В душу падавана медленно прокрался червячок, посеяв первые семена тревоги. Юноша чувствовал, что их находка грозит им всем опасностью.

Комментарий к Пролог.

Цитата, приписываемая Императору: «Цивилизация достигнет рассвета лишь в тот день, когда последний камень последнего храма рухнет на голову последнего жреца.»

Использованы отрывки песни HMKids – Death of Horus

========== Глава 1 ==========

Я прошел сквозь жар огня,

Вслед пылала мне земля,

Ветры пели гимны крови.

Был распят я средь толпы,

Сброшен в лоно пустоты,

Проклят был богами ночи.*

Голоса с трудом долетали до замутненного сознания, но понять их смысл был нереально, как и разобрать хоть одно слово. И не потому, что мозги сплавились и отказывались работать, а потому что речь была совершено незнакомой. Ни одного знакомого оборота, ни одного намека на какой-нибудь диалект из того множества, что были известны Хорусу. Единственное, что Архипредатель понял, так это что один из говоривших был женщиной. А вот голос другого звучал так, будто он говорит через вокс, как какой-нибудь техножрец.

Следующим неприятным сюрпризом стало собственное тело. Нет, оно было полностью здоровым и полным сил, но ощущалось так, будто его подвергли самым серьезным изменениям. С одной стороны, все так и должно быть. Имперский Космодесант был подвергнут кардинальным генетическим и техническим изменениям, для их максимальной эффективности, а примархи, в свою очередь, выделялись даже на фоне Адептус Астартес. Так что тело и должно было быть измененным, но что-то подсказывало Хорусу, что в этот раз дела обстоят несколько иначе. И ему еще предстояло выяснить, хорошо это или плохо.

Лежать с закрытыми глазами и изображать из себя бесчувственную колоду ему быстро наскучило, а потому примарх резко поднялся и распахнул глаза, оглядываясь по сторонам. Быстрый осмотр местности показал, что он находится в богато обставленной комнате, расположившись на довольно большой кровати, раз она умудрилась уместить на себе его немалые габариты. Откуда-то из окна несло морской свежестью, и этот простой запах поразил Хоруса до глубины души. Куда привычней для него был смрад паленой плоти, дурманящий аромат крови, гниения останков и оскверненных благовоний, от которых в голову лезли самые извращенные идеи. Один из даров Слаанеш, чего уж лукавить.

Подле кровати обнаружились двое молодых людей — девушка и юноша, который еще даже бриться не начал, но уже смотрел на Воителя с ощутимой тревогой и сжимал в руках металлический прибор цилиндрической формы и непонятного назначения. Хотя, с последним определиться было проще всего — оружие. Хорус не был бы самим собой, если бы не умел определять подобные вещи с одного взгляда. Хотя, надо признать, форма у данного “созидателя Смерти” была странной и напоминала простую донельзя рукоять меча, пусть и без самого клинка.

Девушка что-то спросила, но что именно, Хорус так и не понял. Недоуменно нахмурившись, она повернулась к своему спутнику, но тот лишь пожал плечами, не спуская с Воителя глаз.

“Правильно, мальчик, — пронеслось в голове Луперкаля. — Бойся, меня надо бояться. Другого я и не заслужил.”

***

Падме разглядывала спящего гиганта, в то время как Энакин нарезал вокруг кровати уже седьмой круг, водя над бесчувственным телом руками, словно сканируя. Вызванный экстренно медик прибудет только через пятнадцать минут, а пока им оставалось только ждать — либо врача, либо когда мужчина очнется. Раньше произошло второе.

Гигант резко распахнул глаза и сел на кровати, причем его движения были настолько быстрыми, что нормально разглядеть их удалось только Скайуокеру. Молниеносный поворот головы в сторону окна, и вот уже пронзительные черные глаза разглядывают их, при этом взгляд был настолько внимательным, что Падме показалось, будто она оказалась под прицелом корабельных орудий. Стоявший за спиной Скайоукер так же испытал нечто подобное, а потому теперь мялся с ноги на ногу и хватался за рукоять сейбера. И было отчего.

