Признание самостоятельной судебной власти произошло уже при Пятой республике, причем вопреки тексту Конституции Франции, которая видит в судах лишь государственные органы. Однако можно считать, что существование такой власти было имплицитно подтверждено Конституционным советом Франции, который подчеркнул, что законодатель не может ни направлять указания судье, ни отменять его решения, ни заменять его собой в разрешении споров[61]. В то же время в теоретическом и политическом плане признание судов самостоятельной внутри государства ветвью власти по-прежнему оспаривается[62].

Только мутация принципа разделения властей могла бы привести к утверждению, что правосудие является не властью государства, а альтернативной «контрвластью»[63]. Если исходить из такого предположения, то речь идет не о поиске оптимальной организации власти в рамках государства, а об ограничении государственной власти как таковой и в конечном счете об ослаблении государства.

Если допустить, что функция суда основывается на этой двойной легитимности – с одной стороны, беспристрастности, которой, с другой стороны, обладают власть или государственный орган, созданные конституцией, то из этого следует, что судьи должны быть независимыми, но при этом правосудие не может рассматриваться как автономная власть.

Таким образом, правосудие не может рассматриваться как власть в государстве, нависающая над другими властями, – оно является одной из властей государства. В противном случае правосудие вошло бы в логику самолегитимации и мы оказались бы в системе, где, будучи наделенными полномочиями по контролю над другими властями, сами суды избегали бы какой-либо формы внешнего контроля. Этот вопрос с особой отчетливостью проявляется, в частности, в уровне независимости судов или, иначе говоря, в степени их подчинения нормам, принятым политической властью.

Этот анализ также должен включать в себя вопрос оценки эффективности правосудия и работы судей, а также механизмов привлечения их к ответственности. Взаимосвязь между требованиями независимости и требованиями эффективности и ответственности очень сложно установить. Наряду с этим встает вопрос критериев, которые позволили бы оценить работу судьи. Должны ли ими быть скорость, качество решений, отмена их со стороны вышестоящих судебных инстанций? Скажем, во Франции судьи очень дорожат своей автономией и очень сдержанно относятся к любой оценке помимо формальной. Помимо этого как только судья признает себя правотворцем, он тут же должен подчиниться конституционным требованиям, касающимся правовой определенности, главным образом в части качества и предсказуемости норм права, что в последнем случае приводит к постановке вопроса об обратной силе судебной практики.

Пренебрежение этими конституционно-правовыми требованиями приводит к развитию конкурирующих способов разрешения споров, медиации или арбитражу. В той мере, в какой французское право развивает применение такого рода механизмов, речь также идет о разгрузке судов, что дает им возможность сосредоточиться на основных функциях.

Однако главное от этого не меняется – развивается подлинная система, конкурирующая с судебной. При этом в юридико-экономических условиях, основанных на эффективности и конкуренции, очевидно, что лучшая система в части качества, правовой определенности и скорости будет развиваться в ущерб другим. Помимо этого сдержанность судей в области оценки их работы рискует быть подорванной развитием электронного правосудия, основанного на методах big data.

Именно на этих двух основах – беспристрастности и эффективности и должно, как представляется, строиться решение проблем статуса судей и правосудия в целом. Впрочем, вопросы статуса судей будут более подробно проанализированы в ч. II данной работы.

Движение в сторону расширения сферы компетенции суда сегодня беспрецедентно. Суду доверяется разрешение все большего количества споров, проблем, конфликтов и т. п. Это общая тенденция, и мы не будем здесь перечислять все ее причины и проявления, являющиеся как институциональными, так и социальными[64].

Это движение имеет свои правовые и в более конкретной плоскости конституционно-правовые основания. В качестве примера приведем действующую Конституцию РФ 1993 г., которая, в частности, предусматривает, что ограничение основных прав и индивидуальных свобод, таких как заключение под стражу (ст. 22), проникновение в жилище вопреки воле проживающих в нем лиц (ст. 25), прослушивание телефонных переговоров (ст. 23) и т. п., может производиться исключительно на основании судебного решения. До принятия Конституции РФ 1993 г. и, точнее говоря, реализации ее предписаний новым российским УПК РФ 2001 г. такого рода решения принимал прокурор.

Международное право широко поддерживает или, правильнее сказать, даже все чаще и чаще стоит у истоков данного движения и реформ, которые оно влечет. Если тексты фундаментальных актов в области прав человека – допустим, Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. или Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. были еще в этом плане достаточно скромны и иногда чрезмерно расплывчаты[65], то знаменитое soft law[66] или решения ЕСПЧ[67] скромностью и расплывчатостью отличаются уже в много меньшей степени, не забывая, конечно, и о решениях органов национальной конституционной юстиции, которые всегда идут в ногу с международными тенденциями. Так, Конституционный Суд РФ серией своих решений, принятых в 1990-е гг.[68], внес немалый вклад в расширение полномочий суда в уголовном судопроизводстве, фактически преобразовав в функциональном смысле рядового судью в подлинного «судью над следствием», когда предоставил участникам процесса право обжаловать в суд наиболее важные решения органов предварительного расследования. В российской науке практика Конституционного Суда РФ была даже названа некоторыми авторами «тихой революцией

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.