Его голос звучал в ушах словно эхо. Перед глазами все плыло, пока тьма не ударила по лицу, будто увесистый кулак в бойцовском клубе.

На этот раз снилась не выжженная пустыня, а просторный дом. Немецкая овчарка спала на диване, которую так и хотелось оттуда согнать. Бари (кажется, так звали собаку) вдруг сорвался с места за секунду до телефонного звонка. Я стояла посреди комнаты и слушала лай, пока звон телефона, который висел на стене, не прекратился. Включился автоответчик.

«Если вы это слышите, значит, меня похитили инопланетяне. Они обещали вернуть тело за упаковку ванильного печенья. Можете прислать его почтой. Спасибо»

― Здравствуйте, Кора. Вас беспокоит организация «Нимад». Мы сделали вам выгодное предложение, но так и не получили на него ответ, ― сказал мужской голос на другом конце провода. ― Завтра к вам в шесть придет наш человек. Надеюсь, вы будете дома и сможете прийти к общему решению.

Экран на стене погас, и Бари снова начал лаять. Название организации показалось знакомым, но вспомнить, где слышала его ранее, так и не удалось. Я осмотрелась по сторонам. Дом был довольно уютный. Мебель серо-белого цвета в стиле модерн смотрелась современно и радовала глаз. Вдруг все изменилось. Собака исчезла. Кровь испачкала светлые стены. Пол и мебель тоже не обошло стороной. Я словно находилась на месте преступления, которое возможно сама же и совершила.

– «Homicida», ― прочитала вслух слово.

Оно было выведено на стенах кривыми буквами. От увиденного чуть не вывернуло наизнанку. В переводе с латинского, это слово означало ― «убийца». Я знала это, как и то, что дрожь, которая пробежала по телу, была настоящей. Страшно было даже представить, что могло здесь произойти.

Вдруг за спиной послышался шорох. Я повернулась и чуть не утратила дар речи. Всего в метре от меня стояла девушка. Ее руки и белое простенькое платье были в крови. Глаза закрыты, и по щекам текли черные слезы. Тушь размазалась, но даже в таком виде я не могла не узнать в ней себя. Девушка была напугана. Она словно понятия не имела, что вокруг произошло. Я вытянула к ней руку, но подойти так и не решилась. Мне было нечего сказать самой себе. Память стерла из головы все кровавые подробности того дня.

Вдруг глаза девушки открылись. Ее взгляд полный злости был устремлен на меня. Я попятилась, и она исчезла. На ее месте осталась стоять картина с изображением маяка. Та сама, что висела в кабинете у доктора. Ошибки быть не могло, но так и не удалось понять взаимосвязь маяка и страшных и ведений. Картина была словно напоминание о том, что надо вспомнить. Вдруг огонь осветил моё лицо. Картина вспыхнула, и языки пламени быстро побежали по ее поверхности. Маяк горел словно факел, который вдруг поднялся в воздух и превратился в алую бабочку. Ее крылья прозвенели в ушах, и я резко проснулась.

– …Как ты мог не уследить за ней? Зачем поставил временной замок? ― донеслись обрывки слов Маркуса.

– Затем, что мог забыть ее оттуда выпустить. Ты же меня знаешь…

– И о том, что тебя не волнует ничего, кроме чисел.

Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в капсуле с прозрачной крышкой. Она светилась ярким зеленым светом, который пронизывал тело насквозь. Внутри было тепло. Впервые за все время не было ощущения дрожи или холода. По коже будто размазали подогретый мед. Умиротворение расслабляло испуганное сознание, заставляя вновь прикрыть веки.

– Ребята, не хочу прерывать дискуссию, но Кора проснулась, ― сказал женский голос.

Раздался щелчок, и капсула открылась, выпуская наружу. Свет в комнате был ярче зеленого мерцания и бил по глазам. Я встала и постаралась осмотреться. Вокруг была лаборатория не хуже, чем в частной клинике. Раны на теле перестали болеть. Я посмотрела на ноги. На них не было ни царапины.

– Капсула способна вылечить все, ― сказала Мойра, проследив за взглядом. ― Но только не смерть, как бы это прискорбно не звучало.

