- Его больше нет, мальчик мой!.. больше нет!

- Кто ты? Кем был твой друг? - Переспросил я, почему-то не надеясь услышать ответ. Женщина меня просто не слышала. Будто она знала, что я стою перед ней, но на деле меня рядом не было.

- Моя любовь!.. свет моей жизни!.. мой великий муж не пережил страшной битвы! - снова всхлипнула женщина. - Кертис закрыт! Он надёжно укрыл нас. Мир пал, надежды больше нет! Мы не... прости нас дитя!.. мы не смогли!

С каждой секундой женщина говорила всё тише, а её облик сменялся волнами и рябью, словно трансляции мешали помехи.

- Теперь твой черёд, мой мальчик. Теперь сила твоя! Теперь ты носитель ге... теп... ... ... нома...

Женщина всё говорила, но я больше не слышал тех слов. В следующий миг её руки покрылись белым огнём. Пламя собралось на ладонях, женщина прижала их к моей груди, и огонь перетёк в моё тело.

Такой боли я ещё не испытывал!..

Грудь вспыхнула, точно была из соломы, волна жара прошла по всем органам, всем сосудам и венам. Огненная борозда расползалась по коже ветвистыми ручейками. Беспощадное пламя медленно растекалось по торсу, пока не схватилось всё тело. Я горел... горел заживо!

Долго мне пришлось терпеть эти муки. Я страдал, пока не раскрыл глаза, пока резко не подскочил на кровати и не вырвался из пелены сновидений. Ещё не веря в чудо спасения, я всё же проснулся.

Твою мать! Эти сны меня скоро в могилу загонят!

Несколько мгновений я просидел неподвижно, пока чуть отдышался, потом снова тяжело упал на подушку. Нужно было успокоиться.

Последние месяцы я только и мечтал, чтобы выспаться, но по ночам за мной гонялись кошмары. Картинки в тех снах мелькали самые разные: иногда мне на голову падали горы, иногда небо сгорало в огне, а порой я убегал от жуткого урагана. Словом, весело и очень реально. Но заканчивались они всегда одинаково: очень красивая женщина теряла мужа, что был похож на меня как две капли воды. Я не знал их имён, не знал где они... да вообще ничего не знал о тех людях. Но каждый раз незнакомка говорила со мной, как с ребёнком, а затем сжигала в белом пламени. Очень мило!..

За окном уже ярко сияло утреннее солнце, его лучи скользили по двухъярусным койкам, что густо усеяли курсантский кубрик. Мебели, как таковой, у нас не было, одни только тумбочки у кроватей. Ребята ещё отдыхали. Я спал на верхнем ярусе, мои часы лежали на тумбе, поэтому, чтобы до них дотянуться пришлось потрудиться.

Пять тридцать! Ну здорово, теперь опять глазеть в потолок до подъёма!

Тело слегка занемело. Чтобы разогнать кровь, я перевернулся на правый бок и случайно наткнулся взглядом на дурацкую улыбку Емели. Этот высокий темноволосый гадёныш спал на соседней койке. Как и меня, парня часто мучила бессонница, потому по утрам мы любили перекинуться парой слов. Но сегодня я был не в духе:

- Чего скалишься? - не очень дружелюбно начал я разговор.

- Ох!.. ну и видок у тебя. Что, опять не с той ноги встал?

- Снова!

Сказано это было немного грубо. Утро не задалось, выслушивать колкие шутки мне не хотелось. Рома Емельянов славился остроумием на всю академию, потому его сразу стоило осадить, до того, как он начнёт тянуть хохмы из закромов.

- Эх!.. ну, как знаешь, тогда не слыхать тебе о моём новом подвиге, - пытаясь меня заинтересовать, продолжил Емеля.

- Это с Рыжим-то? Ха-ха! - Тихо хмыкнул я, чтобы не будить остальных. - Так слава тебя здорово опережает!

- Не понял? - удивился парень.

- Ну, это ведь ты ему в сапоги шампуня налил? Рыжий вчера очень злился и обещал, что уши тебе оторвёт!

- Зато как они теперь пахнут!.. ха-ха-ха! - захохотал в подушку Емеля, затем так же тихо продолжил. - Слушай Ник, так ведь Рыжий вчера с наряда сменился, и мы с ним весь вечер проторчали в светлице. Как видишь, уши на месте.

Как "Ник", ребята прозвали меня с первого курса. Так называлась известная марка фотоаппаратов. Если вкратце, то у меня хорошая память, что другие курсанты подметили с первых дней.