Рост мужчины был огромным для человека — два с половиной метра, и возвышался он даже над немаленьким Энакином, который на фоне этой громадины казался щуплым мальчишкой. Мощные мышцы бугрились под кожей, и было очевидно, что они не несут в себе даже грамма жира. Покрытое шрамами тело лишний раз подчеркивало, что перед ними сидит воин с огромным боевым опытом, лишь по нелепой прихоти судьбы оказавшийся на мирной планете.

— Кто вы? — спросила Падме. — Как вы себя чувствуете?

Ответом ей была тишина. Мужчина пристально разглядывал ее, лишь изредка бросая взор на все больше нервничающего Скайоукера, после чего нахмурился.

— Он нас не понимает? — тихо спросила она падавана, на что тот лишь пожал плечами.

В этот момент гигант окончательно встал с кровати, неожиданно покачнулся и на миг замер, не обращая на свою наготу ни малейшего внимания, а на его лице отразилось недоумение вперемешку с изумлением. Что-то очень сильно его удивило.

***

Как завороженный, Хорус стоял, пытаясь привыкнуть к изменившемуся центру тяжести. Столь резко уменьшившийся рост сильно поразил примарха, привыкшего смотреть на окружающих с высоты четырех метров, в то время как сейчас он сравнялся ростом с любым Космодесантником своего Легиона. Если бы братья могли сейчас его увидеть, то они бы умерли со смеху, а Фулгрим-засранец отпустил бы какой-нибудь нелицеприятный эпитет. Про те колкости, которыми наградил бы его Русс, даже думать не хотелось.

Тем временем, девушка подошла к нему поближе, после чего положила ладонь себе на грудь и произнесла:

— Падме, — ладонь указала на нервного юношу, — Энакин.

***

Наберри внимательно следила за мужчиной, смотревшего на нее с высоты своего немалого роста. На его фоне она выглядела маленькой девочкой, лишь по недомыслию сбежавшей от нянек и вырядившейся во взрослое платье. Широкая, покрытая шрамами, грудь вздымалась подобно морским волнам, когда огромная ладонь легла на нее:

— Хорус.

— Хорус, — Падме мягко улыбнулась, но ее никто не поддержал. — Вы меня понимаете?

Гигант пристально на нее глянул, после чего указал на ее губы и покачал головой. Было ясно, что он не понимает ни слова из того, что она говорит, но отнюдь не в силу глупости или необразованности. В черных глазах мужчины светился разум, острый как меч и столь же опасный.

— Что будем делать, Эни? — встревоженно спросила она у Скайуокера. — Он ничего не понимает из того…

Слова ее были прерваны, когда мужчина резко зажмурил глаза, а из под под закрытых век на короткий миг засиял золотой свет. Точно такой же, каким сверкала молния незадолго до появления незнакомца на ее пороге. Огромные руки быстрее молнии метнулись к голове и сжали виски, но уже через миг он шумно выдохнул и открыл глаза, в которых гасло золотое пламя. Несколько секунд он смотрел на них так, будто только сейчас увидел, после чего произнес совершенно нормальной речью.

— Меня зовут Хорус Луперкаль, — он говорил с легким акцентом и немного гортанно, но тем не менее вполне себе внятно и понятно. — Я буду вам признателен, если вы мне скажете, куда я попал?

***

Бригада медиков кружилась вокруг него уже второй час, и он лишь стоически терпел их суету, хотя в другой жизни давно расшвырял бы их увесистыми пинками, а тяжелая терминаторская броня лишь усилила бы эффект. Коротко хмыкнув, Луперкаль с некоторым интересом наблюдал, как его обследуют с помощью совершенно незнакомых инструментов, чьи изящество и чуждость напоминали эльдарские технологии. Собственно, двое из медиков людьми и не являлись, что уже ему не понравилось, но он терпел их присутствие, хоть и не спускал с них внимательного взгляда. Эта парочка, естественно, заметила столь пристальное внимание, а потому стала заметно нервничать и плодить ошибку за ошибкой. Им казалось, что рядом с ними замер огромный, свирепый зверь, способный разорвать их на части при малейшем неосторожном движении.

— Что скажете, профессор? — спросила Падме у одного из этих недоапотекариев, щуплого мужчину с огромной плешью на голове.