Он засмеялся, подозвал официанта и оплатил оба заказа, и свой и Фатимы,
– Никогда не позволяю женщине платить за себя в моей компании, а тем более за меня.
Рассчитавшись, он встал, а Фатима осталась сидеть, сверля его глазами, в которых читалась неподдельная злость.
– Найдите себе мальчика на вечер, – улыбаясь, сказал он, – и съешьте его на ужин. Для фигуры полезнее, чем жюльен и, несомненно, приятнее. Или найдите мужчину, который съест вас, ведь вам давно наскучила жизнь, не так ли?
Не дождавшись ответа, он слегка поклонился ей, как джентльмен 19 века, и удалился в гардероб за своим пальто из дорогой шерсти. Поехал домой к своей Золушке, может быть, некрасивой и глупой, зато надежной и совершенно безопасной.
Фатима не испытывала той злости, что читалась в ее глазах, за маской шел бурный анализ всего услышанного и увиденного. Спектакль прошел на «ура», с чем она себя и поздравила, подумав о том, что благодаря таким вот пугливым поросятам, некрасивые девушки тоже имеют шанс на жизнь в раю среди роскоши и достатка. Все, что от них требуется – наивно хлопать глазами и не совать свой глупый нос в дела богатого и такого же некрасивого мужа.
И еще, конечно же, Фатима не могла не восхититься умом и проницательностью своей жертвы, только побеседовав с ним, она в полной мере поняла, почему господин Пупс смог подняться так высоко в таком молодом возрасте. Она не любила истории на тему «как я поднимался из грязи» и не видела необходимости забивать голову ненужной информацией, не относящейся к делу и не несущей для него пользы. Она жила по принципу «меня не интересует то, что меня не касается», и эта позиция была одной из составляющих ее успеха и репутации. Но все же немного «пустой» информации о своем объекте она знала: банк был далеко не единственным источником дохода молодого толстячка, деньги банка он инвестировал в незаконные операции с землей и строительством и имел на этом просто колоссальную прибыль. Видимо, кто-то покруче господина Пупса решил устранить молодого конкурента, пока тот не стал представлять слишком большую опасность.
Что ж, она никогда не лезла в игры больших мальчиков, у нее была своя игра, в которой она сама устанавливала правила, и если большие мальчики хотели поиграть с ней, они играли по ее правилам. И никак иначе, они это прекрасно знали.
Потягивая горячий напиток с пышной молочной пеной, Фатима продолжала наблюдать за улицей, одновременно вспоминая тот вечер, когда господин Пупс пил шампанское из красивых высоких бокалов и чокался со своей смертью. Как же смешна порой бывает жизнь, подумала она, слегка ухмыльнувшись, этот прогнивший молодой хитрец наверняка поехал домой в отличном настроении, восхищаясь тем, как умело и красиво он вел беседу с этой глупышкой, мнящей себя такой умной, и как ловко избежал опасности. Да он прямо как Бильбо Бэггинс, с улыбкой подумала Фатима, тот тоже, помнится, считал, что ловко отделался от волшебника и приключений, а на самом деле только влип.
Она часто сравнивала людей с любимыми персонажами сказок, которые прочитала в детстве. Она до сих пор любила сказки, ведь при всей их нереальности и кажущейся простоте, они несли в себе столько срытой информации обо всем, начиная от типов людей и заканчивая моральными нормами. Хотя был период, когда она разочаровалась в них, но потом поняла, что внешняя оболочка – которая состояла сплошь из нереализованных человеческих фантазий, и которая так раздражала ее – это только упаковка, и если у тебя хватит ума заглянуть внутрь, найдешь много полезного, а иногда и просто бесценного.
Время близилось к 9 часам, и улицы все больше и больше наполнялись людьми, спешащими на работу – в этом городе торговых центров и магазинов рабочий день начинался с 9-10 часов. И правда, подумала Фатима, глядя на мельтешащих за окном людей, для чего открывать магазин в 7 или в 8? Неужели кто-то в такую рань пойдет за покупками? Но с другой стороны, все же хорошо, что некоторые магазины и торговые центры вообще работают круглосуточно, ведь всегда есть клиенты – такие как она, например – для которых сутки поделены так, как им самим этого хочется, а не так, как принято в обществе двуногих баранов.