- Вижу, - ответил я. - Но ты сам понимать должен: Рыжий... ха-ха-ха!.. парень серьёзный! Просто так словами бросаться не станет.

- Да уж!.. ты прав - я точно встрял в неприятности!

Затем Емеля ловко подхватил свою подушку и запустил её в другую часть кубрика. Там она неприятно врезалась в золотистую голову, что мирно посапывала на койке.

- А-а... Что?.. Кто это сделал? - вскинулся пострадавший.

- Ой, извини друг... я нечаянно! - скорчил невинную физиономию Емеля.

Я вот, никогда не понимал, как подушка может нечаянно пролететь через весь кубрик и попасть точно в голову человеку? Но Рыжий думал иначе:

- Точно нечаянно?

- Ну конечно! Разве я стал бы тебе врать?

- Ладно, проехали, - проговорил Рыжий, отвернулся и уже готов был снова прилечь, чтобы ещё немного подремать до подъёма, но не успел. В этот раз Емеля запустил по нему моей подушкой.

- Мне что, встать и подойти к твоей койке?

- Зачем? - начал прикидываться дурачком Емеля.

- Как это зачем? Ты чего подушками бросаешься?

- Я же извинился.

- Это в первый раз...

- А что, был ещё и второй?

Рыжий задумался. Задача для него и правда была непростой. С одной стороны, он догадывался, что и вторую подушку бросил Емеля, но вот с другой!.. ха-ха!.. ведь самого броска Рыжий не видел, так что Емеля серьёзно мог быть не причём! Руслан Полевой частенько страдал от казарменных шутников, но тут уж ничего не поделаешь. Не можешь остроумно ответить - терпи!

- То есть, ты хочешь сказать, что это не твоя подушка?

- Конечно не моя!

Самое смешное, что Емеля даже не врал. Ведь вторая подушка в самом деле была не его. Она была моей.

- Кхм... не ври. Я знаю, что это ты её бросил.

- Да чего ты пристал? Хорошо. Если тебе от того станет легче, то я ещё раз прошу меня простить. Я не хотел.

- Так-то лучше, - проговорил Рыжий, вновь пытаясь прилечь поудобнее. Только вот ничего у бедняги снова не вышло. Емеля ещё не закончил:

- Общая команда: подушки наизготовку, по Рыжему - огонь!

Дальше все ребята нашего взвода приподнялись на кроватях и запустили по Руслану подушки.

- Ха-ха-ха! - взорвался кубрик от жаркого смеха.

- Ну что, теперь тоже скажешь, что это я? - продолжал ухмыляться Емеля.

- Да пошёл ты! Надоел уже своими дурацкими шуточками.

- Руся, не переживай! Скоро каникулы, отдохнёшь от нас несколько месяцев! - подбодрил парня Циркуль. Только его подушка осталась на месте. Он спал на нижнем ярусе казарменной койки, а над ним была койка Тима. Вот его подушку Циркуль и бросил.

- Эй, Белоснежка, ты там ещё долго спать собираешься? - позабыв про Рыжего, выкрикнул Циркуль. Затем он поднял ноги и несколько раз пнул ступнями верхнюю койку. От тех толчков Тим чуть не грохнулся на пол, но промолчал. Бедняга понимал, что огрызаться лучше не стоит.

- Козёл, как же ты мне надоел! - тихо проговорил Тим, когда слезал с кровати. Только вот Циркуль его всё же услышал:

- Чего ты сказал?! - рыкнул он и подставил Тиму подножку.

Тим не ожидал такого подвоха, растянулся на полу и больно ударился головой о кровать.

- Ещё раз услышу что-то подобное, будешь наказан, понял?.. - прошипел Циркуль, когда обхватил лежащего на полу Тима руками за шею.

- Да понял, понял, отвали уже!

- Так-то лучше!

Скорую потасовку видели все, но вмешиваться не стали. Разводить нюни в казарме не принято. Пока всерьёз не дерутся, никто не разнимет. Ваня Круглов задирал Саню Тимохина с первого курса. Хоть Тим и был выше на голову, но меряться силами с другими курсантами ему и не снилось. Парень был очень худым и нескладным, боец из него был неважный.

Это прелести курсантского быта! Назвать нас друзьями язык не повернётся. Трём десяткам парней сложно уживаться в маленьком кубрике. Рядом с этими людьми я просыпаюсь каждое утро, рядом с ними же засыпаю. За три года учёбы мы друг другу так осточертели, что скромной потасовкой никого здесь не удивить.