Современное гуманитарное знание стоит перед необходимостью выработки новых подходов и синтеза парадигм. В контексте данной проблемы определены пути синтеза онтологии мифа М. Элиаде с другими значимыми в современной гуманитарной науке парадигмами. В монографии представлена попытка дальнейшего развития идей выдающегося мыслителя в культурологическом, религиоведческом и других направлениях. Идеи М. Элиаде легли в основу разработанной автором настоящего исследования новой методологии культуры.

Сопряжение таких парадигм, как мифо-онтологическая, аналитико-психологическая и трансперсональная, открывает новые возможности для изучения феноменов мифа, религии и культуры в их взаимодополнительности. Современная гуманитарная наука стоит перед необходимостью междисциплинарного синтеза, и подобный синтез теоретико-мифологического, трансперсонального и психоаналитического подходов предпринят в данной работе. Постулируется идея о том, что такие базовые области гуманитарного знания, как философия культуры, онтология мифа и религии, могут быть концептуальным ядром синтеза парадигм.

Во всем мире существует устойчивый интерес к научным достижениям выдающегося европейского и американского ученого румынского происхождения, создателя Чикагской школы сравнительного религиоведения, профессора, автора работ «Миф о вечном возвращении» [143], «Мефистофель и Андрогин» [142], «Аспекты мифа» [139], «Трактат по истории религий» [148; 149], «Священное и мирское» [147] Мирче Элиаде. Будучи весьма известным на Западе (где он провел большую часть своей жизни, работая профессором кафедры истории религии в Чикаго, а позднее основав собственную школу), в белорусской гуманитарной науке он, к сожалению, все еще остается малоизученным автором, хотя его наследие востребовано на Западе и представляет большое значение для современной гуманитаристики. М. Элиаде являлся почетным доктором Сорбоннского, Йельского, Вашингтонского университетов, членом Королевской академии наук и искусств Бельгии, членом-корреспондентом Британской и Австрийской академий наук [41, с. 107]. В 1980 г. Лионский университет выдвинул кандидатуру ученого на получение Нобелевской премии. На фоне развития религиоведческой и культурантропологической науки в XX в. значительным прогрессом явилось возникновение его теории мифа, которая открыла перед религиоведением и философией культуры новые горизонты. Парадигма М. Элиаде является самобытным подходом в изучении мифа и религии, значительным шагом вперед в развитии религиоведческой науки. Она содержит ценные разработки в данной области, подводя итог сделанному в этом направлении другими школами и исследователями. Философу принадлежит качественно новая трактовка религиозных феноменов: на основании его теории мифа можно конструировать онтологию мифа и религии. Можно говорить о том, что М. Элиаде предлагает онтологическую трактовку феноменов бытия традиционных культур: их значимость определяется сакральным статусом, выводящим их за пределы наличного бытия.

М. Элиаде является сложным и многогранным исследователем, чей теоретический подход к мифу, как будет показано в монографии, востребован современной наукой. В российской гуманитарной науке значительные разработки в области изучения мифологии и религиоведения принадлежат С. А. Токареву, A. Ф. Лосеву, И. М. Дьяконову, Ф. Ф. Зелинскому, В. В. Иванову, B. Н. Топорову, Ю. А. Кимелеву, А. Н. Красникову и др.

Следует отметить, что концепцию мифа активно разрабатывали белорусские ученые – В. М. Коной, П. Г. Мартысюк, Н. Н. Беспамятных. Белорусские культурологи в той или иной связи обращались к идеям М. Элиаде. Так, Н. Н. Беспамятный, как А. Ф. Лосев и другие исследователи, определяет концепцию мифа М. Элиаде как феноменологическую [13, с. 60]. Данный автор рассматривает такие концепты румынского ученого, как «миф» и «история», в их сопряженности. Основанием для обозначения концепции теоретика мифа и религии как феноменологической Н. Н. Беспамятных считает преемственность в восприятии мифа, его транзитивность. Белорусским исследователем выделяется теория сакрального у Элиаде как отдельный пласт его воззрений, миф трактуется как разворачивание сакральных преданий [13, с. 67], анализируется природа и характеристики времени. Уделяется внимание архетипу как «сакральному акту», а также связи мифа и ритуала. Российский религиовед А. Н. Красников, разрабатывая классификацию феноменологии религии, относит М. Элиаде к классической форме феноменологии религии, следующей за доклассической (П.-Д. Шантепи де ла Соссе) [46, с. 96].

