– Сеня, принеси нам вина, – попросила бабуля. – И, если у тебя дела, можешь идти. А мы еще посидим…
«А, секретные разговоры!» – чуть не ляпнул Сеня. Но язык все-таки придержал, принес вино и смылся на вечернюю рыбалку.
Сеня не догадывался, что, когда он вернется, судьба его уже будет решена.
Глава 2
НАСТЯ
Сентябрь 1982 года
У деда безупречный вкус.
Да и все остальное в нем безупречно: и работа, и зарплата, и образ жизни. Идеал, полубог, неприступный и недостижимый. «Диктатор», – однажды подслушала Настя. Так Егора Ильича назвала мама в разговоре с бабушкой.
Все решения в семье Капитоновых принимал дед. Он даже не трудился создавать видимость , что его женщины тоже имеют право голоса. Просто выносил свой «приговор» – и горе тому, кто пытался его оспаривать.
В сентябре он вызвал Настю к себе в кабинет. Именно – вызвал, и именно – в кабинет (обшитую дубовыми панелями комнату с антикварным столом по-другому не назовешь). Приказал:
– Садись, поговорим.
Впрочем, поговорить Насте не удалось – с трудом пару слов вставила.
– Значит, ты собираешься в МГУ. На гуманитарный факультет. На какой конкретно – без разницы, как ты говоришь. Верно?
Настя кивнула. Дед продолжил:
– Объясняю расклад. На филологическом – очень высокий конкурс. Плюс – нужно много и осмысленно читать, а этого ты не любишь. И учить минимум три языка. И перспективы по окончании смутные. Переводчик – не профессия. Так, обслуживающий персонал… А идти работать в школу? Учителем? – Дед скривил рот. – Далее. Для философского – нужно иметь особый склад мышления. И опять же много, и еще более осмысленно, читать. А по окончании придется, в идеале, работать преподавателем марксистско-ленинской философии в вузе. Тоже не сахар. Наконец, остается факультет журналистики… – Дед сделал паузу, видимо, ожидая ее реакции.
– Хорошо. Пусть будет факультет журналистики, – покорно сказала Настя.
Судьба ее оказалась решена чрезвычайно быстро.
– Тебе нужны публикации в прессе, – продолжил дед. – Ты об этом знаешь?
Настино сердчишко екнуло. Но голос не дрогнул.
– Знаю, – соврала Настя. – Буду пробовать для «Комсомолки» писать. Для «Алого паруса».
– И зря потеряешь время. Не напечатают. Вот тебе координаты, – дед перекинул ей бумажку. – Это – главный редактор газеты «Московский автозаводец». Многотиражка завода ЗИЛ. Позвонишь, скажешь, что ты моя внучка. Он поможет.
Настя скривилась – какая-то заводская многотиражка!.. Но возражать не стала. Молча взяла телефон.
– Дальше, – продолжил дед. – Преподавателей тебе уже нашли. Все они с факультета. Заниматься начнешь – с понедельника. Предупреждаю – будет тяжело. Но я обещал преподавателям, что ты справишься. Да, и еще. В школе о репетиторах не болтай. Если спросят, как готовишься в вуз, говори, что ходишь на подготовительные курсы. Все поняла? Тогда действуй.
И у Насти началась совсем другая жизнь.
Репетиторов было трое. По русскому с литературой, по английскому и по обществоведению. После вступительного мини-экзамена – преподаватели называли его «тестом» – все трое вынесли Насте вердикт-приговор: «Ноль». А русичка, самая строгая из всех, припечатала: «С такими знаниями – даже в школе нужно тройку ставить». (Слово «школа» было для нее чем-то вроде ругательства.)
Репетиторы предупредили Настю – все, как один, причем одинаковыми словами: «Вам предстоит очень, очень трудный год». И дружно завалили ее домашними заданиями: голову от письменного стола не поднимешь. Кино, театры или мальчики – исключились напрочь, хотя развлекаться Насте вроде бы никто не запрещал. Она сама понимала: никакое кино в радость не будет, если завтра тебя русичка станет высмеивать, что домашка плохо сделана. Правда, вот школьные Настины отметки немедленно подскочили до твердых пятерок.