Я подняла голову и наши взгляды встретились. Девушка бросила сверток. Мне с трудом удалось его поймать. Внутри оказалась одежда и кеды, которые было лучше обуть сразу.

– Дальше вы сами, ― сказала Мойра, обращаясь явно не ко мне.

Было непривычно видеть ее без белого халата. Она казалась такой грубой в черной майке и обтягивающих штанах того же цвета. Плавные изгибы ее тела могли свести с ума любого парня, но не тех двоих, что были с нами в комнате. Они даже не посмотрели на Мойру, когда она вышла из лаборатории, и стеклянная дверь закрылась сама по себе.

Маркуса я уже знала. Мнение о нем побежало по телу дрожью. Он пугал до чертиков, особенно его татуировки. Их было слишком много, как для одного человека. В отличие от Маркуса, на парне, который стоял рядом с ним, не было ни одного рисунка. По крайней мере, на тех участках кожи, что были видны. У парня хватало своих особенностей, которые напугали, когда мы в первый раз встретились. Тогда он показался чудовищем. Виной всему были его черные круглые очки и странные белые волосы, торчащие в разные стороны, словно иглы у ежа. Белые кеды и черный рюкзак дополняли образ подростка, хотя на вид ему было не меньше двадцати.

– Иллюзионист, ― представился парень и протянул руку ладонью вверх.

Я проигнорировала этот жест и встала без его помощи. Парень ухмыльнулся и продолжил:

– Не сильно ты и изменилась, как считает Маркус.

Даже в другом конце комнаты чувствовалось, как разрисованные мускулы напряглись, когда в разговоре упомянули его имя. Маркус только сложил на груди руки, как я уже побледнела от страха. С этим парнем было точно что-то не так. Как и со всем, что происходило вокруг. Словно уровень был пройден, и дальше только будут увеличиваться обороты прохождения. Будто замкнутый квест, в который я попала не по своему желанию.

– Маркус сказал, что тебе отшибло память, ― сказал Иллюзионист. ― Очень жаль. Придется теперь ускорено вводить в курс дела. Надеюсь, амнезия ни как не повлияла на твою сообразительность?

– Самое время проверить, ― ответила я и посмотрела на Маркуса. ― Какое отношение ко мне имеет убийца своей сестры?

Его скулы нервно дернулись. Парень стоял в стороне и молчал. Каждый его мускул скрывал бурю эмоций, но на вид это был всего лишь человек, к которому не стоит прикасаться.

– Сейчас это не самое главное, ― ответил Иллюзионист и отвел меня в сторону. ― В нашем деле не обойтись без жертв, но если мы не справимся, то пострадает гораздо больше людей. Ты уже слышала такое название, как «Нимад»?

– Нет, ― соврала я.

Не хотелось рассказывать про видения, которые сводили с ума. Это было все равно, что признать себя ненормальной и согласиться с этим определением. И то и другое было выше моих сил.

– Нимад ― это организация, которая решила возомнить себя Богом, ― начал объяснять парень, чем еще больше шокировал.

Слово не было выдумкой больного воображения. Дом, автоответчик, даже собака ― все было реальным и когда-то уже происходило со мной.

– Ты слушаешь, Кора?

– Да, конечно, ― снова соврала я, пытаясь хоть на минуту забыть об убийстве в доме и своих окровавленных руках.

– Люди, которые там работают, утверждают, что создали лекарство от сумасшествия, но на самом деле оно лишь подавляет разум. Психиатрические лечебницы ― это лишь начало. Вакцину собираются прививать и совершенно здоровым представителям человечества. Тогда свобода выбора перестанет существовать, и люди превратятся в послушных марионеток.

Иллюзионист взял со стола бумагу и сунул в руки. Глаза быстро пробежались по заголовку. Это было резюме, которое начиналось с моего имени.

«Кора Вайлет ― квалифицированный психотерапевт. Умеет работать с самыми опасными преступниками. Проходила практику в тюрьме строго режима в городе Норигтон…»

– Что это? ― Спросила я, оторвав свой взгляд от бумаги.

– Твоё резюме.

– Это я вижу, но разве людей склонных к суициду допускают к работе психотерапевтом?

– В том то и дело, Кора, что ты не больна. Твоя история болезни ― выдумка, а тот, кто поставил диагноз, даже не настоящий доктор.