– Вы такая милая, – улыбнулся ласково Алексей, и Маша смутилась, – думаете, я не понимаю, чего вы хотите добиться? Но, увы, вам придется придумать что-то новенькое, вместо того, чтобы банально меня разозлить. Вам еще учиться и учиться, Маша.

Девушка раскрыла рот. Как легко и быстро он догадался, чего она добивается! Она наивно собиралась вывести его на эмоции, чтобы посмотреть реакцию и понять, с каким выражением лица и глаз он говорит правду, а с каким что-то утаивает, а как блефует. Мария хотела использовать это наблюдение в будущем.

– О чем вы, Леша? – разулыбалась она, – и в мыслях не было! Может быть, вы покажете мне свой рабочий кабинет, как гостеприимный хозяин?

– Думаю, вы не найдете там ничего интересного, Маша, – сделав акцент на имя собеседницы, улыбнулся он ей в ответ так, что на щеках появились ямочки, однако взгляд был напряженным и в нем угадывалась какая-то враждебность, – у меня там ремонт и, думаю, вам не хочется дышать обойным клеем и побелкой.

– Знаете, только сейчас поняла, что очень соскучилась по запаху обойного клея!

– Я же сказал – вам не хочется, – он был так же спокоен и уравновешен, – полиция туда заходила, орудия убийства там и впомине нет. Я не убивал его, Маша. Мне это не нужно.

– Ага, так вы и признались, – скривилась в ухмылке девушка.

– Я честный человек, чего бы вы там обо мне не думали. Но я знаю, как могу вам помочь.

– И как же?

– Я помогу вам с расследованием. Одна голова – хорошо, а две – еще лучше. Как вы на это смотрите? – он взял пустые кружки со стола и сполоснул под струей воды в раковине.

– Ну уж нет, спасибо, я справлюсь и без вас.

– Уверены? Вас принимали бы намного лучше в паре со мной. Что может сделать какая-то Маша Иванова? А вот Маша Иванова и Алексей Дунай…

– А вам-то это зачем?

– Хочу сделать доброе дело, плюс один к карме.

– Нет, благодарю, мне ваша помощь не нужна. Может быть, лучше скажете, кто, по-вашему, хотел смерти Соломона?

– Неа, не скажу, – весело покачал головой он, – вы отвергли мое предложение о помощи, и я вам не скажу ни слова.

– Да? Ну, тогда идите к черту!

Маша встала с тахты с намерением выйти из квартиры как можно скорее.

– А вот это вы зря, проклинать меня не надо, – посерьезнел Алексей, – вот моя визитка, если передумаете – звоните.

– Спасибо, конечно, но это вряд ли. Счастливо оставаться.

Выходя, Маша бросила прощальный взгляд на запертую комнату. Вот бы просочиться туда!

Осенний вечер за окном накрыл город густым туманом, и Маша плотнее укуталась в махровый плед. Она тщетно пыталась освоить еще хотя бы одну главу «Мастера и Маргариты», сознание упрямо уводило ее от сюжета Булгакова, и мозг цеплялся за мелкие детали произошедшего. День прошел зря, она ничего не узнала ни от жены Рейновского, ни от Дуная, а Коваленко наверняка не стоит на месте, копая ей яму. Молодец следователь, всех ее подозреваемых предупредил о том, что она ведет свое расследование. Как она теперь застанет их врасплох, как распознает нужную реакцию? Никак!

Мария бросила книгу на пол и сжала кулаки до боли. Все наперекосяк! И какой черт дернул ее потащиться к этому магу любителю? Да что теперь говорить, все сделано, и единственный плюс из всего происходящего в том, что это не Даша главный подозреваемый по этому делу. Она бы просто не выдержала, слишком уж много с ней за последнее время случилось плохого. И она, глупенькая, решила, что ее сглазили. Вот бы Рейновский почистил ей чакры, если бы не Маша! Ободрал бы как липку перед своей кончиной.

Так. Какие дальнейшие действия? Стоит сходить к секретарше Рейновского, этой напыщенной светловолосой кукле с нарощенными красными когтями, расспросить ее, что та слышала или видела. Смысла, конечно, нет, раз уж она сказала следователю, что Маша была последней, кто видел Соломона живым, но все же, стоит посмотреть на то, как девушка отреагирует на Сашины вопросы. Пожалуй, нужно позвонить, договориться о встрече.

Маша выудила свой ежедневник, пролистала несколько страниц, нашла номер Натальи Гроссман и набрала его.

– Алло, – послышался на другом конце провода заплаканный гнусавый женский голос.

