Харольд встал из-за стола и, обойдя его, подошел к Джону. Он смотрел в его темные глаза и видел там лишь решимость идти до конца. В этот момент Карстарк понял, что стоявший перед ним юноша будет идти вперед не смотря ни на что, он не остановится. Не после того, чему он стал свидетелем. В этих глазах не было страха перед смертью, как если бы ему уже доводилось смотреть в лицо Неведомому. Перед Карстарком стоял воин, за которым хотелось идти в бой.
— Мы поможем вам свергнуть Болтонов, — наконец-то ответил Карстарк, — и мы поможем вам в войне против Ходоков. Даю слово.
Он протянул руку, и Джон без колебаний сжал ее в ответ, тем самым подтверждая создание самого важного для него союза. Лишившись поддержки Карстарков, Рамси Болтон был обречен. Продолжая сжимать руку Харальда, Джон произнес:
— Сегодня, лорд Карстарк, вы доказали, что являетесь истинным нордом, какими были наши славные предки.
— Кто такие норды? — спросил Карстарк.
— Я, — ответил Джон. — Вы. Все истинные дочери и сыновья Севера. Нашему народу уже давно пора стать единым целым, и сегодня именно вы сделали первый шаг к этому моменту. Ваше имя воспоют в веках.
— А что будет потом? Если мы победим?
— А потом, родич по крови, — голос Сноу стал странно низким, рокочущим, исполненным Силы, — мы покажем всем, почему так опасно связываться с северянами. И спросим с наших врагов за все.
Комментарий к Часть 3 Если можно, поактивней в комментах. Все-таки ваше мнение важно для меня.
====== Часть 4 ======
Спустя несколько дней с того момента, как был заключен союз, Джон Сноу и Харальд Карстарк в сопровождении солдат направились в лагерь одичалых. Целей у этой поездки было две: во-первых, Джон хотел узнать, справился ли Тормунд со своим поручением, и если нет, то данную оплошность следовало исправить; во-вторых, Джону следовало срочно познакомить двух своих главных союзников, наладить между ними диалог, чтобы в будущем свести количество конфликтов между ними к минимуму.
Лагерь встретил их шумом, смехом детей и обычной суетой обжитого места. Мужчины проверяли оружие, женщины чинили одежду, дети развлекались как могли. Жизнь по эту сторону Стены была для них в новинку, но Вольный народ быстро к ней привыкал. И лишь появление вооруженных всадников заставило одичалых бросить свои дела и на всякий случай подтянуть оружие поближе. Они еще помнили, что сделала конница Станниса, внезапно атаковав их позиции.
— Необычное чувство, правда? — спросил Джон, наблюдая за Карстарком. Лорд Кархолда заметно нервничал, оглядываясь по сторонам и периодически сжимая рукоять меча.
— Да уж, как-то не по себе, — признался Харальд. — Никогда не думал, что окажусь в лагере одичалых, пусть и в сопровождении солдат.
— Мне было хуже, — признался Сноу и, увидев недоумение на лицах окружающих, пояснил. — Я был один, за Стеной, и врал одичалым с три короба, что хочу быть одним из них. Если бы они поняли, что я вожу их за нос, то Костяной Лорд, один из вождей Вольного народа, сделал бы себе украшения из моих костей.
— Что ты среди них делал? — спросил Карстарк, удивленный услышанным.
— Шпионил, — коротко ответил Джон и поехал дальше.
Одичалые, прежде смотревшие на всадников настороженно, наконец-то узнали в одном из них Сноу, после чего успокоились. Кто-то из детей, также узнав его, и вовсе закричал:
— Лорд-ворона прискакал!
Услышав это, Джон улыбнулся. За это он и любил Вольный народ, за их простоту и за легкое отношение к жизни. Им было плевать, стоит ли перед ними король или безродный крестьянин — для одичалых все были равны. Зная о гордости многих лордов, Сноу заранее предупредил Карстарка об этих нюансах, чтобы потом не возникло недопонимания.
— Почему они на вас так смотрят? — спросил сир Давос, ехавший подле Джона.
— Понятия не имею, — признался Сноу, также заметив взгляды одичалых. Некоторые из них смотрели на него так, будто пред ним предстало своего рода божество в теле смертного, и эти взгляды Джону совершенно не понравились.
