Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала, как на дне моей сумки поет и вибрирует телефон. А увидев на экране номер тети, почти не удивилась. И уж точно не ожидала никакой гадости от разговора с ней.

– Машенька, – голос тети был непривычно елейным. – Как у тебя дела?

– Все в порядке, – отозвалась, не понимая пока, к чему та клонит.

– Это хорошо… Тут, милая, такое дело… – тетя жалась и мялась. – Ритка моя неожиданно решила вернуться… Не заладилось что-то у нее с работой…– а дальше мне уже не нужно было объяснять.

Сердце ухнуло вниз: квартира. Весной моя двоюродная сестра Рита уехала на заработки в Германию, однушку же свою сдавать никому не хотела, уж очень тряслась за личные вещи, поэтому предложила мне, как близкой родственнице, просто пожить там, с оплатой лишь за коммунальные услуги. Контракт был у Риты на два года, поэтому раньше ее никто не ждал. Оказывается, зря…

– Когда надо съехать? – упавшим голосом поинтересовалась я.

– Ну, ты не торопись так, – сразу же засуетилась тетя. – До октября еще можешь жить…

– Ясно, поняла…

– И что собираешься делать? – спросила у меня Полина, когда на следующий день заглянула ко мне в гости. Остальные девчонки разъехались по делам, и мы проводили этот вечер субботы вдвоем. – К маме вернешься?

О, нет… К маме – это был наихудший вариант. Я-то и сбежала оттуда, потому что не могла больше проживать в том дурдоме. А после того, как к родителям после развода вернулась старшая сестра с двумя детьми, наша старенькая двушка именно дурдомом и стала. Меня выселили из комнаты в кухню, правда, прикупили маленький диванчик, чтоб уж совсем себя обделенной не чувствовала, но жизнью это тоже трудно было назвать. Поэтому предложение Риты присмотреть за ее квартирой на ближайшие два года стало настоящим спасением. И вот теперь, спустя пять месяцев счастливого уединения, мне снова грозит все этого лишиться.

– Попробую подыскать другую квартиру, – со вздохом отозвалась я.

– Сомневаюсь, что найдешь, – не обнадежила меня подруга. – С твоей-то учительской зарплатой… Разве что за МКАД… Нет, в твоей гимназии она, конечно, не такая уж плохая, но… Боюсь, даже за ее половину ты более-менее приличной квартиры не подыщешь…

И в этом подруга была права. Моя зарплата действительно была относительно неплохой, особенно если учесть, что я молодой специалист, пока без категории, а значит, и надбавок, и на жизнь ее вполне должно было хватить… Однако аренда квартиры серьезно подкашивала мое текущее материальное положение, и оплата даже самого простенького жилья лишала меня как минимум половины дохода. А ведь еще нужно было питаться, одеваться, тратиться на проезд… Понятно, что сейчас многие так живут, перебиваясь с копейки на копейку, но…

– Вот если бы тебе какую подработку найти, – вырвал меня из раздумий голос Полины. – Например, репетитором… Хотя… У тебя ж начальная школа… Если бы какой английский или математика, тогда бы было другое дело… Брала бы себе учеников по часу в день или в выходные, глядишь, и как раз на аренду квартиры собиралось бы…

«Моей дочери нужна гувернантка с педагогическим образованием, которая будет присматривать за ней с момента окончания занятий в школе и до вечера, а также иногда в выходные…» – всплыли в голове сами собой слова Серебрякова, на что я тут же отчаянно мотнула головой.

– Нет, нет и нет, – произнесла вслух.

– Что «нет»? – не поняла подруга.

Я немного поколебалась, а после все же рассказала ей о предложении отца Вари и о своем отношении к нему.

– А по-моему, неплохо, – поразмыслив, заключила Полина. – С такой «подработкой» ты и поближе где квартирку снимешь… И, говоришь, отец-одиночка? – она хитро прищурилась.

– Даже не начинай…– я предупредительно подняла указательный палец. – Ничего не хочу слышать об этом типе, особенно в подобном ключе.

– А я бы согласилась, – пожала плечами Поля. – В смысле, на подработку. Времени свободного, конечно, будет немного, зато материально будешь чувствовать свободно. И квартиру снимешь, и копеечку какую отложишь, на тот же отдых… Куда ты там всегда мечтала поехать? В Барселону?

