– Денис, милый, наконец-то! Мы тебя уже заждались!

– Это тебе…, – писатель протянул сестре букет.

– Ой! Какая прелесть! – Ева выдала подобие удивления. – Познакомься с моими гостями: это Саша, он искусствовед, – женщина положила ладонь на плечо низенькому мужчине. – А это Кирилл и Инга. Кирилл у нас преуспевающий фотограф, а у Инги свой тату-салон.

– Денис, что с вашим лицом? – спросила Инга.

– Мой брат ходит на тайский бокс, – опередила Дениса Ева. – Он считает, что настоящего мужчину не должна останавливать боль, и он должен уметь постоять за себя. Правда, дорогой?

– Да…

– Меняй секцию, дружище, – Саша-искусствовед расплылся в едкой улыбке. – Тебя там совсем не жалеют, это точно!

– Как это волнительно, – Инга сверкнула глазами и окинула Дениса оценивающим взглядом. – Писатель, да еще и спортсмен…

– Да, такой у меня брат, – томно вздохнула Ева. – Талантливый человек из талантливой семьи. Давай, милый, присаживайся рядом с Ингой.

Девушка с черной челкой кокетливо подвинулась, и писатель уселся на стоящий рядом с ней стул. Ева собралась что-то сказать, но на пороге комнаты появились двое мальчишек. Один в свитере и шерстяном шарфе, от которого то и дело чесался, другой в одних шортах задом наперед. Хозяйка дома увидела своих сыновей и изменилась в лице:

– Почему не спим?

– Но еще рано!

– Тогда поздоровайтесь с дядей Денисом и идите играть в приставку.

– Здравствуй, дядя Денис!

– Здравствуй, дядя.

– Я совсем забыл, – Денис встал из-за стола. – Я купил вам подарки. Они остались в машине. Сейчас за ними схожу.

– Никуда эти подарки не денутся! – Ева взмахнула ладонью. – Идите в свою комнату и не мешайте взрослым отдыхать!

– Ну, мама!

– Быстро, я сказала!

– Да мне не трудно, я схожу до машины.

– Денис, пожалуйста, останься.

Писатель сел обратно на стул и, глядя на племянников, развел руками. Мальчишки понуро опустили головы и скрылись в сумраке коридора, а их мать снова стала само обаяние. Она ловила на себе восторженные взгляды двух мужчин и не переставала кокетливо водить пальцами по краю своего декольте. Денис помрачнел. Он не прикасался к еде и напиткам. Все внимание писателя занимало пустое, белое пространство сервизной тарелки.

– В чем вы черпаете вдохновение для своих книг, Денис? – Инга положила ладонь на предплечье писателя. – Поделитесь с нами?

– Да, милый, расскажи! Вот я, как преподаватель живописи, – Ева откинула с плеча белокурые локоны, – черпаю творческие силы в красотах природы, джазе и…

– Я работаю без вдохновения, – прервал монолог сестры Денис, за что она одарила его раздраженным взглядом, но тут же снова мило заулыбалась.

– Разве творческий человек способен работать без вдохновения? – Инга подняла брови. – Это же так скучно!

– Можно прождать вдохновение всю жизнь и не написать ни строчки. Поэтому, я просто сажусь за стол и работаю. Все.

В конце коридора хлопнула входная дверь, и зажегся свет. На пороге гостиной, где расположилась компания, показался усталый мужчина в строгом синем костюме с ослабленным галстуком.

– А, Сережа. У нас гости, – Ева с вызовом посмотрела на мужа. – Не хочешь присоединиться, нет?

– Добрый вечер всем, – Сергей задержал свой хмурый взгляд на писателе и с силой сдавил его ладонь в стальном рукопожатии. – Привет, Денис. Как себя чувствуешь последнее время?

– Привет, Серега. Чувствую себя неплохо. Как сам?

– Все лучше и лучше. Настя, я пойду, разогрею ужин, а потом спать.

– Что?– губы Евы задрожали, а в глазах сверкнула злость. – Я не расслышала, Сережа, что ты там бубнишь?

– Я говорю: «Ева, я иду греть себе ужин». Извините. Хорошего отдыха.

Сергей вышел из гостиной, а хозяйка квартиры приобняла за плечи худого паренька и прижалась к нему грудью. Пока тот замер от неожиданности, женщина что-то шептала ему, водя губами по уху. Когда она закончила, парень хрипло загоготал, брызгая слюнями.