Уж чего Настя не ожидала – что родной русский будет ей даваться тяжелее английского. Репетиторша, суровая Вилена Валентиновна, ей еще ни разу выше тройки не поставила. На последнем занятии вообще два балла вкатила. И за что?! За приставку!
– Разбираем по частям слова. «Преодоление». Корень: «одол», приставка – «пре»… – бодро начала разбор слова Настя.
– Что-что? – нахмурилась Вилена Валентиновна.
– Приставка – «пре», – повторила ученица.
– Приставки, Настя, остались в школе, – сурово сказала преподавательница.
Настя не поняла:
– То есть как?
– А так, – хмыкнула Вилена. – В школе – приставки, а у нас, в университете, – префиксы.
– А корень – у вас тоже по-другому называется?
– Нет. Все остальное – так же. Корень, суффикс, окончание…
– А почему приставку переделали в префикс?
Вилена Валентиновна слегка улыбнулась:
– Наверно, потому, что конкурс – восемь человек на место.
– И что будет, если абитуриент скажет – «приставка» вместо «префикса»? – поинтересовалась Настя.
– Минус балл – сразу, – просветила ее Вилена Валентиновна. – Так что сегодня тебе – двойка. Понимаю, обидно. Зато навсегда запомнишь.
«Интересное кино получается, – думала Настя по дороге домой. – В школе у нас говорят «приставка», и в учебнике, точно помню, пишут – «приставка». А у них, понимаешь ли, «префикс»… Чушь какая-то. Да с такими порядками если бы сам Ломоносов приехал из Холмогор – ни за что в университет своего имени не поступил бы».
Вообще Настя пришла к выводу, что универ – штука какая-то подлая. Она с предками только из-за него и ссорится. Ну, когда Вилена позвонила, нажаловалась, что ученица к урокам плохо готовится – еще можно понять, что бабка с матерью на нее наорали. А вот почему они к ней из-за Милки прицепились…
Милка – Настина лучшая подруга.
Настины родные ее не любят. «Девица себе на уме», – говорит мама. «Из грязи – хочет в князи», – хмыкает бабушка.
А Милка на самом деле вовсе не из грязи. Подумаешь, без отца живет – так Настя тоже своего папаню в жизни не видела.
Правда, у подруги мама – всего лишь терапевт в районной поликлинике. Но зато Милка – веселая, всегда помогает Насте с математикой и танцевать ее учит. Рок-н-роллу уже почти обучила!
Настя тоже пыталась чему-нибудь научить Милу, но всегда оказывалось, что подруга и знает больше, и соображает быстрей. А удивить ее можно только финским сервелатом или черной икрой.
Но удивлять подругу съестным – это одно. А научить чему-то полезному – совсем, совсем другое! Так что Настя обрадовалась, когда ей наняли репетиторов: вот и от нее получится реальная помощь! Милке ведь тоже сочинение в свою Плешку писать, а частных учителей у нее нет, сама занимается.
– Мне репетиторша такие тексты дает на разбор – закачаешься! – похвасталась Настя. – Где запятые ставить, никогда не догадаешься… Хочешь попробовать?
– Да ладно, – отмахнулась подруга. – Расставлю за милую душу. Я всего Розенталя уже вызубрила.
– А давай проверим. Пиши. Диктую: «Лесная малина, крапива, прихотливые извивы лесного папоротника, припорошенные бусинками божьих коровок…»
Предложение заняло целую страницу. К торжеству Насти, Милка пропустила в тексте пару запятых, а «извивы» назвала «изгибами».
– Не выше чем на тройку, – авторитетно сказала Настя.
– Да ну, – возмутилась подруга, – ахинея какая-то! Таких предложений и в природе-то не бывает!
– Ха, еще как бывают! Знаешь, оно откуда? С настоящего вступительного экзамена! С устного русского, в МГУ, на филологическом факультете!
– Ого! – оценила Милка. – Неслабая у тебя преподша! Прямо настоящий текст на разбор дает?! С реального экзамена?
Настя промолчала. Вот ведь язык без костей: дед же просил не болтать насчет репетиторов!
– Ну, может, не совсем настоящий… Но похожий, – пробормотала Настя.
– Во дела! – изумилась Мила. – Вот, значит, как они нас ловят… Я и слова-то такого не знаю – «извивы»… Сволочи.