«В нем все не так. Все как в кривом зеркале, кроме его улыбки и теплых глаз».

А еще потому, что умер Грэнзэ. Настоящий, живой, умеющий сделать все-все для других, даже для тех, кто был ему отвратителен.

«Для таких, как я. Потому что и мне он дал ощущение жизни. Настоящей. Собственной. Со своими решениями и ошибками… А теперь этого нет…»

Проспект.

Знакомый поворот и за ним перекресток.

«Мама, как же ты оказалась права…»

И пусть дождь стеной – это не важно… на лобовом стекле в дождевых изломах Герде отчетливо виделись нахмуренные черные брови и скупая чуть кривоватая улыбка.

«За что Дима его убил? Неужели просто из своей тупой ревности? Но почему не Грэя? Почему именно Грэнзэ? И почему теперь, когда я только начала понимать, насколько он мне нужен? Почему судьба забирает все самое важное именно тогда, когда мы больше всего в этом нуждаемся? Отчего было не забрать его до того, как мы встретились?..»

Болотные глаза на лобовом стекле, так знакомо щурившиеся ей прямо в лицо, вдруг вспыхнули ярко-ярко, и Герда даже улыбнулась, поняв, что она просто сошла с ума, потому что это придуманная ей картинка, и она не может светиться…

«Привет, Грэнзэ, а знаешь, я поняла одну вещь забавную – тебе будет смешно. И да, не волнуйся, Юма забрала твою дочь с собой куда-то. Лисса не одна. Грэй… а я не знаю, что сказать тебе о нем… я его никогда не любила, оказывается…»

«А он тебя – только «кажется»…

- Дмитрий Михайлович, примите соболезнования, – пожилой майор патрульной службы с коротким вздохом придвинул неподвижно сидевшему перед ним Диме пачку документов. – Дождь, дорога скользкая, видимо, не справилась с управлением. Превышение, конечно, большое, но мы понимаем ситуацию – все же недавно только отца схоронила и такая молодая еще…

Дима едва заметно качнул головой, тупо уставившись на фотографии развороченного джипа на обочине. Своего джипа.

- А что второй водитель? – хрипло спросил он. – Что с ним?

Майор вздохнул, покачав головой.

- Трезвый был, ехал осторожно. Она же на встречку выскочила, да еще на полном ходу. Насмерть сразу.

Дима кивнул.

- Дело закрыто. Подпишите, пожалуйста. Тело можете забрать сразу после вскрытия. Наши соболезнования Светлане Родионовне.

Дождавшись, когда майор вышел из кабинета, оставив его с бумагами, Дима отбросил голову на спинку кресла и вздохнул.

- Может, дома все подпишешь? – с противоположного стула поднялась Аника. – Спокойнее будет, а потом ляжешь спать?

Отрицательно качнув головой, Дима нашел в себе силы открыть глаза и склониться над протоколом.

Грэй как сквозь густой туман смотрел на людей, заполонивших квартиру. Он их не знал. Медики, менты…След с Глебом, который как приклеенный ходил за хозяином по комнатам, какие-то странные типы…

- Оставьте его, – След качнул головой, остановив молоденького участкового, который направился было к Грэю. – В шоке сопляк, и так видно. Это его младший брат.

- Он может что-то знать, Леонид Карминович, по уставу мы обязаны…

- Ой, суньте его в задницу, – неожиданно миролюбиво и устало посоветовал След и подошел к Грэю. – Что он знать-то может? Грэнзэ его дальше капота машины не подпускал никуда.

Участковый предпочел согласно кивнуть, но все же вытащил блокнот и ручку.

- Илья Андреевич, Вы меня слышите? Вы понимаете, о чем я Вас спрашиваю?

След сокрушенно усмехнулся, бросив Глебу негромкое «молодо-зелено», и закурил.

- Грэй, кто его грохнул? Ты видел? В упор же стреляли. Какая сука это сделала?

Отвернувшись от окна, в которое он бездумно смотрел все это время, Грэй еле-еле мотнул головой.

- Ты пришел домой позднее? Кто еще тут был?

- Герда… Орлова Герда была. Где она?

След вскинул брови, а участковый торопливо начал строчить что-то в своем блокнотике.

- Она стреляла? Из-за бумаг Казариных?

- Нет, – Грэй уронил голову на руки. – Не она… где она?