– Ева, на столе закончился хлеб. Ты не поможешь его принести? – Денис встал из-за стола. – А то, как мы все без хлеба насущного?

– Крикни Сережу. Пусть он принесет.

– Такой обворожительной хозяйке не составит труда принести хлеб.

– Простите нас, – Ева блеснула на писателя глазами. – Мой талантливый брат довольно эксцентричен. Порой ему недостает чувства такта. Мы сейчас вернемся.

Женщина схватила Дениса за руку и провела в одну из комнат. Писатель подвинул ногой лежащую в дверях спортивную розовую сумку и переступил порог. Комната со светлыми обоями была заставлена картинами, чистыми холстами и пустыми багетами. На использованных холстах были изображены пейзажи города, люди и виды природы. Посреди обилия автопортретов художницы возвышался холст с изображенным павлином.

– Как ты смеешь позорить меня перед гостями?

– Я приехал за советом, а ты не можешь уделить мне даже минуту…

– Ты ведешь себя отвратительно! Ты – злыдень!

– Серьезно?

– Ты мог бы проявить хоть капельку уважения! Вот как у такой культурной, деликатной женщины может быть такой брат?

– Послушай, я – живой человек, а не глянцевая картинка или украшение к столу. Я не нанимался в ручные обезьянки, чтобы развлекать твоих гостей.

– Считаешь, что можешь говорить то, что думаешь. Так знай, Ева тоже молчать не будет! Я все скажу тебе в лицо! Никто не смеет делать мне замечаний! Никто не смеет ставить под сомнение мой авторитет! Я королева, а не какая-нибудь серая мышь! Так что будь любезен, веди себя подобающе, пока ты в моем доме!

– Мне нужна поддержка родного человека. Повторяю, мне нужен твой совет.

– С чего это?

– Потому что, – Денис отвел глаза, – твоему складу ума можно позавидовать. Ты всегда видишь сложившуюся ситуацию гораздо шире и глубже, чем другие люди. Это одно из множества твоих достоинств. И сейчас я как никогда нуждаюсь в нем.

Ева удовлетворенно улыбнулась и обняла Дениса, но он не ответил на этот жест. Женщина присела на край кровати, постучала ладонью радом с собой и писатель присел.

– Я слушаю тебя.

– Я сильно провинился перед людьми и хочу искупить свою вину. С каждой новой написанной строчкой этого глупого, коммерчески выверенного текста, в моей душе что-то отмирает. Я чувствую себя маньяком, который под видом красивого угощенья дает людям смертельный яд. И уже есть первые жертвы! А может жертвы были уже давно! Поэтому, мне просто необходимо написать что-то хорошее, понимаешь меня?

– Ты – человек-бренд, известный и востребованный. Не надо превращаться в белую ворону и скучного правдоруба. Это никому не нужно. Ты «попал в поток», так извлекай из него максимальную выгоду. Блистай, будь на виду, заводи выгодные знакомства. Ты должен понимать, что, правда и личное благополучие находятся на разных дорогах.

– Ты так говоришь, словно жить по правде – это плохо.

– Ну, жить по правде, может и хорошо, – Ева растерянно улыбнулась, – но не правильно.

– Я не согласен с тобой, Ева. Этот мир еще можно спасти.

– Денис, ну кому, кроме тебя нужно это словоблудие про абстрактное спасение? Люди мыслят совсем иными категориями. Правда в выгоде и в удовольствии. Внимательнее присмотрись к тому, что происходит вокруг, и ты поймешь, что другого людям не нужно. Но если ты хочешь разрушить то, над чем так долго работал, то – пожалуйста…

– Скажи, что я справлюсь.

– Ах вот оно что. Пришел ко мне за санкцией быть другим?

– Пришел за поддержкой.

– Я не буду этого говорить, потому что все зависит от тебя.

В комнату постучали, и в дверном проеме показался муж Евы.

– Ева, я не могу найти…

– Ты что, не видишь, что у меня серьезный разговор с братом?

– Но, я только…

– Закрой дверь с той стороны!

Хлопнула дверь и за ней послышались недовольные возгласы.

– Моя властная сестренка во всей красе, – едко заметил Денис.

– Хватит учить всех вокруг жизни! – Ева вскочила с кровати. – Наведи сначала порядок у себя в голове!