Потом Врата кое-где выдохлись. Где-то наоборот. Середина континента и сейчас лишь мертвая пустыня. Там никто не станет жить даже за премии правительства. Даже если там и не бегают стаи чертовых тварей.

– А как Бойня закончилась?

– Так она и не закончилась. Сжалась, спряталась. Не знаю… Но точно не закончилась, как бы ни хотелось в это верить. Стало легче и чуть свободнее. Вот, мы с тобой развели огонь и не караулим. Знаешь почему?

– Опасности нет?

– Опасность есть. Просто вход один, и напротив него я поставил две противопехотные мины. Но развести огонь сейчас – просто позвать еще пару бедолаг, что наверняка едут или идут к Заливу. А двадцать лет назад мы с тобой сидели бы за стеной полицейского участка, оставшегося за пяток миль там, за спиной. И по очереди ходили бы караулить на пост.

Бойня затаилась, верно тебе говорю. Дьявол, или кто еще, не пришел бы в мир просто так. И уж тем более не оставил бы его так же. Потому мы у себя и продолжаем следить за ней. И бороться. Сталью, свинцом, огнем. Как парни из Седьмого рейнджерского, да покоятся они с миром. Хорошие были ребята.

– Сэр, как вас зовут?

– Зови меня Дюффрэ, сынок. И спи. До Форт-Кросс еще далеко. Отдыхай.

– Дуайт?

– Да?

– Что там делает этот полукровка?

– Может быть, молится, Моррис?

– Сраный навахо.

Дуайт не ответил. Зачем? Спорить с Моррисом, ненавидящим любого «цветного», бесполезно. Если он считает Стива навахо, то все. Лишь бы проблем не наделал из-за этого. Почему Моррис считал его, Дуайта, сродни себе, Дуайт не знал.

Броневик рейнджеров, старый «Кугуар», стоял у поворота. Дорогу в этих краях проторили давно, несмотря на не сдающийся вездесущий песок со стороны Terra los Diablos, Земли Дьявола. Дуайт сидел на запасной покрышке, закрепленной на борту. Стив Альмейда, приданный экипажу новичок, стоял на коленях у самой границы пустыни и почти умершей полоски давно не действующего шоссе.

– Сколько раз говорил капитану – не надо нам лишних людей! – Моррис сплюнул коричневой от жвачки слюной. – Так ни хрена, вот тебе, получите, мистер Моррис, вот вам чертов метис.

Дуайт приложил ладонь к глазам, закрывшись от солнца. Что-то беспокоило.

– Чертова служба! – Моррис разошелся, пнул для начала ни в чем не повинный «Кугуар». – Скажи, Дуайт, какого хрена мы здесь торчим?!

Вопрос был глупым. Ответ на него лежал вдали, у первых дюн, присыпанный песком. Рядом тихо чадил старый фургон с разнесенным в клочья салоном. Какое дело может привести рейнджеров сюда, если не очередное «упокоение»?

– Святая Виргиния, мать ее сиськи… – Моррис явно не желал успокаиваться. – Да…

– Не богохульствуй, солдат. – Голос еще одного спутника Дуайта звучал глухо. – Не бери на себя лишних грехов, их у тебя и так хватает.

Моррис наконец-то заткнулся. Понять его оказалось просто. Спорить с командором себе дороже. На что Дуайт не любил святош, но уважать – уважал крепко. Если есть за что, конечно. Уважать Марка ему хотелось. Кресты наплечников, блестящие под солнцем, как раскаленная сковорода, просто так не даются.

Марк посмотрел в сторону Стива, чуть качнулся серый капюшон плаща.

– Не нравится мне что-то… – Командор поправил оружие у пояса. – Дуайт?!

– Да?

– Неладное что-то, вроде как на нас идет, нет?

– Кажется.

– Стоит завести машину. Эй, Моррис! – Рейнджер обернулся, недовольно сопя. – Сходи, проверь своего друга, надо собираться.

Священник подошел к приоткрытому водительскому люку, уставился на стоптанные каблуки сапог Хавьера. Ноги водителя торчали наружу совершенно не по инструкции. Тот, как обычно на остановках, спал. Моррис недовольно поморщился, толкнул мексиканца. Дуайту стало интересно.

– Просыпайся, солдат. – Священник всех их величал одинаково, наплевав на «сына моего» или любое другое, используемое святошами, обращение. – Просыпайся, олух.

