– Могу ли я переговорить с вами, ваше сиятельство?

"Ну что за неудачный день", – подумал Эгон, поворачиваясь к драконоборцу. Стефан отыскал графа у псарни. Эгон как раз собирался проведать любимую борзую и хоть ненадолго забыть о свалившихся на него проблемах, но не тут-то было.

– Да, разумеется. Так о чем вы хотели поговорить?

Стефан удивленно посмотрел на графа.

– О драконе, конечно же.

– Он не показывается вот уже второй день, – сообщил Эгон.

– Да, я знаю. Потому-то я хотел бы взглянуть на карты графства.

– На карты?

– Я подумал, что дракон может укрыться где-нибудь на территории графства. Стало быть, мой долг – выследить его и вызвать на бой.

"Только этого мне не хватало", – в панике промелькнуло в голове у Эгона. Виски нещадно заломило, и он потер их пальцами, силясь собраться с мыслями и придумать подходящий ответ. Как назло, в голове будто бы гудел рой рассерженных пчел, не давая сосредоточиться.

– Быть может, не стоит торопиться? Подождем еще несколько дней, дракон и объявится. Разве вам охота лазить по чащобам?

Стефан удивленно посмотрел на графа.

– Но ведь это и есть мое задание. Вы сами наняли меня.

– Убить дракона, да, – согласился Эгон. – Убить дракона, а не исследовать мое графство. Разница, по-моему, очевидна.

Вид у драконоборца стал столь озадаченным, будто бы его собеседник сам обратился чудищем. "Вот теперь я понимаю Отто, – подумал граф. – Отто! Вот кто мне нужен!" И с облегчением сказал:

– Давайте вернемся в замок. Вы переговорите с моим секретарем. Отто – парень толковый, он вам все расскажет.

– Хорошо, – несколько растерянно откликнулся Стефан. – Как пожелаете.

– Зачем ты передала этому мальчику рисунок, Леона?

Воспитанницы барона вернулись в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Поскольку дядюшка и не подумал захватить для них хотя бы одну горничную, девушкам пришлось довольствоваться помощью той служанки, которую выделил управляющий. Девица была не совсем расторопной, вот и сейчас задерживалась. Зато подслушивать и рыскать по чужим вещам она не любила, так что обиженными себя подруги не считали. Лучше уж медлительная особа, чем шустрая проныра.

– А чтобы дядюшка увидел, как паж получил таинственную записку, – отозвалась Леона, устроившаяся в кресле самым неподобающим для благовоспитанной девы образом – перекинув ноги через подлокотник и упираясь ими в стену.

– Думаешь, он решит, будто записку написала тетушка Юта?

– Это если нам сильно повезет. Но в любом случае мы заставили дядю задуматься. Теперь он будет выслеживать этого Агидиуса и меньше станет уделять нам внимания.

– Знаешь, я сомневалась, что у нас получится, – заметила Эрна и выбрала из вазы с фруктами сочный персик. – Но дядюшка все-таки клюнул.

Леона подозрительно уставилась на подругу.

– Мне кажется, что сегодня ты слишком много общалась с Клаусом. Даже выражаешься как он. Признавайся, он тебе нравится?

Эрна едва не поперхнулась.

– Нет, вовсе нет, – возразила она, проглотив откушенный кусочек. – Он очень милый, не спорю, но какой же скучный. Боги, да я едва не заснула сегодня под его рассказы. Не хорошо с моей стороны так отзываться о нем, ведь он, похоже, всерьез увлекся. Но что поделать, если выслушивать целыми днями рассказы о рыбалке и охоте нестерпимо.

– А разве сегодня он не осчастливил тебя очередной балладой?

– Сонетом, – поправила Эрна. – Сегодня был сонет.

– Любопытно. А прочти-ка мне его, – попросила Леона.

Эрна вытянула из-за пояса лист бумаги, развернула его и с чувством принялась читать:

– Глаза моей любимой – будто тина,

Что затянула зеркало пруда,

А губы – как чудесная картина,

Прелестнее не видел никогда.

А прядь ее волос мой взор туманит,

Зовет, благоухает и манит…

– Довольно, – задыхаясь от смеха, простонала Леона. – Я уже поняла, что сей шедевр поэтической мысли нам подойдет. Только скажи, там твое имя нигде не упоминается? Что-нибудь вроде "Эрны прекрасной вдохновляют стати"?

