– Между нами говоря, я полагаю, что сумма в двести тридцать тысяч фунтов стерлингов будет разумной ценой.

– Здесь все надо приводить в порядок, – возразил Том.

– О да! Никто и не спорит. – Мистер Бадли поднял руки. – Но когда ремонт закончится, дом будет стоить четыреста или даже пятьсот тысяч как минимум, старинная недвижимость будет только дорожать, можете мне поверить. Да и где вы еще отыщете такой вариант: тихое местечко, да к тому же совсем близко от Лондона? Это же совсем дешево. Будь мы с женой помоложе, сами купили бы этот дом. Да тут и думать нечего, мистер Уитни! Часто ли выпадает шанс приобрести подобную красоту? – Его глаза снова нервно заметались.

– Я позвоню вам завтра, – сказал Том.

– Обдумайте все как следует. Я уверен, что вы из тех людей, которые принимают правильные решения.

Они спустились вслед за агентом по ступенькам, и Чарли прижала к себе Бена, когда мистер Бадли поспешил прочь по подъездной дорожке.

Том выпятил живот и взмахнул рукой.

– Здесь жила сама Нэнси Делвин! – торжественно произнес он, передразнивая мистера Бадли.

– Да что вы говорите? – подыграла ему Чарли. – А кто это такая?

– Неужто вы не знаете?

– Представьте, нет.

Чарли отпустила Бена. Он понесся к ручью. Одна из ворон слетела с дерева и устремилась за ним, словно бы сопровождая гостя.

– Не понимаю, – удивился Том, – как можно торговать одеждой и никогда при этом не слышать имя выдающегося модельера?

– Что-то я сильно сомневаюсь, что эта дама была так уж знаменита. – Она помолчала и добавила: – Не понравился мне этот мистер Бадли: неприятный тип, а уж как соловьем разливался, расписывая достоинства особняка!

– Ну надо же ему сплавить дом.

– Не представляю, кто захочет купить такую развалюшку.

– Да уж. Разве что любители древностей. Мы, например!

– А серьезно, тебе нравится этот дом? – спросила Чарли.

– Я уже успел полюбить его! Это совершенно замечательное место. Я хочу поселиться здесь!

– Я тоже этого хочу. Только вот…

– Только – что?

– Меня смущает, что мы будем тут жить на отшибе… совсем одни…

– Господи, да здесь куда безопаснее, чем в центре Лондона!

– Наверное, я постепенно привыкну, – сказала она.

– В любом случае это хорошее вложение денег. Если Элмвуд-Милл вдруг нам разонравится, то через годик-другой продадим его с выгодой. Но мы наверняка его полюбим. – Том хлопнул в ладоши. – Это как раз то, что нам нужно.

– Да… – неуверенно согласилась Чарли.

Какая-то тень метнулась на землю прямо перед ней. Сперва Чарли подумала, что это спорхнула с дерева ворона, но тут же услышала крик Тома: он прыгнул к жене и резко оттолкнул ее. На земле, рядом с ней, что-то затрещало, словно разламывался упавший стол, и ногу обожгло болью.

Побледнев от страха, Чарли обернулась. Большой кусок черепицы, разлетевшийся вдребезги, словно оконное стекло, лежал на том месте, где она только что стояла. Кровь струилась из раны на ноге, просачиваясь сквозь разорванные джинсы, и стекала к лодыжке. Том вцепился в запястье жены и быстро поволок ее прочь от дома, на середину подъездной дорожки.

– Надеюсь, тебя не очень сильно зацепило? – спросил он, выдергивая из кармана носовой платок и опускаясь на колени.

Чарли взглянула на крышу, на обломки черепицы, и сердце ее бешено заколотилось. Когда Том прижал носовой платок к ране, она поморщилась от боли.

– Тебя ведь могло убить, – ужаснулся он. – Господи, если бы это попало тебе в голову…

Молча кивнув, она снова пристально посмотрела вверх и сказала:

– Это просто ветер.

Еще одна тень зигзагом ринулась к ней, и Чарли резко отшатнулась. Но это оказался всего лишь воробей, спорхнувший с крыши.

Чарли открыла дверь кабинки и вынесла оттуда две баночки с теплым содержимым. Том с пылающими щеками смущенно следовал за женой.

