девичьи секреты не следует разбалтывать всем подряд.

Белка стояла рядом и держала поднос с бокалом. От последних слов мага краска залила пунцовым цветом лицо. А что, если и правда ворон что-то рассказывает магу? Про кота же Стефан знать не мог! Или он смеётся над глупой девчонкой? Только вид делает. Сложная штука магия, а маги сущее наказание для рыжих девчонок.

– Всё, – махнул рукой Стефан, подбросив птицу. – Лети к хозяйке. Ты ей многим обязан.

Птица послушно расправила крылья и вернулась не плечо к Вельде.

«У-у, предатель», – подумала она, тут же почти перестав дышать.

Отогревшись у камина, Стефан впервые скинул плащ, черными крыльями отбросив его на спинку диванчика. И Вельда зачаровано не могла отвести глаз от мага. И как раньше не замечала очевидного. Как слепая ходила. Прозрела в мгновенье.

Стефану так шёл чёрный цвет, и сам он был ладный да статный, что глаз отвести невозможно. Лицо выразительно тонкое, пусть и со странной рассогласованностью черт, пусть холодное и сейчас сильно измождённое. Сердце забилось чаще от восторга – невозможно красивый. Совсем не такой молодой лорд, как Григор или другие парни, которых Вельда часто видела в трактире. На фоне них молодой маг показался настоящим героем любимых историй. Загадочным и притягательным. Новая сказка стучалась в жизнь рыжей девчонки. Как же страшно и отчаянно весело стало Вельде.

Маг подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза, немного наклонив голову с высоты своего роста, чёрная прядь упала на лицо, совсем как тогда, у костра на площади.

– Беги от меня, Бельчонок, – глаза, как льдинки, колют до крови, обжигают сердце.

Поднос полетел на пол, а Вельда – стремглав вверх по ступенькам лестницы, в маленькую комнатку под самой крышей. Захлопнула дверь, почти упала спиной на неё, тяжело дыша. Испуганный ворон потерялся в общей зале.

Что делать теперь – плакать или смеяться, радоваться или горевать? Она не знала. Все прочёл, как по книге, молодой маг, каждую мысль и чувство. Угадал? Или разболтала птица, как часто говорит с вороном о маге рыжая девчонка. Стыдно и страшно. И почему-то с толикой тайной радости трепыхалось сердце.

Она отдышалась, взглянула в зеркало – лицо раскраснелось, глаза блестят, отчаянные, весёлые. Совсем девчонка. Наивная и маленькая.

– Бельчонок, – сама себе прошептала Вельда, обхватила ладонями пылающее лицо. – Он назвал меня Бельчонком.

Так хорошо стало. Не хотелось думать, что это означает и почему необходимо бежать от Стефана Фолганда. Как же можно потерять только что обретённое? Никак невозможно. Словно ценный подарок оказался в руках. Желалось чувствовать искрящуюся радость и верить. Сердечко Вельды падало в пропасть с мучительным наслаждением, и чудилось, что маг и теперь рядом, навсегда.

– Вельда, – голос тёти вернул к реальности. – Спускайся, дорогая, нужна твоя помощь.

Пришлось спрятать внезапное счастье глубоко в сердце, вернуться в общую залу. Ворон устроился на лестнице, сверху наблюдая за посетителями, чистил перья и вёл себя, как положено благородной птице.

Брошенный поднос Вельда нашла на одном из столиков. Забрала, занялась работой, тщательно обходя мага. И смотреть в его сторону стыдно. Иногда не могла удержаться и бросала искоса короткие взгляды. Стефан, сам как чёрный ворон, сидел возле огня, медленно пил вино, о чём-то размышлял.

«Интересно, что у него там, в голове», – в Вельде проснулось вечное любопытство. – «О чём могут думать маги?».

Посетителей становилось больше. На глупости и мечты времени не оставалось.

– Смотри, народ, представление начинается!

Хорошо поставленный голос донёсся из другого конца залы, а Вельда внутри сжалась. Сама удивилась, что появление кукольника не вызвало прежней радости. В памяти осталось неприятное, с ним связанное. Опять украдкой взглянула в сторону мага – бокал поставил на стол, накинул плащ, тонкие пальцы трясутся. Уходить собирается? Нет, сел на диванчик, напряжённая рука привычно удерживает край плаща на плече, закрылся, сгорбился. Лицо белое. И ему кукольник не в радость.

