Короткие взгляды, которыми обменялись Лука и Изольда, красноречиво свидетельствовали о том, что эти двое предпочли бы и дальше путешествовать вместе. Ишрак улыбнулась брату Пьетро.

– Надеюсь, нет, – сказала она. – Я многому научилась у тебя, брат. А ты что скажешь, Лука?

В ее глазах, когда она обернулась к Луке, поблескивали озорные искорки.

– Ты, юный монах, давший обет безбрачия, предпочтешь ли ты расстаться с нами или, наравне с братом Пьетро, преисполнишься тоски из-за грозящей нам разлуки?

– Я пока только послушник, – со сдержанным достоинством отозвался Лука. – И тебе это известно. Я еще не связан клятвами. Но если бы не вы, я бы не смог довершить расследование. И мне вовек не отблагодарить вас за ваши благодеяния.

– Если милорд не возражает против вашего совместного путешествия, кто я такой, чтобы чинить вам препятствия, – поспешно заверил их посланник Ордена.

– Вне зависимости суждений тебе явно не откажешь, – насмешливо заметила Ишрак.

– Ну а нашего главного фактотума Фрейзе ты уже знаешь. – Изольда указала на молодого человека, протиснувшегося в щель приотворенной двери, за которой он подслушивал весь разговор.

– Главного…?

Изольда ободряюще кивнула.

– Именно так его должно теперь называть, – сказала она твердо. – Мы невероятно ценим его и воздаем ему по заслугам.

– Не просто слуга, – подчеркнул Фрейзе. – Без меня они как без рук.

– Да, компания у нас разношерстная, – согласился брат Пьетро. – Но чего мы только не пережили вместе! Милорд доволен нашими отчетами и однажды, во время нашего расследования, удостоил нас своим посещением.

– Неужели? – ахнул брат Иероним. – Но почему?

– Это нам, конечно, неведомо, – уклончиво ответил брат Пьетро.

– Может, ты нам скажешь почему, – Изольда посмотрела на брата Иеронима. – Это случилось, когда оттоманы пристали к берегу, чтобы починить свою галеру, а их капитан Раду-бей напросился на обед с Лукой. Милорд заявил, что Раду-бей – заклятый враг христиан, который пытался взять его в плен.

– Не могу вам ничего сказать, – отрывисто сказал он, отводя взгляд. – Знаю только, что этот мавр, Раду-бей, – правая рука самого султана, угроза всему христианскому роду и нашей христианской церкви.

– Он не мавр, – возразила Ишрак. – У него светлая кожа.

– Но тогда почему он враг милорда, главы Ордена Тьмы? – спросила Изольда.

– Любой мавр – наш недруг, – наставительно заявил расследователь. – Ибо успехи оттоманов – это знамение конца нашего мира. Что до Раду-бея, то меня он не интересует, и в ваших приказах он не упоминается. Так что не будем строить догадок.

Брат Иероним, пресекая дальнейшие разговоры, решительно достал из кармана свиток.

Фрейзе кивнул в сторону Луки – вот, мол, сбываются мои наихудшие опасения, и пробормотал:

– Снова запечатанный приказ. Адью, рагу из цыпленка и кнедлики.

– А мы любим строить догадки, – проворковала Ишрак, и Лука криво усмехнулся.

– Прочесть приказ вслух, перед всеми? – гонец Ордена вопрошающе посмотрел на Луку.

Молодой человек утвердительно кивнул.

– Без знаний и умений каждого мы бы ни на шаг не продвинулись в расследованиях.

Посланник милорда удивленно приподнял брови, словно никогда не слышал ничего более удивительного, сорвал печать и расправил свиток на обеденном столе.

Все сели за стол и замерли в ожидании.