Неужели Тормунд все же начал трепать языком и рассказал одичалым о его воскрешении? Неужели он не понимает, что подобная история сперва породит уйму вопросов без ответов, а следом — уйму проблем? Перед отъездом Джон просил Тормунда, чтобы тот держал язык за зубами, но проблема было в том, что Тормунд — это именно что Тормунд, то есть болтун и хвастун, которого проще убить, чем заставить замолчать. Вспоминая те истории, как правило похабные, которые Тормунд ему рассказывал, Джон не мог сдержать улыбки.
Лидера одичалых Сноу увидел сразу — тот собрал вокруг себя вождей разных племен и что-то им рассказывал. Судя по взрывам смеха — что-то смешное и наверняка пошлое. Других историй у Тормунда попросту не было.
— Гляньте, кто к нам пожаловал! — закричал рыжий бородач, едва завидев Джона. — Самый упрямый сукин сын из всех, что я видел! Кого ты к нам привел?!
— Чего кричишь, Тормунд? — поинтересовался Сноу, слезая с коня. Остальные всадники последовали его примеру. — Твоя медведица опять от тебя сбежала?
Ответом ему был взрыв смеха, и первым смеялся сам Тормунд. Отсмеявшись в волю, вожди одичалых встали и подошли поближе, чтобы как следует разглядеть гостей. Они разглядывали кольчуги и оружие солдат, завистливо цокая языками. Среди Вольного народа лишь единицы могли похвастаться стальным оружием, другие же пользовались копьями и топорами из камня или из кости.
— Знакомьтесь, — произнес Джон, — Тормунд, это Харальд Карстарк, лорд Кархолда и родич Старков по крови. Я смог убедить его, что наш союз необходим, если мы хотим выжить. Лорд Карстарк, перед вами Тормунд Великанья Смерть, некогда бывший правой рукой Манса Налетчика. Сперва я сражался против него на Стене, а затем мы бились плечом к плечу в Суровом доме против Белых Ходоков.
Два воина внимательно разглядывали друг друга, и одичалые замерли, выжидая реакции своего лидера. Вольный народ понимал, что времена относительно беззаботной жизни за Стеной прошли, пришла пора переговоров, благо нашелся человек, готовый им помочь. Несмотря на то, что Джон Сноу являлся вороной, одичалые были благодарны ему за оказанную помощь — оставь он их за Стеной, как того хотели вороньи офицеры, Вольный народ был бы обречен.
Первый шаг навстречу, как ни странно, сделал Харальд Карстарк, протянув руку Тормунду, чем порядком удивил Джона.
— Никогда не думал, что пожму руку одичалому, — произнес Карстарк.
— А я никогда не думал, что пожму руку южанину, пусть он и зовет себя северянином, — кивок в сторону Джона, — Он умеет убеждать, верно?
— Да, этого у него не отнять, — согласился Карстарк. — Джон Сноу рассказал мне о битве в Суровом доме. Нужно обладать огромным мужеством, чтобы встретиться с армией мертвых лицом к лицу.
— Скоро оно понадобится всем, кто хочет выжить, — ответил Тормунд, после чего повернулся к Джону. — Вольный народ готов сражаться, две тысячи воинов пойдут за тобой. Пошли бы и больше, но ты сам отказался брать женщин, чем немало их взбесил. Жди скорой расправы.
— Мне ли не знать насколько смелые и отчаянные у вас женщины, Тормунд? — вроде бы веселым голосом произнес Джон, но одичалый слышал в нем тоску. — Но то будет битва, к которой они не готовы. Длинные копья, стена щитов, тяжелая конница. Их растопчут и даже не заметят. Хватит и того, что своей жизнью рискуем мы. Если же умрут женщины, то о каких-либо надеждах на будущее можно будет забыть, мы попросту вымрем.
— Ну и что дальше? — спросил Тормунд. — Кто еще с нами?
— Мы разослали гонцов в другие дома Севера, — ответил Карстарк, — первыми откликнулись Мормонты.
Услышав это имя, одичалые недовольно заворчали. Имя Мормонтов у них плотно ассоциировалось с Джиором Мормонтом, предпоследним лордом-командующим Ночного Дозора, и Старого Медведя одичалые ненавидели всей душой, искренне радуясь его смерти. Они не сомневались, что в отличии от Джона Сноу Мормонт оставил бы их умирать за Стеной, ведь их взаимная ненависть была слишком глубока.