Покрасневшая Эрна покачала головой.

– Нет, один раз Клаус назвал меня богиней, вот и все. Ты хочешь подсунуть это письмо в комнату дяди и тети?

– Верно. Полагаю, дядюшку оно порадует гораздо меньше, чем меня. Но лишить его наслаждения поэтическим дарованием нашего знакомого я никак не могу.

– Ой, Леона, – внезапно забеспокоилась Эрна, – а господин барон ничего не сделает этому бедному мальчику? Я боюсь за него. Ведь он-то ни в чем не виноват.

Леона задумалась, а потом решительно ответила:

– Нет, не думаю. Все-таки паж находится под покровительством виконта. Наш дядя побоится вызвать гнев столь влиятельного господина. Заметила, как госпожа Юта заискивает и лебезит перед виконтессой?

– А мне они совсем не нравятся, виконт и его супруга, – потупившись, призналась Эрна. – Он вечно норовит погладить меня по руке, а ладони у него постоянно потные – фу! А она презрительно фыркает, как только меня увидит. И смотрит потом, как на пустое место.

– Не обращай на нее внимания, – посоветовала подруге Леона. – А виконт как-то сделал вид, будто пытается помочь мне спуститься по лестнице. Мол, спуск слишком крутой, я могу упасть, поэтому он поддержит меня. Вот и подхватил чуть пониже талии.

– А ты что?

– А я покачнулась, как будто падаю. А потом со всей силы наступила ему каблуком на ногу. А на виконте как раз были мягкие бальные туфли, он уже успел переодеться к ужину. Будь он в сапогах для верховой езды, получилось бы хуже. А так он только охнул, мигом отпустил меня и заскакал на одной ноге вниз. И даже крутой спуск его не смутил. А потом еще весь вечер прихрамывал. Больше виконт мне своим вниманием не досаждал.

– Отлично придумала, – восхищенно и немного завистливо сказала Эрна. – Жаль, я так не смогу.

Леона с сочувствием посмотрела на подругу. Та говорила правду. Воспитание госпожи Юты принесло свои плоды, и Эрна краснела, бледнела, мялась, но не смела не то, что возразить тем, кто стоял выше ее в силу возраста или титула, но даже озвучить собственное мнение. Хорошо еще, что она попала в графский замок, где осознала свою привлекательность и ощутила хоть какую-то уверенность в себе. А ведь когда Леона познакомилась с родственницей, та была совсем робким созданием, едва слышно лепетавшим односложные ответы на обращенные к ней вопросы и не поднимающим взгляда. Лишь узнав Эрну поближе, новая подруга смогла по достоинству оценить ее доброе сердце, мягкий нрав и неожиданно острый ум. Самой Эрне редко приходили в голову какие-либо идеи, зато все задумки Леоны она понимала почти мгновенно. И постепенно, незаметно для самой себя, набиралась от нее смелости, понемногу меняясь.

– У нас сложная ситуация, – свистящим шепотом сообщил граф секретарю.

Отто быстро огляделся и тихо спросил:

– Что на сей раз, ваше сиятельство? Новых жалоб от крестьян на дракона не поступало, посыльных от его светлости тоже не было. Что же могло стрястись?

– Он желает сам разыскать дракона! – трагически возвестил Эгон.

Смышленый секретарь сразу же понял, о ком идет речь.

– Стефан?

– Он самый. Просит показать ему карты графства. Скоро он будет здесь. И что мы станем ему говорить?

– Может, покажем? – неуверенно предложил Отто. – Пусть посмотрит, построит планы.

– А потом отправится на поиски, – кисло заключил граф. – Ты ведь его видел, Отто. Весьма и весьма энергичный молодой человек.

Секретарь замялся, несколько раз сплел и расплел в волнении пальцы, а потом все-таки выпалил:

– А как насчет несчастного случая?

– С ума сошел? – возмутился Эгон. – Захотел выяснить, как устроена герцогская темница изнутри? А потом совершить увлекательную прогулку до эшафота? Наберешься незабываемых впечатлений. Хватит на весь недолгий остаток жизни.