– Все указывает на то, что мир наш поразила болезнь, известная как танцевальная чума, – начал брат Иероним. – La maladie de la danse[1]. Согласно приказу милорда, вам следует отправиться по старой дороге на север, затем на восток и пройти вдоль берегов Дуная. По дороге – вспышка болезни произошла где-то в той области – вы услышите рассказы о плясунах, которые движутся вниз по реке. Где они сейчас, нам неизвестно. Расспрашивайте о них, найдите их. Встретившись с ними, понаблюдайте за их танцами. Допросите по отдельности каждого, кто в состоянии сказать хоть слово. Обратитесь за помощью к местному священнику, пусть проведет обряд, изгоняющий бесов, или прочтет над ними заклинательные молитвы. Посмотрите, будет ли от этого толк. Испробуйте различные лекарства и снадобья. Экспериментируйте, творите с заболевшими все, что вам только вздумается, но лишь с теми, чья жизнь не представляет никакой ценности и чья гибель никого не огорчит. Заведите знакомство с лордом Варгартеном, наместником земель к северу от реки, пообщайтесь с епископом, выясните, случались ли вспышки подобного заболевания ранее, что стало тому причиной и чем все закончилось. Немедленно оповестите милорда, как только узнаете, что это – припадок безумия, отравление, умоисступление или что похуже.

– Что похуже? – Глаза Фрейзе выкатились из орбит. – Господи, в каком мире вы живете? Что может быть хуже, чем безумие, отравление или умоисступление?

– Одержимость, – коротко ответил брат Иероним. – Когда вселяется в человека нечистый дух, и становится человек одержим демонами, и пускается человек в пляс под бесовские напевы.

– Демонами?

– Почему бы и нет.

Страх, исказивший лицо Фрейзе, отразился в лицах остальных.

– Демонами? – сдавленно прошептал Фрейзе. – Ты посылаешь нас к людям, которые, вероятнее всего, одержимы демонами?

Посланник ордена кивнул.

– Того мы величаем расследователем, кто не отступает перед ужасами нашего мира, но исследует их, обнажая их природу. Ты волен поступать как тебе заблагорассудится: следовать за ним или оставить его. Всем вам, его компаньонам, предстоит решить, что делать дальше.

– Но разыскивать этих людей? – не унимался Фрейзе. – А что, если они и впрямь демоны? А если они захотят сделать одержимыми нас?

Расследователь обменялся улыбкой с братом Пьетро: простодушность слуги его позабавила.

– Мы – образованные люди Писания, хранители знаний. Демоны над нами не властны.

– А как насчет девушек?

Посланник милорда мигом утратил всю свою напыщенную самоуверенность.

– Что я могу сказать, – вздохнул он. – Я в замешательстве. Как известно, женщины более предрасположены к умопомрачению и истерии. Их разум хрупок, им недостает решимости и сил. Пожалуй, вам лучше не брать этих двух юных дам с собой ради их же безопасности.

– Но нам по пути, – сухо молвила Изольда. – Дорога вдоль берега Дуная как раз ведет на восток. Да и наше совместное путешествие до сих пор подтверждает, что нам вполне хватает и решимости, и силы. Более того, мы не невежды. И если образование действительно что-то значит, то нам нечего опасаться.

– Я не имел в виду пение и вышивку, – умилился брат Иероним.

Изольда обожгла его таким взглядом темно-голубых глаз, что у него на мгновение перехватило дыхание.

– Я тоже не их имела в виду.

– Отец госпожи Изольды, итальянский дон Лукретили, видел дочь наследницей его великих угодий и главой местного совета. И воспитывал ее соответствующе, – пояснил Лука. – Когда дон заболел, Изольда управляла его замком и землями. Она midons[2], владыка замка. Знания ее простираются далеко за пределы пения и вышивки.

Брат Иероним поклонился.

– Но дозволено ли мне будет узнать, почему госпожа покинула дом свой и земли Лукретили?

– После смерти отца мой брат обманом лишил меня наследства, и теперь я разыскиваю сына моего крестного, чтобы попросить его собрать войско и отвоевать то, что принадлежит мне по праву, – спокойно ответила Изольда. – Это будет битва не на жизнь, а на смерть. И никакая танцевальная чума меня не остановит.

– Ну а твоя рабыня?

– Я не рабыня, я свободная женщина, – поправила его Ишрак. – Когда мы были в Испании, дон Лукретили разрешил мне посещать университеты, и я многому научилась.

– В мавританские университеты принимают женщин?

– О, да, – усмехнулась она. – Некоторые из величайших университетских философов и ученых – женщины.

– Неужели? – Брат Иероним тщетно пытался скрыть, насколько изумило его то, что он услышал.