– В Барселону, – подтвердила я тоскливо.

– Слушай, тебе ж не привыкать работать с детьми. Двадцать пять утром и один вечером… Неужели не справишься? – продолжала Полина.

Справиться-то я справлюсь, но вот что делать с гордостью? Особенно после моего резкого отказа Серебрякову. Да и с трудом представляю, как все это будет происходить…

Я невольно бросила взгляд на сумку, где до сих пор лежал рисунок Вари.

Или все же стоит попробовать?..

Окончательное решение далось непросто. Две ночи напролет я тонула в размышлениях и вопросах, взвешивая все «за» и «против» и пытаясь договориться с собственной гордостью, а заодно и совестью. Утром же понедельника первое, что сделала, это подошла к водителю Вари и сказала, стараясь выглядеть как можно невозмутимее:

– Василий, сегодня после уроков, будьте добры, отвезите меня в офис к Денису Игоревичу. Он в курсе…

Заднее сидение дорого автомобиля, кожаный салон, легкий аромат морской свежести… Не могу сказать, что я чувствовала себя здесь в своей тарелке. Все было чужим, непривычным, далеким. Рядом возбужденно ерзала Варя. Улыбка не сходила с ее лица с того самого момента, как она узнала, во-первых, что мы едем к ее папе, а во-вторых, для чего мы туда направляемся. Василий вел машину молча, лишь иногда бесстрастно поглядывал на нас в зеркало. Я же каждую секунду обмирала, представляя встречу с Серебряковым. Более того, я даже не была уверена, что он знает о нашем приезде, поскольку не заметила, чтобы Василий ему набирал, да и сама не стала этого делать. Он же не просил позвонить? Не просил. Сказал, чтобы я просто ехала к нему. Вот я и еду…

Москва Сити. Что ж, почему-то я не удивлена, что офис Серебрякова расположен здесь.

– Проходите, – Василий любезно пропустил нас с Варварой вперед.

Свет, блеск, пространство… Обстановка вестибюля этого офисного здания ослепляла и подавляла, заставляя чувствовать себя ничтожной соринкой. Варю же, напротив, ничего не смущало, она радостно подпрыгивала и вертелась. Девочка была такая оживленная, в сравнении с тем, как вела себя в школе, и улыбалась. Улыбалась и вынуждала улыбаться меня, хотя внутри я была натянутой струной, готовой в любую минуту лопнуть.

Стеклянный лифт бесшумно принял нас в свое чрево и устремился вверх.

– Пять… Одиннадцать… Двадцать восемь… – вслух считала Варя этажи. – Тридцать два… Приехали!

Она первая выбежала из лифта, но тут же затормозила, наткнувшись на холодный взгляд блондинки, сидевшей в приемной за стойкой. Варя схватила меня за руку и настороженно посмотрела на секретаря, та же, наконец заметив и узнав водителя, кивнула:

– Одну минутку.

Она взяла трубку телефона и набрала несколько цифр.

– Денис Игоревич, пришел Василий, кажется, с вашей дочерью и какой-то девушкой.

– Я учительница Варвары, – решила уточнить я, чтобы не вышло недоразумений.

Блондинка окинула меня взглядом с ног до головы и добавила в трубку:

– Учительница вашей дочери. Хорошо…– она кивнула невидимому собеседнику и, повесив трубку, обратилась уже к нам: – Денис Игоревич пока разговаривает по видеосвязи. Просил подождать. Присядьте пока, – и взмах руки в сторону дивана. – Я вас приглашу, когда он освободится.

Мы с Варварой опустились на мягкий диван из бежевой кожи, Василий остался стоять рядом. Минуты текли медленно… Варя снова насупилась и сидела в углу, сдвинув бровки. Я же от нечего делать рассматривала приемную. Большая, в серо-бежевых тонах… Деревянные панель, хромированные детали… Ковролин мягкий… Логотип на стене по центру: «Вега-строй». В обе стороны от приемной ответвлялись коридоры с десятками дверей. Сам же Денис Игоревич, похоже, заседал за дверью, что располагалась за спиной секретаря. Ну а рядом еще один кабинет, с табличкой «Конференц-зал».