Злился ли он? Еще бы!
Да пошло всё! Все, все они жалеют её, эту чертову Чарли. Она, видите ли, ближе, чем он думает. Да ни о чем он не думает. Кроме того, где находится это самое «ближе». И еще, что имел в виду Тин, когда говорил: «А, разве, не ты»? Что не он? Что? Да и гадать не надо, что эта девчонка виноватым выставила его. Понаплела там, небось, всем своим дружкам, с три короба, а сама прикинулась невинной белой овечкой. Что ж, не первый раз ему приходится сталкиваться с таким. Вот и сейчас…
Он решительно завел мотор и поехал домой. Да, найти эту… он слов подходящих подобрать не мог, чтобы выразить своё отношение к Чарли в данный момент. Предательницу. Да, именно так. И напомнить ей, «дипломированному юристу», что она все еще его. А то, выходит, что поставила свою подпись под этим соглашением и решила, что все? Дело сделано? Но, нет! Он еще посмеется над ней, поглумится, как, она сама когда-то глумилась над ним. Вот и пусть отработает свой контракт полностью. И не важно, получила она свои деньги или нет. Хотя, к лучшему, что не получила. Он ей все припомнит. Всё. И еще заставит выплатить неустойку. С процентами. Да.
Вот только найти бы её…
И, как только приехал домой, он, полный решимости и уверенности, влетел в свой кабинет и достал карту Калифорнии. Зачем он когда-то купил её, Крис и сам не помнил. Но вот сейчас она пригодилась. «Ближе, чем ты думаешь»… Это сколько миль? Какое расстояние? Час езды на машине? Вряд ли. Что ж, если предположить, что она села в машину и укатила в неизвестном направлении, то, сколько времени можно быть за рулем, не останавливаясь? Нет, не ему самому, а девчонке? Пусть даже она и неплохо водит? Часа три-четыре. Максимум. Стало быть, час снимаем. Остается около трех часов. Куда можно добраться за это время?
Примерно, сто восемьдесят – сто девяносто миль, три часа езды…
Крис внимательно рассматривал карту. Восток отпадает, хотя, он и сам не мог понять, почему отмел это направление. Запад тоже, не в океане же она плавает. Север и юг. Начнем с севера. Он взял красный маркер и нарисовал примерную границу. И тупо уставился на карту.
Нет! Исключено. Этого быть не может. Таких совпадений не бывает. Его красная граница проходила аккурат по графству Сан Луис Обибсо, точнее, даже по пригороду, Арройо Гранде. Да, Крис усмехнулся и потер подбородок, было бы забавно. Но нет, она не дурочка! Раз удрала, то останавливаться в его родных краях не станет, боясь когда-нибудь невзначай столкнуться с ним. Хотя… А она знает, откуда он родом? Вроде, он никогда и не говорил ей. Но, было бы странно, если бы она этого не знала. Этот дотошный юрист слишком ответственно всегда подходила к своей работе, слишком ответственно. Вот только, тут Крис вздохнул, с его предками она так и не познакомилась. И просила даже их фотографии ей не показывать. И почему он не спросил причину этого? Или спрашивал, но она ловко увиливала от ответа? Ладно, сейчас надо забить на это и сосредоточится на том, где искать эту чертову беглянку?
Север… Отметаем и его. Стало быть, надо рассматривать юг. И ограничиться Сан Диего. Рвануть туда прямо сейчас? Крис устало опустился в кресло и закрыл глаза.
- Юг, Сан Диего, - он размышлял вслух, - Но какого черта ты делала в Санта Марии? Заметала следы? А стало быть, идиот, очнись! Она не хочет, чтобы ты её нашел.
Но к чему это: «Найди меня, Крис»?
Он сел в кресло, отодвигая карту как можно дальше по столу, и повернулся к окну. Думать над этой загадкой ему не хотелось. Почему в жизни все не может быть предельно просто и ясно? Зачем нужно все усложнять? Да еще и в канун Рождества?
«Найди меня»… Может, она сама придет к нему? А что, есть же доля вероятности, что Джейсон все ей расскажет, ну, о том, что он был у него, что говорил с ним, что знает, что Контракт все еще в силе. И эта буквоедка, зная законы и, что грозит за их несоблюдение, возьмет и появится на пороге его дома как раз до нового года. Кажется, он упомянул своему директору именно этот срок.