Участковый что-то сказал Следу тихо-тихо, и тот кивнул.

- Ясно. В общем, тут нам ловить нечего, – он отобрал у участкового блокнот, вырвал исписанную страничку и скомкал ее в кулаке. – Нам ссориться с ними нет нужды, да и чего ради теперь уже? Грэнзэ нет. Жаль, хороший парень был, многого мог добиться.

Он подтолкнул участкового к выходу, окатив Грэя холодным брезгливым взглядом.

- В морге твоя красавица, – тихо бросил он, дав Глебу знак отойти к двери. – Жаль, его убили, а не тебя. Он толковый был. Похороним мы сами. Поминки за мой счет будут в его любимом кафе. Приходи.

И вышел, громко хлопнув входной дверью.

«Они закопали ее в дорогущем гробу на семейном кладбище и добросовестно оплакали, но они ничего не знали о ней…»

«Я знаю, где найти тебя, Герда».

Большой белый-белый букет орхидей, тщательно упакованных в тонкий целлофан и огромные зеленые листья, холодил руки.

Дима снял темные очки, хотя в них и не было особой нужды в пасмурную погоду, просто на кладбище как-то не хотелось смотреть просто так, да и почти во всех фильмах сюда приезжают именно в темных очках.

Он прошел по чисто выметенной дорожке между оградами, свернул за раскидистый куст бузины и замер…

«…»

Мыслей было много, но ни одна из них не смогла оформиться в слова, а ужас, сковавший все тело, не дал броситься опрометью прочь.

Дима не был особо верующим и уж тем более суеверным, но когда видишь умершего, преспокойно сидящего у могилы твоей жены – поверишь во что угодно.

- Ль-ех-ха, – заикаясь выхрипел он, уронив букет.

Сидевший у могилы парень поднялся. Та самая серая кофта. Памятная каждой своей складкой, надорванным рукавом и запахом дешевого табака, на голове бандана, широкие серые джинсы…

Парень обернулся.

Дима осел на чужую могилу и задохнулся емки «еп твою, Господи!»

Грэй пристально посмотрел на него, холодно хмурясь и только теперь примеряя на это рыдавшее на его кухне ничтожество то, что узнал.

«Это ее муж? Был».

- Зачем ты пришел? – он отвернулся от могилы и сделал к Диме один шаг. – Букетик для галочки положить?

Дима вскинул на него взгляд и дернул бровью.

Он не знал этого парня. Видел в квартире Грэнзэ в ту самую ночь… кажется, пришел вместе с Гердой тогда…

- Ты его брат, да? Мне рассказали, что у Леши был брат. Зачем вещи мертвого надеваешь? Это плохая примета…

- Это моя вещь, – Грэй дернул плечом, поняв, что Дима смотрит на его толстовку. – Да, я его брат. Зачем ты пришел сюда?

Дима не услышал.

В его голове с хрустом черепной коробки сошлись только что сказанные слова и то мгновение жизни, которое уже ничто не сможет стереть из его памяти – когда пальцы соскользнули по курку…

- Твоя?.. Твоя?.. Но Леха сказал мне…

- Он через слово врал всем и каждому, – Грэй присел перед Димой и, взяв букет, рассмотрел его. – Ты хоть любил ее? Ну, хоть самую малость? Или только ее деньги?

Дима долго молчал, уставившись себе под ноги, в мокрую кладбищенскую землю, а потом улыбнулся.

- Леха не врал, – возразил он. – За это его и ценили. И за его принципы тоже. Он сказал мне, когда забирал мотоцикл, что это его кофта была, и что Герда вернется…

Грэй сел напротив него и провернул в пальцах букет, потом бросил.

Теперь он многое понял. Все то, что теперь уже никому не надо было – ни Герде, ни Грэнзэ.

- Это был мой мотоцикл, – бросил он Диме, поднимаясь. – И моя кофта. И я любил Герду, в отличие от тебя.

Он отошел обратно к могиле, сел и погладил ограду, за которой еще не было памятника – только простой металлический крест с датами жизни и именем.

- Если бы ты не пришел и не испортил все – она бы была сейчас со мной.

Дима тоже поднялся, подобрав букет, и подошел ближе, отряхивая брюки.

- Вообще-то у меня больше прав сказать тебе то же самое.

Грэй косо усмехнулся, даже глаз не подняв.