На основе нового представления о соотношении общества и отдельного человека «общество теперь было объявлено единственным источником всего права. Если отдельное лицо представлялось лишь продуктом социальных условий, то тем более и свои права оно получало только от общества. Но в таком случае эти права не были неотъемлемыми и неприкосновенными. То общество или государство, которое даровало эти права, наделив ими отдельных лиц, очевидно, может в любой момент и отнять их»217. Историческая школа права опровергала естественно-правовое учение XVII–XVIII столетий с иных позиций, нежели социологическая школа. Старая естественно-правовая теория подвергалась критике со стороны исторической школы прежде всего в тех положениях, где «обнаруживалась наклонность естественно-правовой доктрины раздвоить право на положительное, обязанное своим происхождением предрассудкам или произволу, и естественное, раскрываемое из разума или природы». В концепции исторической школы «…проявляется стремление свести право к единству. Все право – положительное, все право имеет общий источник происхождения»218. Представители исторической школы права, в отличие от теоретиков естественного права, отрицали человеческий произвол в образовании права и отвергали влияние внешних факторов на его развитие. По их мнению, источник права – народное правосознание, народный дух, «образование права есть не что иное, как постепенное раскрытие этого духа в историческом процессе». Согласно учению исторической школы права, «воля человеческая не играет роли в развитии права, которое происходит чисто объективно (бессознательно), по началу необходимости»219. В соответствии с теорией исторической школы, «право не является ни естественным, ни произвольным, а оно есть историческая необходимость»220.
При этом историческая школа толковала идею закономерного исторического развития в недостаточно общей форме. «Она видела в праве не продукт истории человечества, а только историю каждого народа в отдельности. Право в ее глазах являлось исключительно национальным»221.
Традиционное учение о естественном праве в XIX в. утратило свой высокий авторитет, достигнутый в предшествующие два столетия, не только вследствие конкуренции с социологической и исторической школами права, но и в связи с появлением ряда критических правовых теорий, которые, не отрицая позицию естественного права, дали ей столь своеобразное истолкование, что, по сути, оказались противоположны традиционным естественно-правовым теориям. В ряду этих крупных концепций права, созданных в XIX столетии и дополнивших собой теоретико-правовое и философское пространство в соответствующей его части, можно назвать учения о праве таких мыслителей, как И. Кант, Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс, Р. Иеринг. Их теории, как правило, критически оценивали историческую школу права и высказывали поддержку естественно-правовой концепции. Однако, по сути дела, каждое из учений названных мыслителей представляло собой взгляд на право, содержащий признаки и естественно-правовой, и социологической, и исторической школ в разных их комбинациях, с привнесением новых, весьма глубоких идей.
Так, рассуждая в духе Гоббса, И. Кант считал, что естественное право – это естественное состояние, состояние беззаконий и дикости, это право произвола и оно безнравственно по своей первоначальной природе, так как «…“зло присуще человеку от природы”… Оно не внесено извне в его характер, но составляет прирожденное свойство его воли и проявляется в противоборстве естественных стремлений нравственному закону»222.
По Канту, «…если естественное состояние и не всегда представляет собой действительную вражду людей, то оно неизбежно заключает в самой своей сущности возможность этой вражды», поэтому «…необходимо выйти из естественного состояния, которое представляет собой постоянное нарушение права через притязание каждого быть самому своим судьей и не давать другим никакой иной обеспеченности, кроме зависящей от своего произвола»223. В связи с этим Кант считал необходимым усиливать (формировать) нравственную составляющую естественного права. По его мысли, для торжества идеи права необходим государственный порядок, необходимо ценить власть и закон, под эгидой которых возможен переход от дикости и произвола к культуре и гражданскому состоянию. Однако речь у Канта идет о таких государстве и праве, которые находятся в высшем согласии с принципами права, основанными на разуме и нравственности, со ставшим в последующие столетия афористичным категорическим императивом, сформулированным этим философом: относись к окружающим так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе224.
С именем Канта связывают зарождение так называемой морально-этической (нравственно-этической) теории естественного права. Вместе с тем в исследованиях его философии, представленных в русской дореволюционной литературе, указывается: «С точки зрения кантианства естественное право есть “должное” право – не запечатленный закон, но правовой идеал… Хотя сам Кант пользовался термином “естественное право”, однако, начиная с него, термин этот начинает выходить из употребления. Философы начинают говорить уже не о естественном праве, а о праве разума и создают понятие новой науки – философии права»225.
Как отмечает Н. Н. Алексеев, в посткантовской философии «…впервые было достигнуто принципиальное преодоление естественного права при полном признании недостаточности юридического позитивизма»226.
В учении Гегеля и его последователей теория естественного права была обновлена: естественное право стало противопоставляться уже не произвольному, а историческому и национальному.
При этом, вслед за исторической школой права, Гегель признает только одно положительное право, но, в отличие от исторической школы, видит в нем проявление абсолютной идеи права. Кроме того, в отличие от исторической и естественно-правовой школ, Гегель считает, что естественное право – это общее в праве, оно предшествует историческому развитию права.
Естественное право, по Гегелю, – это вечная, абсолютная идея, проявляющаяся в историческом развитии положительного права227.
По оценкам Г. Ф. Шершеневича, данным в начале XX столетия, «самым решительным противником исторической школы права»228 признается Р. Иеринг. Однако его понимание права в такой же мере опирается на историческое и естественно-правовое учения о праве, в какой и отличается от них обоих. Так, подобно представителям исторического направления в определении понятия права, Иеринг не признает раздвоения права на положительное и естественное, право, по его концепции, оно существует только в виде положительного229. В отличие от сторонников школы естественного права, «для Иеринга нет вечного, неизменного и всеобщего права, – все право исторически сменяемое явление»230. Причем Иеринг считал, что процесс правообразования – это «безостановочная борьба и труд целого народа», «борьба народов, государственной власти, сословий, индивидов», «образование права… совершается не мирным, а боевым путем»231.
В то же время, как и представители школы естественного права, но в противовес исторической школе, Иеринг поддерживал идею сознательного, рассудочного (а не бессознательного) начала в правообразовании. Также он разделял идею естественно-правовой школы о высокой роли законодателя «как сознательного творца права»232.