И почему все это навалилось на него именно сейчас? Возможно, всему виной Рождество. И чего он сам вчера напомнил Дэвиду об этом? Но, слишком велик был контраст между тем, как выглядел их дом в это время в прошлом году. И тем, как уныло все было в этом. Ни елки. Ни гирлянд на перилах, ни рождественского венка на двери. Что уж говорить о праздничном ужине и о том, что могло бы быть после него. В прошлом году их секс был горячим. Страстным, даже, немного диким. Робкий Оленёнок превратился в обольстительную лисицу, которая оставила свою неуверенность там, на праздничном столе.
Та ночь… Он помнил её до мельчайших подробностей. Эта Чарли была совсем другой. Нетерпеливой, соблазняющей. Какое-то время он позволял ей думать, что власть полностью находится в её руках. Маленькая зеленоглазая тигрица, она сводила его с ума. Сумела завести так, что он думал, что у него искры из глаз будут сыпаться от того перенапряжения, в которое она его вгоняла. Она целовала его, пробовала, пила, не позволяя коснуться её руками. Шептала, что заглаживает каждый свой промах. Но когда он был уже на пике, он и сам не понял как, но сумел подхватить её, развернуть и устроиться позади неё. Каким чудом этой девчонке удалось опереться на лотки до того момента, когда он овладел ею? Именно овладел. Как охотник, который наконец-то сумел загнать преследуемого зверька в ловушку. Он брал её, и никак не мог утолить эту жажду обладания. Шептал, что она его плохая девочка. Девочка, которая сводит его с ума. А потом он сам не понял, как сделал это. Но отпечаток его ладони на её попке, такого насыщенного цвета, даже немного испугал его самого. Эта девчонка, она выворачивала его наизнанку, вытаскивала из него такое, что он сам показать бы не решился. Она плавила его, но и плавилась сама. И то, как она вздрогнула, скорее, от неожиданности, нежели от боли, и томно выдохнула: «Ох, Крис…».
Удивительная ночь. Ночь Рождества. Вот когда было впору поверить в волшебство, и в сказку, и в Санту…
Ночь, когда исполнились те мечты, о которых он мог только грезить и никогда не решиться их исполнить. Но с ней…
Может, и в самом деле, это неделя перед Сочельником заставляет задуматься? Посмотреть на свою жизнь под другим углом? Он не знал. Но именно сейчас, четко и ясно понял, что не может отпустить Чарли. Не хочет. И не только потому, что им было так хорошо в постели. Что там они дополняли друг друга, понимая с полу-взгляда. Черт, тогда, в тот их первый раз он уже был уверен, что стоит только Чарли раскрыться и… И отпустить её? Отдать кому-то другому? Да, в этом он эгоист. Еще какой. Но дело не только в сексе. Дело в том, что у него давно не было такого человека, перед которым не страшно было открыться. Дэвид не в счет, он брат. На многие вещи они смотрели одинаково, со своей мужской точкой зрения. Но Чарли… Она заставляла задуматься, что ли? Да, раздражала. Да, веселила. Да, заботилась…
Почему он никогда не говорил ей о любви? Только о влюбленности. И в тот самый первый миг, когда понял, что она ушла от него, подумал, что хорошо, что не сказал. Чтобы он делал со своей не нужной ей любовью? А сейчас… могли эти три слова все изменить? Может, именно их и не хватило? Не зря же говорят, что девушки любят ушами…
Крис сидел и думал. В тишине, в темноте, потому что и сам не мог понять, когда день сменили сумерки? Сумерки, которые так любит Чарли, потому что, это «время сказки и волшебства». Он усмехнулся: в этой прагматичной бестии живет сентиментальная девочка! Которой, ой как не хватает…
- Эй, стоп! – Крис развернул кресло и стукнул ладонями по столу. – Пора прекращать. А то я снова кину задницу на диван. К черту все. К черту Чарли. Не появится до нового года, сам найду, потом, а сейчас…
Он решительно оттолкнул кресло, так, что слышал, как то отъехало, и спинка врезалась в стеллажи полок за его спиной.
Крис вышел из кабинета, и, перешагивая через две ступеньки, поднялся к себе в спальню. Прихватил из гардеробной свою дорожную сумку с монограммой. Открыв комод, он стал складывать в неё вещи: несколько маек, смену белья, лишние джинсы и спортивный костюм. В конце концов, утренние пробежки никто не отменял. Ну, а то, что у мамы найдутся смешные и нелепые свитера, для семейной рождественской традиции, которую они поддерживали с самого детства, он был уверен. Не выкинула старые, так наверняка еще купила новые. С оленями. Он снова усмехнулся и решил, что себя сам выберет именно такой и проходит в нем целый день. Олень! Он олень и есть.