В этот раз представление изменилось. Сразу несколько кукол управлялись ловким кукольником.

– Пришёл народ поклониться Дивному богу! Спаси нас, бог, от чёрной чумы да белой смерти! И тут…

Другой рукой кукольник вывел на сцену не Дивного бога, а бесформенное чудовище, состоящее из каких-то разрозненных частей сразу всего: щупальца и клешни, клыки и когти. Ничего не поймёшь.

Зрители охнули.

– Тёмный лик! Горе нам и беда! Ничто не спасёт.

Чудовище напало на кукол. Стефан сильнее обхватил себя руками. Невыносимо наблюдать за страданиями мага. Она чувствовала, как ему плохо. Сердце сжалось от горя. Что-то такое было в постановке, она догадалась. И это касалось Дивного бога. Сейчас бы побежать к магу, обнять, одарив теплом и покоем, держать за руку. Но Вельда знала, что не подпустит к себе, прогонит. Да и кто она такая, чтобы быть настолько близко к брату лорда земель.

Муторно сделалось и тоскливо. Много разговоров про белую смерть, гибель людей. Сама испытала, что это такое. Страшно и непонятно, потому что никто не знает, как выбирается жертва и почему. Так и стоит перед глазами страшное на празднике Дивного бога. И Стефан словно истаивал свечой. Вельда очень хотела помочь, но не представляла как.

– Почему ты грустная, Бельчонок?

Вельда вздрогнула. Не тем голосом, что желалось, задан вопрос. И падает сердечко, откликаясь на нежное прозвище. Это всего лишь друг Григор.

– Кто тебя обидел? Скажи, я сверну ему шею.

Этот свернёт. Кулачища вон какие. Но Вельда покачала головой. Никому не может поведать свою тайну.

– Все хорошо, Григор. Устала немного, и кукольник… он меня пугает.

Парень нахмурился, покосился на кукольника, складывающего пожитки в ящик.

– Не бойся. С тобой не должно ничего случиться. Кукольник сказки рассказывает.

– Помнишь, ты мне книжку купил на празднике? – она вспомнила, что читала недавно.

– Да, Бельчонок.

Каждый раз теперь будет вздрагивать, слыша прозвище от других, не из уст мага.

– Григор, ты хороший, – Вельда села рядом. – Но… пожалуйста, не называй меня так. В той книжке сказки про Дивного бога. И есть про тёмный лик. Так всё непонятно, но выходит, что тёмный лик и есть Дивный бог. Или у него два лица. И если тёмный лик насылает болезни на народ Фолганда, а светлый лик спасает, то какой в этом смысл? Зачем это Дивному богу? Зачем преследовать и спасать. Очень сложно понять.

Григор вздохнул, нахмурил брови, огромной пятерней провёл по светлым волосам.

– Ладно, Бель…, – с трудом он остановил себя. – Я мало смыслю в жреческом мастерстве. Только то, что говорят в Доме Дивного бога. Мы не можем знать замысел светлого лика.

– Может и так. Ладно, меня зовут. Нужно помогать тёте с посетителями.

Вельда оставила Григора за столом. Быстрой белкой бегала по общей зале. Почти забыла про мага. Слушала разговоры и работала.

– Он здесь. Вон сидит у камина, – тихий шёпот у дальнего столика в полутёмном углу.

Вельда прислушалась.

– Вижу. И как?

– Дождёмся, когда выйдет и за угол трактира зайдёт. Всегда так ходит.

– А если он своим путём уйдёт?

– Не боись. Успеем перехватить. Двое позади, а я ударю.

Сделав вид, что очень занята, Вельда начала протирать соседний столик, который на вид вполне был чист и готов встретить нового посетителя. Напевая, с улыбкой, тёрла этот проклятый стол, ждала продолжения страшного разговора. Троица за столиком неторопливо пила ячменный квас. На вид самые обычные горожане из простых. Никого раньше она не видела в «Пустой бочке». Внутри всё дрожало от волнения и беспокойства.

Вельда собрала грязную посуду и проследовала на кухню. Обычные дела для помощницы. Тут смогла выдохнуть. Обеспокоено выглянула в залу, чтобы убедиться, что Стефан на своём месте, сидит перед камином.