– Ай… di puta madre, cabron! – донеслось из разогретой стальной коробки. Водитель и не подумал появиться. Хавьер на священника откровенно плевал. Дуайт поначалу удивлялся, но скоро перестал. Водитель не признавал адептов Новой Церкви, даже епископов, не говоря про командоров. Истый католик, игнорирующий Марка изо всех сил.

Марк замер, еле заметно дернув подбородком. Лишней ссоры не хотелось, и Дуайт коротко стукнул прикладом по броне.

– А? – Через несколько секунд заспанная усатая рожа вылезла через люк в башне. – Что?

– Заводи. – Дуайт покосился на небо. – И надень маску. Фильтры в броневике менял после последней поездки?

– Обижаешь, amigo. – Хавьер покосился на Марка и, ничего не сказав, нырнул обратно. Двигатель чихнул, закашлял, взялся и ровно замолотил.

«Что-то», беспокоившее и рейнджера, и священника, уже показалось вдали. Обманчиво далекое, красивое и убийственное. Густая темная волна, завораживающе скручивающаяся в спирали и растягивающаяся по всему горизонту. В глубине фронта полыхали красные плавные разряды. Из глубины Земель Дьявола на границу снова несся шквал сатанинского семени.

– Дерьмо. – Марк покачал головой. – Чертово дерьмо.

Дуайт покосился в сторону Морриса, чего-то ждущего рядом с сидевшим на коленях Стивом. Посмотрел на обломившийся конец зубочистки, кочевавшей из одного уголка рта в другой.

– Священник, и так ругается?

– Ты же никому не скажешь?

– Нет. – Рейнджер расстегнул кожаный чехол с маской, поправил баллон с воздухом. – Пора надевать наших любимых друзей. Туча дойдет минут за пять. Моррис!

Напарник махнул рукой, подзывая. Ствол винтовки качнулся одновременно с осторожным шагом Морриса, отступившего от Стива.

– Шлюхина мать! – Хавьер вылез из люка, сморкнулся в пальцы. – Это еще что такое?!

– Это проблема. – Дуайт переглянулся с Марком. – А делать нечего, надо идти. Хавьер!

– Чего?

– Маску надень, придурок усатый.

Хавьер нырнул обратно, разразился бешеным потоком из смеси эль мехико, родного диалекта и своего странного английского. Ругать его не хотелось, но постоянная привычка запихивать маску куда попало не сулила ничего хорошего. Туча приближалась.

Дуайт достал свою, надел. Мягкая кожа со скрипом проехалась по небритым щекам, ремни доделали все необходимое. Каучуковый шланг щелкнул креплением, присоединился к баллону, стекла, как обычно, сперва чуть запотели.

У Марка, как и у всех нерядовых священников Новой Церкви, маска была из резины. Сколько она стоила, Дуайту не хотелось даже думать. Хобот прятался концом за тканью плаща, закрывшего доспех командора. Рейнджер мотнул головой в сторону Морриса и пошел, не оглядываясь.

Дела оказались совсем плохи. Стив, судя по всему, подцепил заразу. Подхватил пусть и недавно, но ему хватило. Бледный, с темными сосудами на шее, метис качался из стороны в сторону, замирая и шепча.

Как? А, твою мать…

Правый сапог метиса, снизу, у рантов, распорот. Кровь уже запеклась. А дьявольскому семени кровь то же самое, что виски Моррису в хороший день. Залил – и пропал. Только пламя в крови. Так и тут.

Моррис прицелился Стиву в затылок. Марк остановил рейнджера, отвел ствол в сторону. Дуайт понимающе кивнул, дождавшись, пока священник откроет сумку. Солнце блеснуло на двух парах блестящих наручников. Серебро, символы Церкви по нему и сталь под ними. Стиву доведется умереть не здесь. И сдохнуть очень плохо.

Вместо пули затылку метиса достался приклад. Рисковать Дуайту не хотелось. Да и то, Стив пришел в себя раньше, чем ему застегнули наручники на лодыжках. Оказалось, что кстати. Вырваться Стиву было не суждено.

Марк умело воткнул меж оскаленных зубов металлическую выгнутую полоску, затянул на затылке ремни. Туча прошла большую часть пути, наваливалась серой тяжестью. Назад, к машине, они уже бежали, насколько позволяло тяжелое тело, рвущееся к темной взвеси за их спинами.