— Давай, обвиняй во всем полицию, так ведь будет легче, — ответила я, посмотрев на нее.

— Хочешь, чтобы я призналась, что считаю все это хорошей идеей? — проговорила она, остановив наш черный «Hyundai Tucson» на красном свете в центре Блю Спрингз. — Ты получила тяжелую травму, Мэгги. И теперь тебе приходится разбираться еще и с потерей памяти. Думаю, это лучшее…

— Серьезно? — спросила я, — Ты видела те анкеты, которые я должна заполнять? Вопросы в них написаны для тех, у кого действительно есть проблемы, мама. Они не для меня.

— Никто не говорит, что у тебя проблемы, дорогая. Просто тебе необходима помощь, чтобы разобраться со всем, что произошло.

— Все что мне нужно, — сказала я, — это Джои.

Я отвернулась, чтобы не видеть маму. Не могла сдерживать те эмоции, что я сейчас испытывала. Часть меня радовалась, что я нахожусь всего в паре часов от нужных мне ответов. Если бы только эта женщина смогла помочь вернуть мне воспоминания, но это было под большим вопросом. Я пыталась сделать это самостоятельно, сидя в одиночестве в своей комнате, упорно сосредотачиваясь на том, что мне было точно известно. Но пока мне не удалось вспомнить что-то новое.

Другая часть меня была просто напугана. Что, если разговоры о том, что случилось, сделают только хуже? Я не была уверенна, что смогу вынести это. Это может просто сломать меня.

— Я знаю, что тебе страшно. Но я прошу тебя попытаться сделать это.

— Просишь? — я снова повернулась к окну. — Так, словно у меня есть выбор?

Мы провели остаток пути в тишине, выезжая из центра Блю Спрингз, с «Дайри Квин» с одной стороны и «Севен Элевен» с другой, и оставляя позади мили кукурузных и соевых полей.

В пути я расслабилась и погрузилась в состояние, близкое к трансу. Я сосредоточилась на тех вещах, которые не причиняли мне боль. Деревья были огромными и казались невероятно крепкими. Широкие зеленые поля почти блестели и светились. Голубое небо было таким огромным и чистым, что, казалось, я могла раствориться в нем.

Спустя полчаса мы приехали в городок Брандвилль, который находился немного южнее и был меньше того города, в котором я росла. Первые дома, которые мы увидели, были очень старыми, а некоторые из них накренились, как будто были пьяны. Брандвилль — фермерский городок, и как только мы пересекли его границу, я опустила свое окно. Мне всегда нравилось, что Брандвилль как будто бы тонул в запахе сена, и я постаралась сосредоточиться на тех ощущениях тепла и уюта, которые навевал мне этот запах. Когда мы проезжали мимо парка, я просто смотрела на детей, которые играли на детской площадке, их смех звенел в воздухе, заполняя молчаливую пустоту в нашей машине.

В эти короткие мгновения я была в порядке, мой разум переключался от одной мысли к другой, и ни одна из них не напоминала о Джои. Но потом я увидела школу. И вспомнила последнюю поездку сюда, меньше чем два месяца назад, когда мне пришлось сдавать экзаменационные тесты в затхло пахнущей лаборатории, потому что я чувствовала себя очень плохо в тот день, когда они проводились в нашем городе.

* * *

Я стояла напротив стены рядом с входом в старшую школу под проливным дождем и порывами ветра, который пронизывал меня насквозь. Пытаясь не промокнуть до нитки, я вжалась в стену из красного кирпича, который царапал меня, но все равно не особо защищал от дождя. Я выглядела как мокрая и поникшая версия самой себя, что было последней вещью, которую мне бы хотелось испытать. Потому что если бы Джои, который должен был забрать меня, увидел потекшую тушь на моем лице, он бы подумал что я плачу из-за него.

Мне хотелось выйти под дождь и просто кричать в небо. Но небо не заслуживало того, чтобы я злилась на него. Так же как и маленький красный «Ford Taurus», который моя бабушка продала мне за сотню долларов и который находился в ремонте по замене коробки передач. Я злилась на Джои, который здорово опаздывал за мной.