П. Г. Мартысюк в своей монографии «Мифологическая идея вечного возвращения в эволюции культуры» [66] в связи с анализом различных модификаций идеи «вечного возвращения» обращается к взглядам М. Элиаде наряду с рассмотрением подходов Ф. Ницше, Ж. Делёза, Дж. Вико, Ф. Боаса, Б. Малиновского и др. Подчеркивается связь категорий «миф» и «ритуал» у М. Элиаде, затрагиваются такие понятия, как «сакральное», «время», «история», справедливо подмечается контрпозициональность понятий «вечное возвращение» и «история».

После теоретических трудов П.-Д. Шантепи де ла Соссе, Р. Отто, Г. Ван дер Леува работы М. Элиаде, которые можно определить как новую парадигму в изучении сущности религии, занимают значительное место в феноменологии религии. В целом можно отметить, что отличительной особенностью такого направления, как феноменология религии, ярким представителем которого был М. Элиаде, является изучение не исторического контекста и условий возникновения религии, а ее сущности и характерных особенностей, религиозного опыта и его структуры. «В дальнейшем такое расчленение религии и выявление в ней инвариантных элементов стало считаться одной из важнейших задач феноменологических исследований», – полагает известный российский религиовед А. Н. Красников [46, с. 96]. И далее Красников делает ключевое с методологической точки зрения замечание: «Конечно, можно со всей определенностью подчеркнуть важность изучения истории отдельных религий и попыток создания общей истории религии, поскольку знание истории является одной из предпосылок для понимания современности и даже предсказания будущего» [47, с. 6]. В дополнение к сказанному А. Н. Красниковым можно заметить, что современная философия религии стоит перед необходимостью путей синтеза (философского и методологического) достижений культурантропологических школ, религиоведческой концепции «минимума религии» и феноменологической стратегией.

Наличие русскоязычной литературы о выдающемся мыслителе достаточно ограничено: лишь в 2011 г. вышла в свет монография А. А. Горохова «Феноменология религии Мирчи Элиаде» [17]. В отечественной философской традиции отсутствуют системный и цельный анализ взглядов М. Элиаде, а также классификация и типологизация его учения, хотя креативный методологический и теоретический потенциал идей ученого может быть использован для анализа и систематизации современных социокультурных процессов. Несмотря на это, современное интеллектуальное белорусское пространство постепенно приходит к осознанию значимости данной парадигмы для современной мировой и белорусской науки. Однако остаются неисследованными онтологические элементы в системе Элиаде, прояснение соотношения феноменологического и онтологического уровней, экспликация проблем философии истории (соотношение мифа и истории в его концепции) и другие вопросы. Данный пробел восполнен настоящей работой.

Немецкий философ и методолог науки К. Хюбнер, классифицируя подходы к изучению мифа, небезосновательно относит М. Элиаде к направлению, обозначенному им как «нуминозная интерпретация мифа» [135, с. 67]. Сам мыслитель не относил себя ни к одному из направлений современной ему антропологии, этнологии и теории культуры, кроме основанной им Чикагской школы сравнительного религиоведения, считая себя историком религии в широком смысле этого слова. Значительное влияние на М. Элиаде было оказано Д. Фрезером и В. Шмидтом. Работы 3. Фрейда и К. Леви-Стросса также не остались без внимания со стороны ученого, однако психологизаторская трактовка Фрейдом многих ключевых образов человеческой культуры не принималась Элиаде, хотя понятие бессознательного фигурирует в его работах. Систему К. Леви-Стросса он находил чрезмерно логицизированной, «растворяющей индивидуальное сознание». М. Элиаде широко использует этнографический материал, синтезируя его, и на нем строит свою концепцию, что дало основание Е. Строгановой обозначить его подход термином «этнофилософия» [116, с. 205].