Она снова взглянула на часы: 8.20. Ну, где же наш трудяга, неужели решил взять отгул? А может, заболел? Или все же забил тревогу и скрылся? Или его предупредили, а это значит, у господина Пупса неплохие связи. Все может быть, но только она так не думала, поэтому сидела совершенно спокойно и ела свой десерт. Она наблюдала за ним все время и не заметила ничего странного в его поведении, он не собирал вещи, не суетился, не вывозил за город свою «безопасную» жену. Нет, он ничего не знал, это было очевидно.
Но было и еще кое-что. Интуиция, развитая у нее как у опасного и сильного хищника. Фатима всегда слушала свой внутренний голос, и он не раз спасал ей жизнь и помогал выпутываться из самых опасных передряг. Вот и сейчас она прислушалась к тихому внутреннему шепоту и успокоилась – интуиция, голос Бога, как называла ее мама в далеком-далеком прошлом – говорила ей, что все хорошо, все в порядке, объект ничего не почуял, как антилопа при приближении львицы, крадущейся к ней против ветра. Была она похожа на львицу или нет, она не знала, но вот пухленький банкир явно походил на барашка или очень упитанную антилопу, потерявшую бдительность от постоянного обжорства.
– Давай же, – прошептал она, склоняясь над высоким бокалом с кофе, – где тебя черти носят?
И тут, как будто услышав ее призыв, к зданию банка подъехал и резко затормозил большой серебристый «Мерседес». Фатима разом напряглась, хотя на лице и позе это никак не отразилось, и пристально уставилась в окно, не сводя своих черных зорких глаз с серебристой машины и ее владельца. Несколько секунд машина просто стояла около главного входа, а потом дверь со стороны водителя открылась, и из нее появился здоровенный мужчина в черном пальто – охранник. Он постоял недолго, огляделся и направился к пассажирской двери, видимо решив, что его хозяину ничего не угрожает.
Ну и олух, думала про себя Фатима, глядя на эту пародию на охрану, как бы ни был умен господин Пупс, а с охраной он явно дал маху. Эти громилы – а всего у банкира их было трое – могли только напугать грозным видом и гипертрофированными мускулами, но их одинаково подстриженные под полубокс головы были совершенно пусты, в чем Фатима не раз уже убеждалась. Они не владели современными технологиями – она вообще удивлялась, как эти «получеловеки» могли освоить такое чудо техники как рация – ничего не смыслили в наблюдении и совершенно не знали, что такое осторожность и какие ловушки могут подстерегать их самих и босса, если вдруг кто-то захочет свести с ним счеты.
Впрочем, это было ей только на руку и очень облегчало работу, в логово банкира она пробраться не могла – по крайней мере, за то короткое время, которое собиралась провести здесь – но вот достать его вне дома оказалось проще простого. А ведь будь у него настоящая хорошая охрана – ей бы пришлось напрягать мозги куда сильнее. Да и сам господин Пупс, похоже, считал себя неуязвимым везунчиком, раз так беспечно подсаживался к незнакомкам опасного вида в ресторанах и спокойно подъезжал к главному входу в банк, хотя мог бы и сам додуматься, что напротив находится отличное высокое здание с удобной крышей, откуда обычно и стреляют в таких вот деятелей теневой экономики, как он.
Может, у него нет времени смотреть телевизор, с усмешкой подумала Фатима, или он думает, что такое только в кино показывают? А впрочем, ей было на это абсолютно наплевать, у нее было дело, а то, что сам объект облегчает ей задачу, ее только радовало. Все же, иногда надо и немного передохнуть, ведь все дела, которые она брала, отличались особой сложностью и риском, и ей приходилось изрядно попотеть. Но, как говорила когда-то ее мама, деньги не даются легко. А большие деньги – тем более, это уже она добавила от себя.
Конечно, она не собиралась терять форму и расслабляться, она знала, что следующее дело будет привычного для нее уровня трудности, иначе она просто не могла. Она была номером 1 и ни за что не хотела терять с таким трудом добытый авторитет и имя. А господин Пупс был всего лишь небольшим заслуженным отдыхом (и заработком, конечно).