Так как мой сотовый не пережил очередную проверку на прочность, я не имела возможности проверять свои сообщения. Тогда я попросила телефон у другой девочки и успела позвонить Джои около трех раз перед тем, как небо полностью потемнело и начался дождь. Мне не удавалось дозвонится до него, мой звонок просто переходил на голосовую почту. Когда за девочкой приехал отец и забрал ее, я осталась в полном одиночестве.

Так я стояла под дождем, дрожа и чувствуя себя очень глупо, пытаясь сообразить, что же мне делать дальше. И была в секунде от того, чтобы пойти до ближайшего магазина, который находился приблизительно в двух милях отсюда, позвонить маме и попросить ее забрать меня, когда перед Брандвилльской старшей школой остановился голубой «Олдсмобиль», принадлежащий Адаму. Я была удивлена и одновременно просто рада тому, что он приехал. Прыгнула на переднее сиденье, трясясь от холода и злости на Джои. Адам кинул мне полотенце, и я накинула его на плечи, чтобы согреться.

— Где он? — спросила я.

Адам потряс головой, поджав губы.

— Я не знаю.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не знаешь, где он? — спросила я, стуча зубами. — Ты приехал за мной вместо него, так что вы должны были разговаривать друг с другом перед этим. Он опять поругался с мамой? Она забрала его телефон?

Адам напрягся, застыл.

— Что-то вроде того.

— Тогда я не понимаю, почему она не дала ему по крайней мере ответить на звонок, чтобы удостовериться, что я добралась домой в порядке. Я почти прошла две мили, чтобы купить одноразовый телефон, потому что мой полностью разрядился и…

— Он просто парень, ты же понимаешь? — Адам посмотрел на меня, и его глаза как будто светились в неярком свете.

— И что это должно означать?

— Ты слишком высоко подняла планку, сделала из него того, кто не может ошибаться. Поверь мне, — сказал Адам, — он тоже может быть не прав.

— Я знаю, что он не идеален.

— Ты словно разыгрываешь меня.

— Это не его вина, — сказала я. — Его мама злится, если он опаздывает домой всего на три минуты после наступления комендантского часа. Она просто вне себя из-за этого. Джои никогда не делал ничего подобного.

Адам хихикнул.

— Что? — спросила я. — Что это значит?

— Он никогда не делал ничего подобного? А что на счет вечера встречи выпускников?

Я фыркнула, махнув рукой, пытаясь отогнать старые воспоминания, о которых я постаралась забыть сразу после того, как Джои объяснил мне всю ситуацию.

— Это не было его виной. Мама заставила его идти к дедушке с бабушкой тем вечером, и…

— Да, я помню, — потряс головой Адам, — и Джои забыл свой телефон, когда торопился к ним, так что не смог позвонить тебе и объяснится.

— У его дедушки случился инсульт, Адам. И, наверное, я была последним, о чем он думал в тот момент, — я сползла ниже на сиденье. — К тому же, он звонил мне.

— Ага, приблизительно в одиннадцать. Когда вечеринка почти закончилась, а ты сидела дома и все так же ждала его, — Адам начал всматриваться сквозь лобовое стекло, пытаясь сфокусироваться на дороге, которую не было видно, потому что дворники не могли справиться с потоками дождя на стекле.

— Насколько я помню, позже вечером мы с тобой съели лучшую пиццу в нашей жизни, — ответила я и ткнула Адама в руку. Он оттолкнул мою руку прочь.

— Она была неплоха.

— Неплоха? — спросила я. — Она была лучшей. Правда.

— Только потому, что она была доставлена тебе самым главным «жеребцом» этого города.

Смешок сорвался с моих губ.

— Самый горячий жеребец в нашем городе, — сказал Адам, ухмыляясь.

— Ммм, — я ткнула Адама, радуясь тому, что он наконец улыбнулся, — если ты такой мачо, тогда почему ушел со своего свидания до полуночи? Такие как ты остались бы до рассвета.

— Я волновался о тебе, — пожал плечами Адам.

— Лжец!

— Это правда, — он посмотрел на меня, сощурив глаза, — я чувствовал себя ужасно, когда ты позвонила мне и спрашивала о Джои. Ты провела всю ночь одетой как принцесса, которая сидит в башне и думает о нем.