— А где Брайан и леди Джоанна?

— Они вместе с леди Лотти рассматривают дары лорда, — в этот момент один из гостей стукнул кубком по столу, и Сэм нахмурился. — Пойду-ка я наполню этому выпивохе кубок, пока он в столешнице дырку не пробил.

Сэм заскользил между столами, ловко уворачиваясь от щипков и шлепков от гостей. Наблюдая за прислугой, Луи ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Двое воинов Стайлса, обратив внимание на костюм омеги, устремили на него насмешливые взоры. Один из них, седовласый, носил на изуродованном шрамами лице черную повязку, закрывающую пустую глазницу. Второй казался лет на десять моложе своего приятеля. Его белокурые волосы по последней моде были подрезаны у плеч. Одно веко у него, то ли от рождения, то ли вследствие травмы, нависало над глазом, придавая его физиономии удивительно кислое выражение.

Резаная Рожа просверлил Луи своим единственным сверкавшим, как антрацит, оком и растянул губы в зловещей ухмылке.

— Ты только глянь, что за диво тут объявилось. По запаху и не скажешь, что это альфа.

— А может, и альфа — запах у него так себе, — заметил Длинное Веко.

Резаная Рожа медленно обошел вокруг Луи и протянул руку, намереваясь дернуть омегу за волосы.

Бальтазар выскочил из арки и, оскалив страшные зубы, заворчал. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом, а с клыков капала слюна.

Резаная Рожа замигал единственным глазом и попятился.

— Ого! У него, оказывается, имеется защитник!

Длинное Веко попытался отвесить волку хорошего пинка, но не тут-то было. Бальтазар увернулся, взвыл и злобно щелкнул зубами.

— Оставьте животное в покое, не то вам придется об этом горько пожалеть! — Томлинсон смотрел на альф так, будто перед ним находилась парочка тараканов.

Мужчины покатились от хохота.

Резаная Рожа посмотрел на одежду Луи и оскалился:

— Слушай, по-моему, стоит стащить с него штаны и посмотреть, кто он на самом деле. Ну, — обратился он к Длинному Веку, — что ты на это скажешь? Надо же все-таки проучить невоспитанную омегу… Или, может, альфу? Черта с два разберешь, что это за птица.

Луи стиснул рукоять меча.

— Если вы еще раз заденете меня хоть словом, тогда вам обоим придется несладко. А между тем, у меня сегодня с утра и так дурное настроение. Кстати, и Бальтазар сегодня ничего не ел.

— Ты как, испугался? — спросил Длинное Веко приятеля.

— А то как же? У меня даже сапоги трясутся от ужаса.

Альфы, запрокинув головы, захохотали.

В следующее мгновение Луи выхватил из ножен меч и достал спрятанный в рукаве кинжал. Не успели воины опомниться, как лезвие меча оказалось в непосредственной близости от горла Резаной Рожи, а острие кинжала самым недвусмысленным образом уперлось в кадык Длинного Века.

Смех оборвался. Они в недоумении уставились на омегу.

— Как мило! Наконец-то вы стали принимать меня всерьез! А я тоже вполне серьезно советую вам прекратить бесчинствовать и вести себя подобающим образом. Уяснили?

Альфы молчали, будто воды в рот набрали.

— Ну, что же вы молчите? Не сомневаюсь, таким умным альфам есть что сказать, — Луи слегка надавил остриями клинков тому и другому на горло и ухмыльнулся, заметив, как мужчины испуганно заморгали. — Подумать только, всего минуту назад вы оба являли собой прямо-таки шутов, а теперь из вас даже словечко не выжмешь.

— Мы… хм… допустили ошибку, — скривив рот, пробормотал Длинное Веко.

— Точно, вы ошиблись. А на будущее прошу запомнить: если вам снова придет в голову мысль бросить мне вызов, я готов встретиться с вами на ристалище замка и попрактиковаться во владении мечом и кинжалом.

— Да нет, что ты… Нам этого не надо, — на лбу у Длинного Века проступила испарина, а его огромное адамово яблоко, в которое упирался кинжал Луи, судорожно дернулось.

— Держите себя в руках, парни, очень вас прошу. Нельзя оскорблять хозяина в его же собственном доме. За это можно поплатиться головой.

— Да кто ты, черт возьми, такой? — спросил Длинное Веко.

— Сын лорда Томлинсона! — с гордостью ответил Луи.

Негодяи обменялись взглядами и побледнели.