– Наталья, здравствуйте. Это Мария Иванова, частный детектив и женщина, которая, по вашим словам, убила вашего босса. Мы можем встретиться?

В телефоне послышались гудки и Маша, чертыхнувшись, снова терпеливо набрала номер.

– Это опять я, – проговорила Мария.

– Извините, звонок сорвался. Что вы, говорите, хотели?

– Встретиться с вами завтра.

– Но…. Завтра я не смогу….. Завтра похороны, – девушка всхлипнула.

– Тогда после похорон. Это очень важно.

– Ну, я не знаю.

– Наташа, я все равно найду способ встретиться с вами, не сомневайтесь и не заставляйте устраивать вам неожиданное рандеву.

– Ладно, ладно, – голос девушки зазвучал раздраженно, – я позвоню вам после похорон, – и в трубке снова послышались гудки.

Какая необщительная особа, и она что-то скрывает, это факт. Очень странно, что гибель босса вызывает у нее такие сильные эмоции. Нужно обязательно спросить об этом завтра.

Удовлетворенно вздохнув и, наконец, расслабившись, девушка выключила светильник и быстро уснула.

Прямо под ухом резко и громко заиграла музыка и Маша, вздрогнув, распахнула глаза. Что, будильник? Пора вставать? Но за окном темно, два часа ночи, кому взбрело в голову звонить в это время? Номер телефона не определен. Это, кажется, очень плохо.

– Да?

В трубке послышался неясный шум, какое-то шипение и треск.

– Алло, говорите. Говорите, я слушаю!

Телефон продолжал выдавать жуткие непонятные звуки в Машино ухо.

– Ну, говорите!

Вызов завершился, и девушка нервно вздохнула. Что за чертовщина творится? Звонок с закрытого номера в два часа ночи? И она не знает, кто это был. Ошиблись? Поворочавшись в постели еще полчаса, Маша, наконец, уснула.

Утро выдалось ненастным и мрачным, в комнате царила темнота, несмотря на то, что на часах было одиннадцать. Маша задумчиво смотрела, как воробьи за окном теребят корку хлеба, чирикая так весело и заливисто, будто на дворе была не угрюмая осень, а солнечная весна. Нужно было собираться на похороны Рейновского, хотя ее никто и не звал. На похоронах наверняка будет присутствовать Наталья Гроссман, и, скорее всего, поведение девушки хоть что-то, да разъяснит в деле. Главное – это эффект неожиданности, это один из самых любимых приемов Маши.

Надев черное платье, накинув пальто и прихватив сумочку с диктофоном, Мария посмотрела в зеркало. Оттуда на нее взирала молодая рыжеволосая девушка с внимательным взглядом карих глаз. Едва ли она похожа на частного детектива.

Собравшись с мыслями, она вышла на слякотную улицу и запрыгнула в желтую с шашечками машину такси.

Как и следовало ожидать, народу на новом кладбище было не протолкнуться. Несмотря на комья грязи, пристающие к ботинкам и туфлям, журналисты облепили траурную процессию, как мухи, дорвавшиеся до мертвечины. «Да, не хотелось бы мне так умирать» – подумалось Маше, пробирающейся через толпу поклонников Соломона поближе к свежевырытой могиле. Дорогой полированный гроб был закрыт, на холме за резной оградкой возвышался огромный крест с фотографией усопшего, а в руках сопровождающих процессию людей было столько цветов и венков, что они, казалось, накроют могилу в четыре слоя. Рядом с гробом, который поставили на табуретки для того, чтобы в последний раз проститься с Рейновским стояла его жена, в глазах которой не было ни слезинки. Тонкие губы женщины были сжаты, лицо бледнело с каждой минутой, на высокие сапоги на шпильке налипла грязь. Рядом с ней стоял высокий полноватый блондин лет сорока, все еще не потерявший былой стати, упакованный в дорогие брюки с идеально выглаженной стрелкой и черное пальто. Интересно, кто это? Если любовник Рейновской – Мишиной, то мотив напрашивался сам собой. Чуть поодаль сгрудились подростки от четырнадцати до девятнадцати лет, кажется, какие-то родственники. Лица их были напряженными и грустными. Еще дальше собрались зеваки, журналисты, терпеливо ждущие своего часа и теливизионщики с камерами, мохнатыми микрофонами и тощими девушками на подхвате. Не много телеканалов захотело осветить происходящее, но представители каждого из них что-то оживленно повествовали в камеры, поэтому в той части процессии было особенно шумно. По другую сторону могилы Маша увидела перешептывающихся участников «Помощи экстрасенса», которые пришли, скорее всего, ради банального пиара. Натальи не было видно.