Пациенты, сидевшие в низких креслах из искусственной кожи, рассеянно листали журналы и шепотом переговаривались. Семейные парочки, мужья и жены, двадцати-, тридцати- и даже сорокалетние, с нервными, обеспокоенными или удрученными лицами, вцепившиеся в пустые баночки, дожидающиеся своей очереди, и все – полные надежд.

Пройдя по застланному ковром коридору, Чарли постучала в дверь с надписью «Лаборатория».

– Войдите.

Молодая, лет двадцати шести, коротко стриженная блондинка, на бейдже которой значилось «доктор Стентон», что-то записывала в блокнот. Она весьма приветливо взглянула на посетительницу, и Чарли передала ей баночки.

– Ну что ж, выглядит весьма неплохо, – громко объявила врач. – Вы четко следовали инструкции?

Том смущенно кивнул. Он от души ненавидел все эти процедуры, но все-таки заехал сюда сегодня, повинуясь чувству долга, вроде того, что заставляет нас пойти на похороны какого-нибудь дальнего родственника.

Доктор Стентон наклонила одну из баночек.

– Вы направили сюда первую же струю? – спросила она.

– Я боюсь, что часть этого… – Чарли покраснела, – пролилась.

Доктор Стентон, прищурившись, рассматривала серую жидкость внутри баночки:

– Не стоит беспокоиться. Здесь вполне достаточно, чтобы оплодотворить половину Англии. – Она оценивающе посмотрела на Тома. – Разумеется, если не возникнет проблем с качеством спермы. А так весьма неплохо, присаживайтесь.

Они сели. Врач, прихватив баночку, отправилась в соседнее помещение. Зазвонил телефон: издал три последовательные трели и замолчал. Отделанный в серо-красных тонах кабинет был почти полностью пуст, – видимо, это было сделано намеренно. Лишь на стене висел диплом, заключенный в рамку.

– У тебя сегодня сеанс ретрогипноза? – спросил Том.

– Да. – Чарли увидела, как он усмехнулся. – Лора… – начала было она и осеклась.

Том поднял брови:

– Что Лора?

– Она знакома с одной женщиной, у которой тоже были проблемы с зачатием. Та обратилась к ретрогипнотизеру и выяснила, что причина заключалась в том, что в одной из предыдущих жизней ее дети трагически погибли. Вскоре после этого она забеременела.

– Бред какой!

– Попытка не пытка.

Муж достал блокнот и стал изучать записи. Некоторое время они сидели молча.

– А что мы решили насчет дома, Том?

– Я за то, чтобы купить Элмвуд-Милл. А ты?

– Мне он тоже нравится, но его уединенное расположение меня все же беспокоит.

– А я думаю, что это, наоборот, замечательно. Никаких соседей поблизости. Мир и покой! Разве плохо?

Она неуверенно посмотрела на него.

– Слушай, – заявил Том, – такой шанс упускать нельзя. Надо позвонить в агентство и сказать, что мы согласны.

– Хорошо.

Вернулась доктор Стентон и села напротив них.

– Ну, все не так уж и плохо. По сравнению с прошлым разом состав спермы улучшился. Правда, у вас непроходимость одной маточной трубы, миссис Уитни, это не очень-то хорошо, но шанс забеременеть все же есть. Если вы пожелаете снова попробовать ЭКО, мы будем рады вам помочь, хотя очередь у нас большая, ближайшая запись только на ноябрь. Я перешлю результаты анализов вашему врачу, – продолжала она. – Увы, панацеи в данном случае не существует, однако падать духом не стоит. Желаю удачи.

Они спустились на симпатичном лифте с плюшевой обивкой и ковром на полу.

– Ну, что скажешь?

– По крайней мере, тебе лечение пошло на пользу. – Чарли взяла мужа за руку. – У меня отличное настроение. Наконец-то мы нашли подходящий дом. Ты позвонишь агенту?

– Ну а как иначе, – огрызнулся он, выдернул руку и засунул ее в карман куртки. – Я же сказал, что позвоню.

– Если хочешь, я могу и сама с ними связаться.

– Я ведь сказал уже, что все сделаю! – Том сгорбился и прислонился к стене лифта, словно капризный ребенок. – Что-то я начал сомневаться насчет покупки дома.

– Почему? Несколько минут назад ты уверял, что нельзя упускать такой шанс.

– Ко мне каждый день являются люди, которые переехали в другое место, потому что полагали, будто это спасет их брак.