Луи наставительно сказал:

— Уверен, что с этих пор, находясь под кровом лорда Томлинсона, вы будете вести себя тише воды, ниже травы.

— Как же, сэр, как же! Разумеется, — покаянно проблеял Резаная Рожа, но наградил омегу взглядом, не слишком соответствующим миролюбивому характеру его слов.

Луи сунул меч в ножны, отвел клинок кинжала от горла Длинного Века и отпустил пленников. Затем в полной тишине направился в противоположный конец зала, ощущая спиной устремленные на него взгляды. Люди лорда Стайлса смотрели на мальчика, кто с интересом, кто с изумлением, а то и с негодованием.

Луи отметил, что отец также не обошел его вниманием. Выглядел Уильям превосходно: события предыдущей ночи не оставили на его лице ни малейшего следа. Щеки у отца были розовые, как у восемнадцатилетнего альфы, а в его глазах, устремленных на сына, читалась гордость.

В следующую минуту Луи переключил внимание на Черного Дракона, который сидел за столом рядом с лордом Уильямом. При свете дня он выглядел иначе, нежели при свете факелов. Луи даже решил, что Гарри не лишен привлекательности. Свои шоколадные кудри, которые еще были и мягкие, Луи проверял, альфа зачесывал назад и перевязывал сзади кожаным шнурком.

Спереди на черной тунике Гарри был вышит зелеными с золотом нитками огромный дракон. Красные глаза его зловеще поблескивали и вспыхивали при каждом движении графа. Плечи же его покрывал черный бархатный плащ на огненно-красной подкладке. Золотая застежка с изображением все того же дракона стягивала плащ на груди.

Зеленые пронзительные глаза графа завладели взглядом Луи и не отпускали его, казалось, целую вечность. Потом гость сосредоточил внимание на висевшем на поясе омеге мече и кинжале, который мальчик до сих пор держал в руке.

— Как тебе, сынок, не стыдно задирать людей графа Стайлса? — смеясь, спросил Уильям, и Луи понял, что отец не сердится на него.

— Никого я не задирал! Просто объяснил парочке неотесанных болванов, как надо вести себя под гостеприимным кровом Сент-Вейля, — тут Луи выразительно провел пальцем по острому, как бритва, лезвию кинжала, после чего указал клинком на Резаную Рожу и Длинное Веко.

Лорд Уильям, а вслед за ним и все его приближенные залились смехом.

Домочадцы Луи давно уже привыкли к его выходкам и своеобразному чувству юмора. Шутка позабавила, впрочем, и многих людей Гарри, и они уже посматривали на Луи без прежней враждебности, а кое-кто из них даже рассмеялся. Лицо их господина, однако, оставалось задумчивым и мрачным, и, судя по его взгляду, ему было не до веселья.

Поднявшись, Гарри грозно посмотрел на Резаную Рожу и Длинное Веко. Смешки мигом прекратились, и в большом зале замка воцарилась гнетущая тишина.

— Я не потерплю, чтобы мои люди вели себя, как варвары, — хотя Гарри говорил негромко, в его словах ощущалась скрытая угроза, а потому его услышали бы даже в том случае, если бы люди в зале орали во все горло. — Вы, двое, уносите отсюда ноги, пока я не задал вам основательную взбучку.

Резаная Рожа и Длинное Веко изумленно уставились на своего хозяина. Резаная Рожа открыл было рот, намереваясь хоть что-то сказать в свое оправдание, но сразу же понял, что оправдания не помогут, и захлопнул пасть. Повернувшись, он быстро вышел из комнаты. Длинное Веко, бросив злобный взгляд на Луи, последовал за приятелем. Гарри с осуждением посмотрел на омегу, словно возлагая на него вину за происшедшее. Томлинсон смело встретил его взгляд - уж он-то никоим образом не считал себя виновником стычки. Засунув кинжал в сапог, мальчик с независимым видом оглядел зал, отыскивая местечко, где бы можно было присесть.

— Садись за наш стол,— громко сказал сэр Уильям, тем самым давая понять, что инцидент исчерпан.

Луи взглянул на отца. Серые глаза сэра Уильяма лучились - без сомнения, он любил сына и гордился им. На сердце у мальчика потеплело, как бывало всякий раз, когда отец награждал его любящим взглядом. В отличие от Уильяма, мать своим взглядом обычно не выказывала омеге ничего, кроме осуждения. Но теперь, когда Луи убедился в расположении отца, даже взгляд Гарри не испортил его настроение.